Умник. (делает слабое движение рукой) Глоточек… глоточек…

Верняк. (обрадованно) О! Смотрите… ожил… приходит в себя…

Амбал. (наклоняясь над Умником) Ничего, братан, потерпи чуток. Сейчас нам Печо-лечо борща наварит. Помнишь ее?

Умник. (отчетливо) Какой, нафиг, борщ. Коньяку давай! Глоточек…

Хитрец. Все. Пропала бутылка. Жалость-то какая…

Амбал и Верняк хлопочут вокруг Умника, который начинает выглядеть получше и даже садится. Входит Рачо-нивчо с охапкой травы.

Рачо-нивчо. Ой! Да у нас, никак, гости! Вот хорошо-то!

Хитрец. Чему радуешься, дура? Вон, сколько лишних ртов набежало…

Рачо-нивчо. Как ты можешь так говорить? Гости для хозяйки дома — всегда праздник. (вздыхает) Жаль только — самого дома-то и нету…

Хитрец. (задумчиво) Может, ты и права… Дом… гости… и впрямь — не так уж и плохо.

Амбал. (кланяется) Хозяйке — наше почтение. Вы уж извините, имя я ваше подзабыл… Ничо-плечо?

Умник. Рачо-нивчо! Как сейчас помню. Равноправный член общества, ни в чем не уступающий прочим членам. Не правда ли, сударыня?

Рачо-нивчо. (кокетливо смеется) Ах, оставьте, пожалуйста, эти сложности… можно и чего-нибудь попроще. Мой муж, к примеру, зовет меня просто дурой. Дура, иди сюда! Дура, подай поесть! Дура, стащи сапоги!.. Можете и вы так, по-простому, я не против.

Амбал. (смущенно) Нет уж… я уж лучше по-сложному… Печо-мечо… По-сложному мне как-то проще выходит.

Рачо-нивчо. (снова смеется) Как хотите. Хоть горшком назови — только в печь не ставь! (с неожиданной грустью) Хотя печи-то у нас и нету…

(подходит к гостям поближе) Сколько же времени мы не видались? Год? Два? Как же вы все исхудали-то, бедненькие… пообносились… (целует всех по очереди) Ну ничего, сейчас я вас всех кормить буду.

Умник. (ошеломленно) Однако! Знаете, быть дурой вам подходит намного больше, чем, скажем, равноправным членом. Вы как-то даже поумнели, с тех пор, как дурой заделались, ей-богу… Вы не могли бы поцеловать меня еще раз?

Рачо-нивчо. (целует его) Бедненький ты мой… ничего, сейчас покушаешь… тебе сразу полегчает, вот увидишь. Я мигом, вы потерпите, я скоро. (отходит к костру, рядом с которым хлопочет Дебил)

Умник. Да-а… Вот это трансформация! Ну а вы как, братья-сперматозоиды? (обводит всех взглядом) Да… да… Сдается мне, что похвастаться вам нечем. За исключением, конечно, бывшей Рачо-нивчо, ныне трудящейся дуры. Или я не прав?

Пауза. Все молчат.

Ага. Я так и думал. Сколько мы уже бродим? Не знаю, как вы, а я счет давно потерял.

Хитрец. (неохотно) Года полтора…

Умник. Всего полтора? Мне-то казалось — все десять… Ну и что? Каковы предварительные итоги? (смеется) Молчите? Ну тогда я вам скажу: откуда вышли, туда и пришли! Что вы так на меня смотрите? Не верите? Оглянитесь, посмотрите получше: это в точности то место, где мы с вами имели честь впервые повстречаться. Ну? (смеется) Ну и видок у вас… трахнутый…

Верняк. Не может быть… Почему вы так в этом уверены? Тут все места похожи, можно и ошибиться.

Умник. Сказать тебе — почему? Очень просто. Потому что я никуда не ходил. Просидел тут всё это время. Проспал в той самой канаве, откуда ты меня выковырял. Так что нету тут ошибки, дорогой коллега. Увы.

Хитрец. (изумленно) Вот так штука! (Амбалу) Слышал?

Амбал. (неохотно) Ага. Прав он. Если по карте посмотреть, то так оно и выходит.

Верняк. (оглядывается) Да… Приходится признать, что вы, видимо, правы. Но почему? Это так странно… Я ведь все время продвигался согласно наивысшей концентрации родственного вещества… В последние недели оно определенно начало сгущаться; я просто физически чувствовал приближение Королевы. И вот — начальная точка? Странно, очень странно…

Умник. (поет) «понимаешь, это странно, очень странно…» А и в самом деле, смотрите, как интересно получается. Этот верный паж Королевы продвигался «согласно концентрации». Пан спортсмен… осмелюсь предположить, что пан спортсмен бежал по карте, не так ли? (Амбал кивает) Наш гостеприимный хозяин… ээ-э… (Хитрецу) не будете ли так любезны открыть честной компании ваш секрет? Не думаю, что это может повредить вам в настоящий момент. Э?

Хитрец. Я шел, туда, где теплее.

Умник. О! Он шел «туда, где теплее»! То есть, по температуре. Я, ваш покорный слуга, вообще не шел. И что же? (делает широкий жест) Результат налицо.

Хитрец. Ты к чему ведешь-то? Что зря мы ходили?

Умник. Я? Веду? Я, друг, никого никуда не веду. Мне и себя-то одного, как видишь, с места не сдвинуть.

Хитрец. А коли так, то и нечего зря языком трепать. Может, у кого другого есть чего рассказать, поинтереснее. (толкает локтем Амбала) А? Давай-ка, колись: куда это ты давеча так торопился? Погоди, погоди… А может, ты просто меня на выпивку раскручивал? А? Может, нету у тебя ничего за душой, кроме кроссовок твоих стоптанных?

Амбал. (важно) Да как сказать…

Умник. Что такое? Чего это ты вдруг раздулся, как индюк? Есть причина?

Амбал. (так же важно) Может, и есть… (обводит всех взглядом) В общем, завтра пьем шампанское. Угощаю всех по случаю победы.

Пауза.

Хитрец. (нетерпеливо) Ну? Так и будешь цедить по капельке?

Амбал. Ладно. Так уж и быть, расскажу. Значит, так. Не знаю, как вы ходили и сколько прошли. Некоторые, как я понял, вообще по канавам сачковали. Я лично такие концы отмотал — никому мало не покажется. Многие тысячи. Где только не был, куда только не заглядывал; рассказать — не поверите. Но не в этом суть. Суть в том, что нигде — не то чтобы яйцекладки… даже следа ее нету, даже духом ее не веет. Короче — полная несознанка, пролет по всей трассе…

А шел я, надо сказать, по карте. Начинал с уголков отдаленных — думал, там она, заветная. Дудки. Ни слуху, ни духу. Уже и карта, можно сказать, кончается — везде побывал, всё обшарил.

В общем, привял я чуток. Обидно ведь — столько беготни, и всё зазря. (Верняку) Даже начал вспоминать, как ты мне мозги компостировал. Неужели, думаю, прав был сучонок?

Верняк. (вяло) Ну и что, неправ?

Амбал. А вот и неправ! Гадом буду, неправ! (Указывает на Умника) Он вот прав! А ты — врун, приятель, врун, каких мало. Надо мне было тогда желудей тебе на морду навешать, да уж больно торопился. Сейчас, кстати, тоже не поздно, так что уж лучше помалкивай. Здоровее будешь.

Умник. Да оставь ты его в покое… чего дальше-то было?

Амбал. Дальше — больше. Решил я вернуться на старт. Есть такое правило в спортивном ориентировании: если не знаешь, куда идти — возвращайся на старт. Ну я и вернулся.

Пауза.

Хитрец. И это всё?

Верняк. (смеясь) В чем же я не прав оказался?

Амбал. А ты не торопись радоваться, теоретик хренов. Ты дальше слушай. Дня два тому назад, уже на подходе к этому самому месту, встречаю я своего старого кореша, Клауса. Мы с ним у одного тренера занимались. Классный десятиборец был, призы брал… Одна только странность за ним наблюдалась — не мог тренироваться в помещении. Не могу, говорит, задыхаюсь. Потом нам сказали, что это болезнь такая… на «клаус» начинается…

Умник. Клаустрофобия.

Амбал. Во-во, она самая. Оттого его Клаусом и прозвали. И сошел он из-за нее, из-за болезни этой. Залы-то тренировочные, если кто тут знает, все больше — маленькие, тесные, особенно по атлетизму. Вот он и не смог. Как за штангу возьмется, так отключается, самым натуральным образом. А жаль. Хороший был десятиборец, даже отличный, можно сказать, с большим потенциалом. Только кто ж с ним, с таким, возиться будет? Сами-то соревнования, конечно, на свежем воздухе…