Стоячее трясинное озерко он пересек на лодке, таким же способом достиг длинной заводи и затаился в камышах. Понаблюдав с полчаса, решил, что мастера вождения летающих лодок снова оседлали своего стального, пардон, алюминиевого коня и отбыли восвояси. Еще больше укрепился в этом мнении, когда из тростника на воду вывалился утиный выводок и неспешно направился в сторону озера. Выждав, пока утята с мамашей проплывут под березой, Вовец повторил их маршрут.

Но вначале снял и сложил в каяк одежду, вложил внутрь весло, достал и надел ласты, маску для ныряния, дыхательную трубку. Уселся на кромку берега, сразу погрузившегося в темную воду. Стянул в узел резиновый фартук на кокпите лодки и завязал куском капронового шнура. Резко перевернул каяк вверх дном. Тот, словно длинный желтый поплавок, закачался на воде, внутри забренчало разное имущество. Вовец навалился на носовую часть, притопив её, и принялся толкать лодку под плавучий берег.

Толщина лавды, сплетенной многолетними корнями, оказалась сантиметров сорок, и он с трудом затолкал под неё каяк. Зато снаружи ничего не было заметно. Образовался продолговатый бугорок, но ничем особо не примечательный. Поверхность здесь свободно проминалась ногой и ходила ходуном. Запомнив место, Вовец, болтая ластами, чтобы держаться на поверхности, тихонько поплыл в сторону поваленной березы, стараясь не запутаться в длинных стеблях кубышек и водорослях.

Сильный удар сдвинул бревно с места. В месте удара остался след, словно мощная, но ужасно тупая пила прошлась: содранная береста свисает рваными лентами, длинные щепки щетинятся кверху. На воде колыхались радужные бензиновые пятна. Удовлетворенный осмотром, Вовец взял в рот загубник дыхательной трубки, поправил маску и без всплеска погрузился в темную воду. Глубина здесь была около двух метров. Мелкая торфяная взвесь поглощала свет, и возле дна царил сумрак. Вовец вынырнул за бревном, чуть приподнял голову над водой, чтоб оглядеться, и снова нырнул. Снова появился уже под свисающими ветками и листьями у торфяного берега. Осмотрелся, стараясь не отсвечивать на солнышке стеклом маски.

На островке кто-то из молодых долбаков широко расставив ноги выедал глазами бинокль, медленно перемещая его вкруговую. Резиновая лодка с двумя пассажирами тихонько курсировала вдоль берега. Еще одна "резинка" приткнулась у кустов в сотне метров от Вовца, но в ней никого не было. Очевидно, её экипаж лазил по болоту, разыскивая Вовца. В глубине залива болталась дюралевая "казанка". Пасут на выходе, понятно. Он набрал в легкие воздуха, оттолкнулся от берега и, бодро работая ластами, вытянув вперед руки, направился обратно к березе.

Здесь, у заводи, он оказался невидим с лодок. Заметить могли только с островка и то, если он встанет на берегу или высунется чересчур далеко. Но он ведь не дурак. Он постарается вести себя тихо и незаметно. Сейчас его задача - проверить, что оставили на дне потерпевшие кораблекрушение. Даже какие-нибудь пустяковые безделицы могут многое рассказать о своих хозяевах.

Поскольку глубина немногим превышала человеческий рост, не требовалось никаких усилий для ныряния. Вода хорошо прогрелась за несколько недель жары, особенно у поверхности, и нырять можно было подолгу. Единственное неудобство - избыточная плавучесть. Если бы имелся специальный свинцовый пояс или хотя бы камень, не приходилось бы все время работать ластами, преодолевая выталкивающую силу воды.

Вовец принялся методично обшаривать торфяной ил в месте маленькой катастрофы. Ил оказался наредкость глубоким. Рука могла уйти в толщу по плечо. Но чем дальше, тем плотнее становилась торфяная грязь, так что упавшие предметы не могли погрузиться слишком глубоко. Вначале Вовец нашел ржавую консервную банку, чуть ладонь не поранил об острые края. Потом вышарил солнцезащитные темные очки в модной импортной оправе. Снял маску и померял. Ничего, плотно сидят на носу, так что их обладатель не очень толстомордый, худощавый скорее, и при деньгах, раз может позволить себе довольно дорогое украшение. Такие рублей полтораста, по крайней мере, стоят. А зрение у него отличное, стекла без диоптрий, просто затемненные.

