– Я не знаю, способен ли он на такую увлечённость, о которой ты говоришь.

– Ваши родители любили друг друга?

Ксандер фыркнул.

– Конечно. Папа любил наклонять своих ассистенток над столом, а мама любила шоппинг.

Морган смотрела с жалостью, и Ксандер пожалел, что не промолчал.

– Похоже на то, что его опыт с любовью невелик. Ненавижу говорить как Доктор Фил, но возможно Джек прав, и Хавьеру нужно отвлечься.

Хоть Ксандеру это не нравилось, теория была обоснована. Хавьеру было нужно за что-то бороться. Он вёл себя, как будто в его жизни не было ничего, кроме бизнеса и бутылки. Ни то, ни другое не могло дать ему почувствовать себя по-настоящему ценным. Он не мог вкладывать в это своё сердце. Но если бы у него была причина жить, насколько бы это улучшило его перспективы на будущее? По крайней мере, настроение Хавьера улучшилось бы от хорошего траха. Насколько Ксандер знал, его брат не брал никого в постель больше года. Не удивительно, что его настроение отстой. Он мысленно перебрал всех знакомых женщин. Франческа была высокой, худой и темнокожей. Женщин такого типа Ксандер знал предостаточно. Проблема в том, что они бы смотрели на Хавьера со знаками доллара в глазах, а не как на мужчину, которому требуется немного любви и заботы, чтобы начать исцеляться.

– Есть идеи, где я могу найти кого-то, кто заботился бы о нём? Мне нужна она поскорее.

Морган подняла огненную бровь.

– Если собираешься спешить, лучше подыщи ему собаку. Я не сказала, что Хавьеру нужен просто кто угодно. Ему нужен кто-то особенный.

Ага. Такая существует? Ксандер годами пробовал разных женщин. Кроме жён своих приятелей, всех прекрасных женщин, в которых он восхищался не только их красотой, он никогда не встречал такой, которую захотел бы оставить навсегда, и тем более ту, которая могла бы стать спасителем его брата.

Хавьер открыл внутреннюю дверь офиса, держа бутылку водки за горлышко. Он обеспокоенно взглянул на Морган, не обращая внимания на Ксандера.

– Малыш ещё температурит?

Она кивнула, её лицо приняло сожалеющее выражение.

– Да. Я посмотрю, смогу ли найти кого-то ещё для помощи тебе. Я позвоню и дам тебе знать.

Хотя Хавьер отчаянно нуждался, чтобы всё печатали, организовывали и читали, и Морган вызвалась добровольцем, пока её шоу на кабельном тв ушло на короткий перерыв, он не выказал недовольства от того, что она не выполнила обязательств или что изменится его собственная рабочая нагрузка.

– Позаботься о ребёнке, – ласково улыбнулся Хавьер.

Бутылка была полупуста. Возможно, брат ещё способен на разумный разговор. Возможно, они смогут обсудить то, чего не хватает в жизни Хавьера и как он может помочь это исправить. Блять, у него аллергия на эмоции. Его попытки исправить брата были смешны, но кто-то должен это сделать.

– Спасибо.

Морган взяла остальные вещи и пошла к машине, целуя маленькую головку ребёнка, покрытую тёмными волосами, как у его папочки.

Ксандер задумался, как это любить кого-то достаточно, чтобы захотеть надеть кольцо на её палец и посадить своё семя в её утробе. Он пожал плечами. Не то, чтобы это было важно. Он не представлял, что это случится, вообще. Хавьер тоже наблюдал за Морган. В его выражении были серьёзность, грусть... тоска. Не из-за самой Морган, а из-за того, что она представляла. Дом, тепло, любовь, привязанность. Навсегда.

И возможно, подумал Ксандер, ему нужно потрахаться снова. Или трахнуть кого-то более интересного. Это не заставит его проблемы исчезнуть, но чертовски точно поможет ему забыться на время. Как только Морган отъехала, Хавьер повернулся к нему. Сердито прищурившись, как будто ожидая, осмелятся ли ему возразить, он сделал долгий глоток из бутылки.

– Ел что-нибудь, прежде чем начать пить? – спросил Ксандер.

– Отъебись.

– Я могу сказать, что водка помогает тебе принимать отличные решения.

Хавьер сердито посмотрел на него.

– Отъебись.

– Твой словарь был сокращён до одного слова?

– Нет. Пожалуйста, отъебись.

Они никуда не двигались, и Хавьер ненавидел его с каждым днём всё больше. Ксандер терпел бы вражду с братом всю оставшуюся жизнь и стал бы грёбаным козлом отпущения, но только если бы Хавьер вернулся. Ксандер устроил огромную авантюру с последним членом своей семьи, и он надеялся, что план не взорвётся у него же в руках.

На кончике его языка был очередной вопрос к Хавьеру, сможет ли он помочь с восстановлением "С.Ай.Индастриз", но он уже знал ответ. Быть отвергнутым своим братом на каждом шагу не должно ранить так сильно, но чёрт... он тоже был всего лишь человеком. Чем больше он пытался помочь Хавьеру, тем больше брат отталкивал его. Он чертовски устал от этого, в основном потому, что он не знал, что ещё делать.

– Ты хочешь, чтобы я отъебался и сдался? Позволить тебе утопить себя в работе и хорошей водке и притвориться, что мне наплевать? Каким братом я бы стал?

Хавьер послал ему холодный взгляд.

