– Иссам, докладывай, – сказал Уриэль.

– На внешних стенах Аксума есть Астартес-предатели, но здесь только смертные мятежники. Все мертвы, но у меня нет данных о численности врагов внутри.

– Понял. Продолжай наблюдение.

– Принял. Хотя я подозреваю, что тут врагов осталось немного.

– Я надеюсь, что достаточно, – прорычал Уриэль. – Этот враг осквернил мир Робаута Гиллимана и убил граждан Ультрамара. Я хочу, чтобы они испытали всю тяжесть нашего возмездия.

Поднимая клубы пыли и дыма, приземлились оставшиеся два десантно-штурмовых транспорта. Из них тоже хлынули воины, и Уриэль увидел во главе отделений Леарха и Пазания. Вместе со скаутами это были все силы 4-й роты, и когда Древний Пелей развернул ярко окрашенное знамя роты, Уриэль почувствовал знакомую гордость за то, что он вновь ведёт в бой лучших воинов Галактики.

Не было никакой необходимости отдавать приказы, ведь штурм был спланирован в соответствии с предписаниями Кодекса Астартес, и каждый воин Ультрадесанта знал своё место. Отделения опустошителей заняли укрытия, в то время как штурмовые отделения наступали вместе тактическими, готовые совершить яростный рывок с цепными мечами и пистолетами в руках, когда начнётся бой.

В лавине искр и клубов дыма с башни начал падать горящий мусор.

И желание Уриэля обрушить гнев Ультрадесанта на врагов исполнилось.

Воины, облачённые в древние доспехи, запятнанные кровью десяти тысяч жертв, пошатываясь вылезали из-под обломков, подняв топоры и вопя гадкие боевые кличи через динамики шлемов. Многие из них имели ужасающие ранения, у иных не хватало рук, были и другие увечья, которые сделали бы калеками даже самых крепких космодесантников. Но Уриэль видел, что это были не обычные предатели.

Это были берсерки, безмозглые убийцы, которые сражались не зная боли и страха. В любом бою умелый воин стремится убить своего противника, сам не получив при этом ран, но берсерков не волнует собственное выживание. Для этих свирепых воинов важны только убийства, а выживание не имеет никакого значения.

Они хлынули массой кричащих лиц, рогатых шлемов и ужасных шрамов, их оружие было гадкой смесью мечей, топоров, чудовищно зазубренных тесаков и крюков с шипами. Пока не раздались первые выстрелы, Уриэль успел насчитать около ста врагов.

Воин с лицом, покрытым запёкшейся кровью, покатился в сторону, когда снайперский выстрел попал ему в висок и расколол череп. Другой упал с вырванным пулей горлом – это скауты Ультрадесанта стали стрелять в слабые места брони вражеских воинов.

Уриэль выстрелил короткой очередью из болтера, опрокидывая воина в красной броне с ухмыляющимся черепом на пластроне. Трассирующие потоки болтерного огня врезались в ряды берсерков, опрокинув ближних, но едва замедляя остальных. Пазаний выплеснул поток прометия из огнемёта, но ни один враг не упал, и пылающие воины бросились на Ультрадесант с ещё большей яростью. Некоторые мчавшиеся воины были без рук, или с болтающимися окровавленными культями. Один берсерк пробежал десять метров без половины головы, упав только когда питаемая яростью жизненная сила иссякла.

Уриэль расстрелял очередью последние болты и пристегнул болтер. Взамен он достал меч капитана Идея с золотым эфесом и пистолет. Клинок замерцал жизнью, кромка заискрилась убийственным светом.

– На врага! – закричал он, когда голубые и багровые линии встретились в жестоком грохоте брони.

Кричащее неистовство встретилось с хирургической точностью, когда по-парадному идеальное построение Ультрадесанта врезалось в толпу берсерков. Топоры поднимались и падали, пистолеты гремели и цепные мечи прогрызали броню, вызывая факелы искр, словно шлифовальные машины в мастерской оружейника.

Уриэль выключил тактический оверлей: иконки, обозначающие друзей и врагов, слишком перемешались, чтобы быть полезными. Не успели иконки исчезнуть из поля зрения, как ревущее полотно топора мелькнуло перед ним. Капитан поднырнул под него и воткнул меч в открывшийся живот нападавшего – воина в покрытой изображениями черепов броне и шлеме с демоническим оскалом. Уриэль почувствовал, как его лезвие прошло сквозь броню, плоть и кости, и рванул меч в сторону, почти рассекая врага пополам.

