— Ну, смотри, Шершилина, чтоб без глупостей! — и он нажал кнопку звонка.

Гудение прекратилось. Щёлкнул ключ, дверь медленно начала открываться. На пороге стояла величественная тётя Лиза. Некоторое время она испытующе смотрела на Коробкина и Шершилину, а потом закрыла дверь.

— Это как же? — сказала Лида с обидой в голосе. — Нам, значит, уходить?

— Обижаться будешь дома. Стой и жди.

Дверь открылась опять. Тётя Лиза молча предложила им войти в переднюю и удалилась, оставив гостей в темноте. Только из узкой щели падал луч света на стенку.

Лида дёрнула Мишу за руку: со стены свирепо смотрела на них чёрная страшная голова с оскаленными зубами — древняя мексиканская маска.

— Что это? — Лида на всякий случай попятилась.

Миша нервно поправил галстук.

— Не ахай и не таращи глаза, а то он подумает, что ты совсем дура.

Вдруг они услышали:

— Куда вы их девали?

Дверь распахнулась, в переднюю ворвался свет, а вместе со светом — весёлый человек, Алексей Иванович.

— Вы чего тут в темноте? — Он схватил их за руки и втащил в комнату.

Это была сказочная комната! Невиданные птицы парили на нитках под потолком. Копья и стрелы сверкали на стенках. Удивительные человечки танцевали на полках. Делегаты замерли и только вертели головами, забыв про писателя и заготовленную речь.

Алексей Иванович смотрел на гостей, но уже их не видел. Он был чем-то озабочен, хмурился, будто решал в уме трудную задачу.

— Растяпа! — вдруг сказал он.

Делегаты испуганно посмотрели на него.

— Это же было на реке Дарлинг!

И устремился в кабинет, но вспомнил о гостях.

— Извините, я сейчас! — виновато сказал он, сунув им в руки стеклянный ящичек, где сверкали необычайные бабочки, и скрылся.

Тотчас в кабинете застрекотала машинка.

Миша многозначительно посмотрел на Лиду:

— Поняла, Шершилина? Сочиняет!

— Новые произведения… — благоговейно прошептала Лида.

Они на цыпочках отошли подальше от кабинета. Уселись на диванчике и стали рассматривать огромную лазурную бабочку.

Лида подумала: вот если бы ей такие крылья. И представила себе, как она влетает в класс на больших лазурных крыльях и все ахают!

Миша тоже смотрел на бабочек. Но бабочки его не интересовали. Он уже мысленно писал статью для школьной газеты: «Знаменитый писатель тепло принял делегата школы Коробкина и сопровождающую его Шершилину».

— Осторожно! — раздался над ними голос, похожий на гудение пылесоса. Перед ними выросла тётя Лиза с тряпкой.

— Это — Морфо циприс — Киприда голубая, Южная Америка, — торжественно сказала она и показала пальцем на лазурную бабочку. Тут же отобрав у гостей ящик, тщательно протёрла тряпкой стекло и поставила на место. После этого она удалилась на балкон.

Делегаты сидели чинно, не шевелясь.

Алексей Иванович выскочил из кабинета.

— Извините меня, — сказал он, — но если сразу не поймаешь на бумагу — всё из головы вылетит. Я вижу, вам надоели бабочки? Ну, сейчас покажу кое-что интересней.

И, обняв за плечи гостей, писатель поволок их на балкон. Там тётя Лиза протирала завитушки балконной решётки.

Алексей Иванович гордо показал гостям пятнистого тритона, похожего на маленького дракончика. Только вместо когтей на лапках у него были перепонки, и весь он переливался весёлыми красками: жёлтой, зелёной, оранжевой…

— У кого кошка, у кого собака, а у меня вот дракон, — сказал Алексей Иванович. — Мы с ним по вечерам в домино играем, — добавил он, покосившись на тётю Лизу.

Тётя Лиза презрительно фыркнула. Миша вежливо улыбнулся, а глупая Шершилина покатилась со смеху.

— А кто выигрывает? — спросила Лида.

— Он, — сказал Алексей Иванович.

— А больше вам играть не с кем?

