– Почему? – спросила наивная Вика, с любовью глядя на желторотых птенцов. – Если эти ребята тоже против ловли птичек, значит мы должны с ними подружиться!

– Вика права, – сказал Женька. – Мы и они – единомышленники. Единственное, в чем проблема, это их заблуждения по поводу колдовских штучек Ефросиньи Матвеевны. Надо их в этом переубедить. Ваша хозяйка, по-моему, вовсе не ведьма, а очень даже милая и добрая старушка.

– Она – добрая волшебница, потому что знает язык зверей! – сказал Вика. – И нас почти научила!

– И что же это за язык? – удивился Женька.

– Чтобы научиться понимать зверей, птиц, растения и даже ветер с дождем (ведь они тоже живые!), нужно очень сильно их полюбить, понаблюдать за ними, и тогда они откроют тебе секрет своего языка! – объяснила маленькая девочка.

– Я знаю об этом, – негромко ответил Женька и подмигнул ей. Наверно, природа открыла и ему тоже тайну своего языка. – Вам рассказала об этом старушка, а мне – музыка.

Вика одобряла предложение Женьки насчет того, чтобы помириться с бывшими врагами и всем вместе переубедить Мишку-птицелова. Но ее брат отказывался наотрез, и только хмурил брови, молчал и своего мнения не менял, когда друзья пытались уговорить его пойти на мировую.

– Вы зачем гнездо в дом приволокли? Вот негодники! – потрясала Ефросинья Матвеевна в воздухе своей сучковатой кривой палкой.

Хозяйка, всегда добродушная и покладистая, на сей раз рассердилась всерьез, по-настоящему. Такой грозной дети ее еще ни разу не видели! Вика по возвращении из леса по неосмотрительности оставила гнездо с желторотиками в сенях, и Ефросинья Матвеевна, войдя с улицы в дом, заметила его прежде, чем ребята рассказали ей о несчастной судьбе птенцов.

– Разве для того я учила вас языку леса, разве затем я знакомила вас с его жителями, чтобы вы, бессовестные дети, потом вредили ему?! Так-то вы отвечаете тайге на ее доброту?!

Маленькая Вика втянула голову в плечи и сидела, сжавшись в комочек и не решаясь произнести в ответ ни слова. Пришлось Кириллу самому все объяснять. Набравшись духу, он выпалил:

– Понимаете, Ефросинья Матвеевна, дело в том, что они остались без родителей! Совсем одни. Один мальчишка из вашей деревни повадился ловить птиц, вот и мамаша этих желторотиков угодила в его силок! Мы, к сожалению, пришли на место преступления слишком поздно – мальчишка успел убежать. А гнездо лежало в траве...

– Такое одинокое и всеми брошенное! – пискнула Вика из своего уголка.

– Не могли же мы оставить этих бедных сирот на произвол судьбы, – продолжил Кирилл. – Вот и решили забрать его с собой. На время! А потом, как только они научатся летать, сразу их отпустим!

Старушка только всплеснула руками:

– Ах вы, глупые! Дети малые, неразумные! То, что вы нашли гнездо на траве и без родителей, вовсе не значит, что его бросили!

– А разве птички строят свои гнезда не на деревьях? – удивилась Вика.

– Птицы, как и люди, бывают разные, каждый со своими особенностями и привычками. Вот взять к примеру нас с вами – вы в городе живете, а я в деревне, подальше от людей-хищников... Так и птицы – выбирают себе различные жилища, кому как удобней, защищеннее. Гнездо, которое вы принесли в дом, принадлежит лесному коньку, который вьет гнездышко в ямке на траве из мелких сухих веточек и соломинок...

– Лесному коньку? – переспросила Вика. – А я и не знала, что такой бывает! Папа рассказывал о морском коньке, это рыбка такая, а вот про лесного ни разу не говорил!

– Есть и лесной, – проворчала старушка. – Ты, девочка, еще слишком мала, чтобы знать обо всем.

– А что это за птичка? – полюбопытствовал Кирилл.

– Это небольшая светло-серенькая птичка с белым брюшком. Она тоже очень красиво поет, но для ловли не годится: уж больно неказистая, неприметная у нее внешность! Таких птичек не держат в клетках – ни красоты от них, ни песен. Вот никто и не покупает.

