- Я попытаюсь помочь тебе. Тише.

Я с изумлением посмотрел на этого, как я полагал до сих пор, верного союзника Нинивиля, а он прежним громким голосом скомандовал сжавшемуся в комок парню:

- Подойди сюда, Ильг. Этот глупый Тэмми, похоже, плохо рассмотрел тебя.

Парень покорно приблизился, Раафан приказал ему убрать волосы с лица, и я невольно охнул. Когда-то Ильг был красив, очень красив. И этот контраст между чистой и гладкой правой половиной лица и изуродованной левой делал его вид ещё ужаснее.

- Можешь отойти, – снова скомандовал Раафан, и парень, воспользовавшись этим любезным разрешением, вновь забился в угол, а Раафан обратился уже ко мне:

- Это бывший фаворит Правителя Айайоля. Сын очень знатного и могущественного человека. Повелитель доверял ему, а он… он обманул его доверие.

- И каким же образом? – поинтересовался я с вызовом в голосе. Ильг понравился мне, не верилось, что парень способен на что-то дурное.

- Его отец очень хотел добиться власти. Он специально подсунул младшего сына в постель Правителя, чтобы тот мог влиять на его решения. Но Ильг не стал этого делать, да и не смог бы при всём желании. Правитель Айайоль слишком хитёр, умён и осторожен, чтобы прислушиваться к тому, что болтают постельные грелки. Тогда отец Ильга, чей род пресёкся, а имя не упоминается более среди благородных, организовал заговор против правителя. Заговор был раскрыт, конечно же… Но это дурачок Ильг вместо того, чтобы спокойно отсидеться в гареме, известил своего отца о провале заговора. Как он говорил, чтобы спасти свою мать, младших братьев и сестру, которые по возрасту были ещё совсем юными и никакого участия в заговоре не принимали.

- И что? – прошептал я, предчувствуя, что сейчас грядёт какая-то пакость, и Раафан не обманул моих ожиданий.

- Один из братьев успел бежать, прихватив с собой маленькую сестру. Двое других, отец и мать были схвачены Стражами. Повелитель милосерден, и казни после долгих пыток подвергся только сам заговорщик, его малолетние сыновья были отправлены в Храм, где стали Цветами Любви, а их мать – в Дом Женщин, поскольку её детородный возраст ещё не вышел. Предателя же, которого полагалось казнить, Правитель Айайоль тоже пощадил. Но он присутствовал при смерти своего отца с начала и до конца, а она длилась три дня, а потом его сначала отправили в казармы Стражи, а после трёхдневного пребывания там лишили его красоты и поистине прекрасного голоса, раньше Правитель любил слушать его пение… Все думали, что парень умрёт, однако он выжил, Правитель же милосердно оставил его слугой в гареме в назидание прочим.

Вот тут я и охуел. С моей точки зрения парень был не виноват абсолютно ни в чём, ведь нельзя же винить человека за то, что он желает спасти собственную семью. И такое жестокое наказание…

- Похоже, что Лотар был прав, – зло прошипел я, – гены предателей и садистов просто не должны передаваться по наследству.

- Помолчи! – шлёпнул меня по щеке Раафан. – Ты сейчас договоришься до смертного приговора, а когда его будут приводить в исполнение – позавидуешь Ильгу. Слушай меня внимательно, Тэмми. Когда придёт Нинивиль – ты спокойно выпьешь его зелье и подставишь ему задницу…

– Про задницу мы не договаривались! – ехидно заметил я.

- А что, по-твоему, зачатие происходит по воздуху? – парировал Раафан. – Это подразумевалось само собой. Не перебивай. Нужно выиграть время. Мне нужно несколько дней, чтобы подготовить твой побег.

- И все эти несколько дней меня будут иметь во все щели и поить какой-то отравой?

- Потерпишь, если хочешь вообще выбраться отсюда! Нинивиль в любом случае не оставит тебя в живых, каким образом бы ни увенчался эксперимент! Ничего личного, просто неужели ты так наивен, что считаешь, что будущий Наследник сможет отпустить того, кто узнал так много?

Я лишь хмыкнул. Слова Раафана совпадали с моими собственными выводами, но… Ему-то какой профит рисковать головой, устраивая мне побег?

Именно об этом я и спросил нежданного союзничка прямо в лоб. И мне не понравилась его реакция. Глаза забегали, и, хотя лицо его осталось невозмутимым, а голос прежним, я понял, что Раафан не говорит мне правды, и что до свободы я могу не дожить в любом случае.