Следующим трофеем стал винт подвесного мотора. Да, славно они тут долбанулись. Интересно, есть у них запасной? Обычно рвется шпонка, а винт болтатся на месте. Поэтому запасных шпонок всегда берут полный карман, а винты никогда. Разодрав на берегу сплетение корней, Вовец затолкал в торф свои находки, а сам продолжил поиск.

Несколько в стороне нашел ковшик для вычерпывания из лодки воды. Среди листьев кубышки плавала пластмассовая воронка, видимо для заливки бензина в бачок. Ее тоже присовокупил к своей коллекции. А вершиной собрания стали радиопереговорное устройство и кожаная сумочка. В ней находились инструменты и запчасти к мотору: те же шпонки, свечи, кольца для цилиндра. К сожалению рация не работала. Вовец вытряс из неё воду, вынул батарейки и положил все на солнышко в сторонке. Теперь можно было приниматься за более обстоятельную разведку. Он выбрался в озеро и поплыл под водой, держась у береговой кромки и дыша через трубку.

Конечно, он не видел, как впереди раздвинулась пловучая лавда и на акваторию вышел большой надувной спасательный плот с четырьмя гребцами. У каждого борта сидело по два человека. Они слаженно поднимали и снова погружали узкие вогнутые весла. Звук в воде распространяется хорошо и Вовец вскоре услышал размеренные шлепки. Они приближались. Следовало срочно спрятаться. Он вжался в мягкий торфяной берег, вцепился в него руками, чтобы не всплыть ненароком. Только кончик трубки торчал над поверхностью, прижатый к берегу. Шлепки раздавались уже совсем рядом. Надвинулась широкая тень, Вовец увидел, как весла входят в воду, окруженные множеством воздушных пузырьков. Вот они дружно поднялись вверх и - ничего. Весла не опустились.

Неожиданно в горло Вовцу хлынула вода. Он как раз делал вдох. Мгновенный ужас пронизал его. Захлебываясь, он как пробка вылетел на поверхность, вырвал изо рта загубник и надрывно закашлялся. Вода через нос выплескивалась внутрь маски. На глаза навернулись слезы. Он ничего не видел. Кто - то цепко схватил его за волосы и рванул вверх. Другие руки крепко стиснули запястья, принялись выкручивать. Он задергался так, что с ноги слетела ласта. Тогда он и вторую сбросил. С него сорвали маску с трубкой, ударили в ухо так, что в голове зазвенело. И несколько радостных и злых голосов восторженно завопило:

- Попался, падло!

Скрутили за спиной руки. Бросили на прогнувшееся холодное дно плота. Вовец лежал в луже лицом вниз, ощущая противный резиновый запах. Те, кто его выловил, сидели на бортах, поставив ноги ему на спину и продолжали хохотать, вспоминая, как ему в трубку налили воды. Заткнулись только получив по рации приказ двигаться на базу. Снова раздались размеренные частые гребки. Надо отметить, что работали они очень слаженно, в едином ритме, молча и без всяких команд. Вовец ничего не видел, мог только гребки считать. Очень быстро прибыли на место. Плот вытащили на берег вместе с Вовцом. Кто-то подошел.

- Смирно! - гаркнул молодой громкий голос. - Господин штандартенфюрер, второе отделение...

- Отставить, - негромко, устало кто-то прервал доклад. - Обеспечьте доставку пленного, Беркут.

Вот ни хрена себе! Вовец так и остолбенел, лежа в своей луже. Штандартенфюрер! Уж не сам ли Штирлиц? Дети в подвале играли в гестапо... У него в голове не укладывалось, обрывки всяких цитат, эпизодов из книг и кинофильмов вертелись и путались, как белье в центрифуге стиральной машины.

Между тем чьи-то ловкие руки завязали ему глаза и заботливо проверили, не просачивается ли свет в какую-нибудь щелочку. Потом его грубо поставили на ноги и толкнули в спину.

- Давай вперед!

Был бы одет, волокли бы за шкирку. А так пришлось за руки держать. Босиком идти плохо, да здешние хозяева гостей не любят, тапочки и не подумали предложить. Местами вроде нормально - мох, торф, просто слякоть какая-то, а местами торчат обломки сухих стеблей, ветки, колючки разные.