— Нет. Никто со мной играть не хочет. Ну, а теперь я в самый последний раз убегу на одну минуту. А потом тётя Лиза даст нам чаю с вареньем, а вы расскажете, зачем я вам понадобился.

Он ушёл. На балконе остались Лида, Миша, тритон и тётя Лиза.

А внизу, на другой стороне улицы, стоял Лидин брат Женька с самокатом. Как вы понимаете, после встречи с Лидой у бочки с квасом он и не собирался идти домой. Не было в мире человека любопытнее Женьки, и не было тайны, которой он бы не мог раскрыть, если, конечно, хотел. Когда Лида появилась на балконе, Женька торжествующе ухмыльнулся.

«Ага, — злорадно подумал он. — А ещё хотела от меня скрыться! Значит, так: куда пошла — ясно. А зачем пошла — тоже узнаем, главное — не волноваться!»

В это время Сергей Васильевич, держа в руках бидон без крышки, возвращался из молочной и как раз проходил под балконом.

«А что, если он рокируется с шахом? — размышлял он. — Тогда я… Что же я тогда?»

Заволновавшись, Сергей Васильевич остановился под балконом, поставил бидон на землю и задумался.

На балконе тётя Лиза, сидя на корточках, протирала одну за другой хрупкие ножки столика, на котором стоял террариум. А Лида, уткнувшись носом в террариум, постучала по стеклу пальцем тритону.

— Осторожно! — рявкнула вдруг снизу тётя Лиза.

Лида, отскочив, зацепила за ножку столика… И… страшно сказать! Террариум — с лесенками, камешками, водой, песком — опрокинулся на тётю Лизу!

Тётя Лиза завизжала.

А тритон скользнул через перила и исчез.

Последнее, что увидели делегаты, была окаменевшая тётя Лиза с террариумом на голове, словно в скафандре водолаз.

Женька вытаращил глаза: он видел, как опрокинулся террариум, нечто с хвостиком вылетело с балкона и, описав дугу, нырнуло прямо в бидон с молоком.

Сергей Васильевич, погружённый в свои шахматные мысли, ничего не заметил и не услышал. Он нашёл великолепный ход!

— Да! — сказал он, просияв. — Кажется, это выход!

И, подхватив бидон, бодро зашагал к дому.

И тут мимо Сергея Васильевича, чуть не сбив его с ног, промчались Миша и Лида.

— Ай-ай! — воскликнул Сергей Васильевич, прижимая к себе бидон.

«Вот это тайна! — ахнул Женька. — Кто же влетел в молоко?» И, гремя самокатом, он ринулся было через улицу.

Но, как назло, огромный самосвал, вылетевший из-за угла, заставил Женьку прервать преследование. За тем самосвалом шёл второй, третий…

Когда они наконец проехали, старик с тайной в бидоне был уже далеко. Женька помчался следом на самокате, изо всех сил размахивая правой ногой, обгоняя прохожих и пугая голубей; он без помех летел к цели, пока не налетел на коляску с ребёнком.

Мать ребёнка схватила Женьку, чтобы высказать ему, что она о нём думает. А когда она отпустила Женькино ухо, старик уже исчез в подъезде. Еле дыша, Женька ворвался в подъезд, но где-то наверху уже хлопнула дверь…

В Саду отдыха шла безмятежная жизнь, будто ничего не случилось. Прыгали воробьи, мячи и дети, вертелись скакалки, пеклись песочные пирожки. Старушки вязали, старички читали «Вокруг света» и «Технику — молодёжи».

На дальней скамейке, возле ящика с мусором, съёжившись сидела Лида.

В ушах её стоял испуганный визг тёти Лизы, а в глазах — страшное зрелище падающего террариума. В голове не было никаких мыслей, только одно желание: чтобы сейчас же сделалось землетрясение и всё провалилось сквозь землю… И чтобы она, проклятая, заблудилась в лесу и съели её волки… И чтобы как-нибудь сделалось так, будто ничего этого не было, а стало всё как раньше…

А Миша сидел, закусив губу, на другом конце скамейки и сверлил её глазами, будто хотел изничтожить эту Шершилину.

— Ну, как же теперь, как же?.. — шептала Лида.