- Понимаешь, – произнес Раафан, – твой совет, данный Нинивилю, весьма хорош. К тому же, между нами говоря, Лилиналь, отец Нинивиля, совсем спятил. Его зелье непригодно ни к чему, а результаты опытов просто подделываются. Никто из мужчин ещё не забеременел, так что нечего бояться. Поэтому многие из лхашшей считают, что пришла пора перехода власти к другой династии. Остаётся только уговорить Нинивиля, но он упёртый. Пусть немного позабавится с тобой, убедится, что зелье не действует, тогда и устроим тебе побег.

- Вообще-то я не игрушка, – холодно произнёс я, – но вы все, знатные и благородные, обладаете непохвальным свойством забывать о чувствах других людей. Так давай же поспорим, Раафан, что выберусь отсюда живым и невредимым и без твоей помощи, да ещё и прихвачу то, что мне дорого.

Раафан покрутил пальцем у виска и заметил:

- Похоже, склонность к самоубийству у тебя в крови. Не буду я с тобой спорить.

- Боишься? – вложив в свой голос всю врождённую и благоприобретённую вредность, заявил я. – Ну да, вы ж, благородные, все такие – сильны только слабых мучить. А как поспорить и отвечать за свои слова – так сразу в кусты.

- Ах ты ж… – замахнулся на меня Раафан, но вовремя удержался и протянул руку:

- Хорошо. Поспорим. Но если ты проиграешь… Я попрошу Нинивиля подарить тебя мне, и, уж поверь, твои знания о постельной гимнастике значительно пополнятся. Как и о наказаниях.

Я проигнорировал эту подколку, и пари было заключено. Теперь оставалось надеяться, что всё сработает, как надо. Только вот не сообразил я поспорить, что Нинивиль вообще не сможет меня трахнуть. Блин, вот же ж… Неужели всё-таки придётся терпеть?

Между тем Раафан ехидно усмехнулся и сказал:

- Раз уж ты отказываешься слышать умные речи, и не внимаешь никаким увещеваниям, мне больше здесь нечего делать. Жди, скоро придёт Нинивиль с зельем. И пусть твоя задница побережётся – Нинивиль бывает жесток, когда увлекается… процессом.

- И тебе здоровья и счастья, – не удержался я.

Раафан только зло фыркнул и покинул комнату. Я же с удовольствием приступил к совсем недурственному обеду, но, слопав пару мисочек какой-то вкуснятины, вспомнил про Ильга.

- Иди сюда, – позвал я парня. Тот покорно вылез из своего угла и подошёл ко мне, глядя с явным сочувствием.

- Угощайся! – быстро сказал я, подвинув парню половину мисочек. – Мне всё равно столько не съесть, а эти уроды точно не обеднеют, если ты уснёшь сытым.

Тот сначала отказывался, но я ж умею уговаривать. Так что мы уничтожили всё принесённое совместно, и я решил порадовать обитателей гарема очередным концертом. Ильг бодро потащил грязную посуду обратно на кухню, а я откашлялся, поправил цепи и поинтересовался у самого себя:

- Так на чём нас прервали в прошлый раз? Начнём сначала!

И живенько так затянул:

- Как-то вечером патриции

Собрались у Капитолия,

Новостями поделиться и

Выпить малость алкоголия…

Не вести ж бесед тверёзыми?

Марк-патриций не мытарился…

Пил нектар большими дозами

И ужасно нанектарился!

Так, кажется, в коридоре послышалось какое-то шебуршение. Продолжаем.

И под древней под колонною

Он исторг из уст проклятие:

- Я, говорит, с почтенною Матроною,

Разойдуся скоро, братия!

Она спуталась с поэтами,

Помешалась на театрах,

Так и шастает с билетами

На заезжих гладиаторов!

Я – кричит – от бескультурия

Скоро стану истеричкою!

В общем, злобствует, как фурия,

Поощряема сестричкою.

Я нарушу все традиции –

Ведь мне не справиться с обеими!

Опускаюсь я, патриции!

Дую горькую с плебеями…

Шум в коридоре немного усилился, и в покои влетел Ильг. Он возбуждённо махал руками, явно пытаясь донести до меня какую-то мысль. А я что? Я ничего. Пожар в бардаке во время наводнения – моё любимое состояние души. Кушайте, не обляпайтесь.