– Значит, Мишка охотился не на лесного конька?! – огорченно воскликнул Кирилл. – И мы зря несли домой птенцов? Но почему же тогда возле них не было родителей?

Ефросинья Матвеевна вздохнула и присела на табуретку:

– Ваш птицелов, хоть и не за ним охотился, но птичку с гнезда спугнул. Осторожный конек не будет приближаться к гнезду, когда поблизости есть люди, чтобы не привлекать к птенцам внимания. Он где-то притаился и выжидал, когда вы отойдете подальше от птенцов. А вы, безобразники неученые, взяли и утащили гнездо с собой! Это его второе потомство, первый раз конек высиживает птенцов весной.

– Нам, наверно, нужно побыстрее вернуть гнездо на то самое место, где оно лежало? – догадалась Вика.

– Конечно, иначе птенчики умрут от голода. Кто, кроме родителей, наловит им столько насекомых и жучков, чтобы утолить их неуемный аппетит? Интересно знать, чем вы собирались кормить их дома?

– Крошками...

– Мы вообще-то у вас хотели спросить, – признался смущенный Кирилл.

Хозяйка только покачала головой:

– Ох вы, неразумные! Немедленно отправляйтесь в лес и верните родителям их потомство! Вот уж переполошился, наверное, конек. Да смотрите, не трогайте их руками. И не забудьте попросить у птички прощения за то, что заставили ее так волноваться.

Кирилл вышел, опустив голову. За ним выбежала сестренка и прошептала:

– Папа обычно говорит: хотели как лучше, а получилось как всегда!

Брат улыбнулся и осторожно взял гнездо. Маленькие птенчики, встревоженные покачиванием, проснулись и вновь заголосили в полную мощь.

– Пойдем скорее, – сказал Кирилл Вике. – Я знаю, что птицы кормят своих птенцов около двадцати раз в сутки, значит – почти через каждый час. А по нашей вине бедняги голодают уже больше двух часов! Нам нужно как можно скорее вернуть их родителям!

После обеда Женька собирался прийти к Нефедовым в гости – давно пора было выполнить данное на пикнике обещание. Ребята не торопили его и не напоминали лишний раз об обещанной игре на скрипке, но исполнитель и сам понимал, что если откладывать его «сольный концерт» еще на пару-тройку деньков, то они подумают, что он не умеет держать слово.

Но перед тем, как идти к Нефедовым, юный музыкант должен был хорошенько разыграться, настроиться на нужный лад, собраться с мыслями – порепетировать. Женька аккуратно уложил инструмент – самое драгоценное, что у него было – в кожаный футляр, и отправился туда, где на него всегда снисходило вдохновение. Он пошел в таежный лес.

Мальчик взял с собой и диктофон – по привычке, но сегодня он не собирался записывать голоса птиц. Сегодня перед ним стояла прямо противоположная задача: он намеревался попробовать перевести птичьи мелодии на язык скрипичной музыки. Сможет ли его инструмент исполнить в точности виртуозные рулады птичьего пения, воспроизвести, словно эхо, отголосок мировой гармонии?

Этого Женька пока не знал. Но ему не терпелось выяснить это как можно скорее.

Приезжий мальчишка со странным черным футляром, чуть ли не вприпрыжку направляющийся в сторону леса, чрезвычайно заинтересовал верзилу Славика, который встретился ему на пути. Славик как раз шел в школу – не на учебу, конечно, – кто же летом учится? Просто возле школьного крыльца была назначена встреча с Маришкой и Колькой. Нужно было обсудить план действий по двум пунктам: первый – что еще такое предпринять, чтобы выжить чужаков из деревни, и второй – как запретить Мишке ловить певчих птиц.

Оба пункта были равноценны по значительности, к тому же идей-решений предлагалось множество, но ни одна из них не была одобрена Маришкой. А ее слово было негласным законом для местной шпаны. Поэтому дискуссия предполагалась бурная. Но встреча Славика с одним из противников перевернула все с ног на голову.

Маришка пристально смотрела на бедолагу-Кольку, который на свою беду пришел на «стрелку» вовремя. На его-то голову и обрушились гром и молнии: