Отпустив сына, Сиско подошел к экрану.

— Покажите мне их, — с улыбкой попросил он.

Перед ним появились лица Дуката и Ясада.

— Добро пожаловать, Гал Дукат, — сдержанно поприветствовал Сиско.

— Командор, — сказал Дукат, обнажив зубы в улыбке. — Я рад, что мы благополучно сопроводили вас домой.

Сиско и Кира обменялись взглядами.

— Господа, — обратился к кардасианам Сиско. — Я вступил в контакт с новыми жизненными формами, которые создали эту космическую «дыру».

Ясад помимо своего желания подался вперед, его лицо и фигура выражали необычайную заинтересованность.

— С нетерпением ждем ваших объяснений, — сказал Ясад.

Сиско не обратил внимания на то, что его перебили.

— Они согласились на то, чтобы мы использовали космическую «дыру» в целях исследования Квадранта Гамма, — продолжал Сиско.

— Тогда я должен изложить нашу позицию, — заговорил Ясад тоном, в котором ясно чувствовалась угроза. — Космическая «дыра» находится на территории космического пространства, которое вот уже шестьдесят лет принадлежит кардасианам…

— Я заключил соглашение с этими существами, как представитель планеты Бахор, — перебил его командор Сиско. — И только нам будет дозволено безопасно проникать вглубь космической «дыры». Те же, кто нарушат условия соглашения, навсегда исчезнут в «дыре». Если вас не устраивают условия, на которых заключен договор, то вы можете вернуться в Квадрант Гамма и самостоятельно решить свои проблемы.

Наступила пауза. Кардасиане молча смотрели на Сиско.

— Кто хоть эти существа? — спросил Дукат некоторое время спустя.

Сиско открыл было рот, чтобы начать долгие объяснения, но потом ему пришел в голову короткий и ясный ответ.

— Это святые Бахорианского Священного Храма, — произнес он.

Обернувшись к майору, он встретил взволнованный, полный радости и удивления взгляд бахорианки.

— Доброе утро, — сказал Жан-Люк Пикар, входя в кабинет командора Сиско.

Бенджамен оторвался от компьютера, с помощью которого он только что устанавливал связь с Кай Опакой, и поднялся.

— Капитан, — произнес Сиско, протягивая Пикару руку.

Бенджамен направился навстречу Жан-Люку, и в этот раз он не уловил запаха дыма, не услышал стонов и плача, не увидел красных мерцаний сенсороскопа, чудовищного металло-человека. В этот раз Сиско видел перед собой только человека, обыкновенного человека из плоти и крови, который был когда-то искалечен боргами.

Сиско забыл о собственной боли и понял боль Пикара. Бенджамену стало стыдно за свое поведение во время прошлой встречи. Тогда он не уменьшил собственное горе, но увеличил горе капитана. Он не мог понять, что за дьяволы заставляли его говорить тогда обидные, несправедливые слова. И вот теперь Сиско хотел объяснить все, извиниться, но не мог найти подходящие слова.

Он горячо пожал руку Пикара, словно это был его старый и близкий друг, и облегченно вздохнул, когда капитан улыбкой ответил на пожатие.

Бенджамену хотелось попросить прощения и нужные слова уже были приготовлены, но он так и не смог сказать их. Он просто слабо улыбнулся, будто извинялся.

В ответной улыбке капитана Бенджамен прочитал благодарность.

Опустив ладонь Пикара, командор кивком головы предложил тому садиться. Капитан опустился в кресло, а Сиско вернулся на свое место за стол.

Первым заговорил Пикар.

— Итак, командор, ваше появление на космической станции дало свои первые плоды. Я сгораю от нетерпения узнать, как вам удалось найти эту космическую «дыру»?

Улыбаясь, Сиско рассказал ему о Кай Опаке и светящихся шарах с символом бесконечности, о том, как Дэкси благодаря бахорианской мифологии определила местонахождение космической «дыры», о Храме Святых, об усилиях мичмана О'Брайена спасти командора и станцию.