Ещё один бросился на него, пытаясь попасть огромным железным крюком в шею. Уриэль отвёл удар в сторону, но воин врезался в него, одновременно зацепив наплечник крюком. Они закружились, сцепившись словно танцоры, в это время берсерк безостановочно колотил Уриэля в бок рукавицей-кастетом. Удары, наносимые с такой силой и ненавистью, покрыли трещинами нагрудник, и Уриэль почувствовал острую боль в рёбрах.

Он заблокировал локтем руку предателя и резко развернулся, используя вес и скорость берсерка, чтобы швырнуть его на землю. Быстрый, словно дикий зверь, воин вскочил на ноги, но не успел он снова броситься, как мелькнула чёрная фигура воина, вооруженного двумя молниевыми когтями, и разорвала безумного убийцу на части шквалом рубящих ударов.

Аэтон Шаан и его отделение Гвардейцев Ворона влетели в отчаянную схватку плавно и словно бы даже небрежно, как будто по сравнению с ними берсерки двигались в замедленном темпе. Они уклонялись от страшных ударов, рубили головы и конечности элегантными взмахами когтей и мечей, приводя этим врагов в неуклюжую, слепую ярость.

Ультрадесант воевал профессионально, дисциплинированно и безжалостно, Гвардия Ворона же сражалась с хитрой грациозностью, чего Уриэль никогда не видел раньше. Капитан Шаан двигался, будто бы направляемый сверхъестественными чувствами, без усилий повергая врагов и избегая атак еще до того, как они начинались.

Завывающий воин с топором бросился на Уриэля, и он потерял из виду капитана Гвардии Ворона. Уриэль перекатился под несущимся на него топором и по восходящей дуге ударил мечом, выпотрошив берсерка от паха до грудины. Поднявшись на ноги, он попытался разобраться в бушующем бою.

Даже сильно уступая в численности, силы Архиврага сражались с убийственной яростью воинов, которые жаждут смерти – или своей, или врагов. Леарх и Пазаний сражались с контролируемой агрессией, загоняя берсерков в изолированные кучки, чтобы уничтожить их по частям. Берсерки не могли победить, но это не имело для них значения. Кровопролитие было всем, что имело значение для этих озверевших убийц, и Уриэль не мог представить себе, как такой благородный воин, как космодесантник, может пасть так низко.

Уриэль убил ещё одного берсерка, пинком снял тело с меча и внезапно почувствовал сильную опасность. Он развернулся на пятках, подняв меч, готовясь ударить. Рядом не было берсерков, но чувство обреченности не оставило его. Уриэль огляделся по сторонам в поисках угрозы, но не увидел ничего, чтобы могло объяснить пугающее чувство.

В отражении на лезвии меча он заметил два источника света и, подняв глаза, увидел два раскаленных уголька в небе, словно пара злобных глаз уставилась на него сверху.

Объекты двигались быстро и светились ярче, чем предрассветные звёзды, что напомнило Уриэлю о событиях до возвращения в Храм Исправления. Он инстинктивно знал, что это вестники разрушения.

Уриэль вызвал тактический план и открыл канал связи с каждым воином под своим командованием.

– Все имперские силы, экстренное отступление! – скомандовал Уриэль, возмущенный необходимостью отдать такой приказ, когда до победы было рукой подать. – Командный префикс «Омикрон»!

Приказ нетрудно отдать, выполнить же сложнее. Отступать прямо из горячки боя было чудовищно опасно, а в сражении с таким врагом – почти невыполнимо. Ультрадесантники начали дисциплинированно отступать, одно отделение выходило из схватки под прикрытием соседних отделений, сдерживающих врага.

Точный снайперский огонь скаутов Иссама расчистил пространство для отступления, и когда штурмовые отделения отступили, опустошители обрушили на ряды вражеских воинов крупнокалиберные снаряды и ракеты. Уриэль со своими воинами осуществили манёвр отступления с образцовой эффективностью, словно все происходило на плацу, а не на поле боя.