– Таким, который бросает меня, когда я нуждаюсь в нём больше всего и позволяет Франческе умереть. Я тогда просил тебя о помощи. Сейчас она мне не нужна.

Хавьер был так закрыт. Он бы скорее разбился и сгорел, чем чувствовал или изменился. Ксандер подавил ругательство. Несколько недель назад он думал, что отвлечение от большого города и введение его в круг друзей, позволит ему сосредоточиться на работе, поможет ему. Но Хавьер только погрузился ещё глубже.

– Я не виноват. Я не обматывал верёвку вокруг горла Фран и не затягивал. Вместо того чтобы играть в виноватого со мной, почему бы не попытаться найти убийцу жены, и покончить с этим беспорядком. Я помогу тебе.

– Как ты "помог" раньше? Нет, спасибо. Я уже всё сделал. Нанял частного детектива, который сейчас на Арубе. Ник лучший. Он узнает личность этого ублюдка. Затем я выслежу его, хоть на краю света, и достану его сам, если придётся.

Ксандер был рад услышать это. Поимка убийцы поможет Хавьеру успокоиться.

– Не нужно становиться убийцей. Подумай. Позволь полиции...

– Чёрт побери, убери свой нос из моего бизнеса и отъебись.

Вздохнув, Ксандер уставился на брата. Он не хотел сдаваться или признавать поражение. Но Хавьер... ну, он не мог заставить брата отпустить чувство вины или проявить благоразумие.

– Я сделал всё, что смог придумать, чтобы помочь тебе, а ты всё ещё пытаешься оттолкнуть меня. Знаешь что? Отлично. Если ты хочешь, чтобы я отъебался, я сделаю это.

Он повернулся и пошёл к двери, останавливаясь, когда толкнул её.

– Я оставлю тебя к чертям, пока твои шесть недель не закончатся. Дом можешь оставить себе. Я остановлюсь где-нибудь ещё. Если ты выполнишь свою часть сделки, я буду держать рот закрытым и не буду вмешиваться в твои дела.

– Хорошо. Я в любом случае не просил об этом дерьме. И забери с собой своих шлюх. Они были громкими прошлой ночью, когда я пытался спать.

Сжав зубы, он подавил желание ударить кулаком по стеклянной стене рядом с ним.

– Конечно. И ещё одна вещь, Хавьер.

– Что?

– Отъебись. Навсегда.

Он вышел за дверь, захлопнув её за собой, и бросился к своей «Ауди». Ему было нужно хорошо выпить, а ещё лучше хорошо трахнуться. И он точно знал, куда пойти.

****

После того, как она дошла в одиночку до "Сексуальных сирен", Лондон открыла дверь ключом своей кузины Алиссы и отключила сигнализацию. Она не установила её заново и не заперла дверь, поскольку кузина должна была появиться через несколько минут, и знак на входе в клуб показывал, что место закрыто.

Интерьер выглядел безжизненным, но в воздухе висело предвкушение. Освещение было выключено, бар был пустым, динамики молчали, но через несколько часов всё это изменится. Придёт толпа мужчин, и хрипящая музыка наполнит пространство грубыми, настойчивыми битами. Польётся выпивка. Начнутся свистки и оклики. Женщины, одетые почти ни во что, будут разносить подносы и соблазнять каждого пришедшего мужчину.

Не то, чтобы она хотела быть экзотической танцовщицей, не совсем. Но она хотела бы так соблазнить какого-нибудь мужчину. Чёрт, она была более чем благодарна за то, что двигалась без инвалидной коляски или ходунков. Она завела друзей среди медсестёр и физиотерапевтов. Она даже была на нескольких свиданиях с приятным парнем, и он поцеловал её раз или два... но Брайан был из больничного персонала. Конечно, как только он увидел её кошмарную карту из шрамов на пояснице, он отверг её и пробормотал оправдания, что слишком занят, чтобы продолжать встречаться. Смущённая и униженная, она отпустила его без суеты. Позволять кому-то увидеть её спину это ошибка, которую она не планирует совершать снова. Но здесь она могла притвориться, что ничего этого не существует.

После почти десяти лет восстановления и реабилитации, она вылетела из материнского гнезда и пролетела полстраны, чтобы погостить какое-то время у кузины. Алисса и Люк были так добры и предложили погостить у них. Она мечтала, чтобы могла платить им аренду или нянчить их прекрасную малышку взамен – что угодно. Но это было невозможно, по крайней мере, сейчас. Однажды...

Отбросив вину и печаль, она прошла по пустому клубу, её сандалии цокали, когда она поднималась на сцену, чтобы коснуться пальцами блестящего металлического шеста посередине. Каково было бы иметь уверенность в себе и тело, чтобы раздеваться перед залом, заполненным мужчинами? Слышать их одобрительные свистки и неприличные комментарии? Знать, что они испытывают похоть, когда смотрят на неё, не жалость? Она никогда не узнает, но она могла притвориться здесь и сейчас.

С усмешкой, она спрыгнула со сцены и бросилась в раздевалку, чтобы найти пару самых сексуальных туфель на шпильке её кузины. Балансируя на них, она включила свет и музыку, как показывала Алисса в первый раз, когда она пришла в "Сексуальные сирены". Это было местом, куда мужчины могут сбежать от плохой работы или домашней жизни, позависать и расслабиться, но прямо сейчас это станет местом её фантазий, что она сексуальна, что она точно знает, как заставить мужчину пускать по ней слюни и умолять.