Пикар слушал с огромным интересом. Когда Сиско хвалил сотрудников станции и высказывал свой оптимистический взгляд в отношении использования космической «дыры» и будущего бахорианской экономики и культуры, Пикар согласно кивал головой.

— Кардасиане тоже дали понять, что согласны сотрудничать с нами, — закончил Сиско.

И тут он неожиданно понял, что в течение всего рассказа сбивчиво, без остановки хвастался своими успехами, как недавно Джейк на Верхней Палубе во время встречи с отцом.

— По крайней мере, пока согласны на сотрудничество, — нашел нужным добавить Сиско.

Судя по всему, воодушевление командора доставляло Пикару удовольствие. Капитан сидел, подперев подбородок рукой, и улыбался.

— Похоже, командор, вы сделаете планету Бахор известной всей вселенной, — произнес он, слегка подавшись вперед. — Она вполне может стать одним из центров коммерческих связей и научных исследований. А для Звездного Флота — одним из важнейших портов.

— Капитан, — произнес Сиско с заметным чувством неловкости. — Что касается нашего разговора о смене моего места службы…

— Извините, — с непроницаемым видом сказал Пикар. — Но у меня не было времени сообщить об этом командованию Флота.

Сиско облегченно вздохнул.

— Я бы хотел, чтобы вы забыли об этом, капитан, — сказал Бенджамен после непродолжительного молчания.

— Не уверен, что смогу, — произнес капитан, выразительно посмотрев на командора. — Вы уверены в том, что хотите этого? Потому что мы не можем допустить, чтобы здесь был командором человек, который…

— Я уверен в себе, сэр, — перебив его, твердо сказал Сиско.

Несколько секунд Пикар молча смотрел на командора, потом поднялся и протянул Сиско через стол свою широкую ладонь.

— Удачи, командор Сиско.

— Удачи вам, сэр.

Пикар вначале непонимающе заморгал, но потом лицо его стало серьезным, и он отвел взгляд в сторону. Сиско не сомневался в том, что капитан прекрасно понял смысл пожелания командора.

— Спасибо, — тихо ответил Пикар.

Кейко с ногами забралась на кардасианское кресло и с интересом наблюдала, как играли муж и дочь. Майлс лежал на полу и подбрасывал в воздух визжавшую от восторга Молли. Еще два часа назад девочке следовало идти спать, но мать не могла лишить ее удовольствия общения с отцом, которому не часто удавалось столько времени уделить дочери. К тому же, ребенок не выглядел сонным. Да и родители, Кейко знала, улягутся не раньше чем через пару часов, несмотря на перенесенные эмоциональные потрясения.

Ужасная реальность событий минувшего дня все еще давала о себе знать. Стоило Кейко закрыть глаза, и она тут же видела бегущих в панике людей, горящие строения, ощущала запах дыма, снова переживала страх за пропавшую Молли. Все это было невыносимо ужасно. Тем не менее Кейко хотела, чтобы эти события, не шокируя ее, все же оставались в ее памяти. Она никогда не должна забыть, чему научил ее пережитый страх.

Когда она нашла Молли, и они вдвоем пробирались сквозь очаги пожаров под грохот последних разрывов, Кейко вдруг поняла, что все в ее жизни свелось к двум простым вещам: она любила Майлса, она любила Молли.

После этого открытия все стало простым и удивительно ясным.

Все трое были людьми, простыми смертными, и придет время, когда двое из них потеряют кого-то третьего. Такова реальность земной жизни. И Кейко не могла заставить себя не думать о ней.

Зато она могла создавать состояние внутреннего счастья.

И еще она могла не омрачать приподнятое настроение Майлса и Молли своими бесконечными жалобами на собственную неустроенность.

Когда они с Молли вернулись с Верхней Палубы, испуганные и взвинченные, но живые и невредимые, в свою каюту, она уже не показалась им, как прежде, мрачной и заброшенной. Потом Майлс вернулся с дежурства, и Кейко все рассказала ему. И потом они, счастливые, втроем долго, долго обнимались.

Теперь, наблюдая за тем, как отец играл с дочкой, Кейко надеялась, что ощущение счастья и внутренней умиротворенности сохранится навсегда.