Тягучие – а это были именно они – более всего напоминали гигантских амёб с невообразимо противными, то втягивающимися, то вытягивающимися ложноножками. В дополнение к этому в центре мешковидного, постоянно пульсирующего и изменяющего тела имелось по три круглых чёрных глаза, а под ними нечто, очень сильно смахивающее на изогнутый крючком клюв, усаженный кривыми желтоватыми зубами, с которых падали и срывались капли, сильно напоминающие по внешнему виду гной или сопли. В общем, зрелище было отвратное до жути, но лично меня оно не особо впечатлило. После «Хищника», «Чужого» и прочих, более свежих киноужасов эти гигантские амёбы смотрелись даже несколько комично. Но так я думал до тех пор, пока одно из этих чудовищ не издало крик. Крик был неслышным, но жутким, на одной высокой ноте, он, казалось, забирался прямо в мозг, и наше движение остановилось. Ультразвук? Инфразвук? Возможно. Во всяком случае, надо поскорее убираться отсюда – если кто-то потеряет равновесие и сойдёт с пути – в таком состоянии нам не вытащить его обратно. Я покосился на спутников. Зикр и Артол были почти в порядке, Артол даже что-то пытался химичить, шевеля пальцами, но дело это было явно не быстрое. А вот остальные…

С остальными было хуже. Кто-то неподвижно замер, пытаясь бороться с невыносимой болью, возникавшей в висках, кто-то упал на колени, а Ильг… Ильг повернулся и, как загипнотизированный, занес ногу для следующего шага. С пути.

И тут меня охватила такая злость, что даже жуткая боль отступила. Это что такое получается, граждане и товарищи? Парень, что, настрадался мало, чтобы вот так просто сгинуть в желудке мерзкой непонятной твари? Ну уж нет!

Эта крамольная мысль пронеслась у меня в голове в мгновение ока, а тело уже действовало помимо разума. Я нагнулся, отыскал в каменной крошке обломок побольше и поувесистее и запустил его прямо в распяленный зубастый клюв твари! Попал, что характерно. Наш физрук мог бы мною гордиться.

Звук оборвался резко и внезапно, каменный обломок застрял в клюве твари, её жуткие зубы скребли по нему, пытаясь вытолкнуть, но не тут-то было. Народ начал приходить в себя, остальные твари замерли, словно в растерянности, и тут Артол закончил то, что начал. Нас словно накрыло тонкой серебристой сеткой, и, когда ещё несколько тварей разинули клювы, звук скатился с этой сетки, как вода со стеариновой свечи.

Зикр обернулся, показал мне большой палец, потом прокричал:

- Сайм, Колючка – молодцы! А теперь ходу, ходу!

Все торопливо прибавили шаг, твари продолжали плыть по обеим сторонам пути, но постепенно их движения становились всё более замедленными, а, в конце концов, они и вовсе отстали. Похоже, эти Тягучие обитали на определённой территории и дальше не заходили.

Зикр вновь обернулся и жизнеутверждающе заявил:

- Ну, самое простое прошли, теперь посложнее будет! Главное, не бойтесь и не поддавайтесь! Вон, Сайм молодец – не растерялся! Это ж надо додуматься – Тягучего камнем заткнуть! Давайте, ребятки, ходу, ходу, Злых Покойников пройдём – передохнём чуть-чуть!

Да, умеет мужик создать правильный настрой. Заслышав про Злых Покойников, народ явно умилился сердцем и прибавил шагу, надеясь миновать опасный участок без эксцессов. Но лично я, да и все, пожалуй, понимали, что эта надежда тщетна, и ждали нового гадкого сюрприза.

Сюрприз наших ожиданий не обманул. Некоторое время мы шли вполне спокойно, и вдруг неизвестно откуда появившийся ветер дохнул на нас ледяным смрадом. То есть это был какой-то нечистый, неправильный ветер, я не хотел им дышать, но выбора у меня не было. Голова закружилась, перед глазами замигали яркие разноцветные пятна, и я увидел, что Артол снова что-то бормочет, быстро-быстро вращая кистями рук, словно сматывает в клубок невидимую нить. А потом вокруг нас всё изменилось.

Мы шли уже не по пещере – нас окружал невероятно унылый льдистый пейзаж. Серое небо, серый снег, валуны, вмерзшие в него, словно туши неведомых животных, и внезапно появившееся в сердце чувство безысходности и отчаяния – такого, что хотелось сойти с пути, зарыться в снег и замёрзнуть.

Вокруг начали ткаться силуэты – на этот раз они более напоминали очертаниями людей, но плоть этих «людей» словно плавилась, стекая и обнажая голые кости. Черепа гадко ухмылялись, сгнившие руки с почерневшими фалангами пальцев тянулись к нам и в голове… в голове вновь зазвучали голоса:

- Придите к намм…

- К нам…

- Мы дадим вам покой…

- Покой…

- Вы сможете всё забыть…

- Здесь тихо…Здесь мир…

- Мы вашшши друзья…

- Друзья…

Казалось, гадкая сеть оплетает мозг, подчиняет, заставляет замедлять шаг, и Зикр, обеспокоенный всерьёз, крикнул:

- Не слушайте их! Не сходите с пути! Это всё морок! Поторопись, Колючка!

Артол досадливо дёрнул плечом, мол, сам знаю, но дело это небыстрое, и продолжал свою сосредоточенную работу. Я оглянулся. Лица спутников становились всё более сонными, ещё немного… И Артол может не успеть. Жуткая щекотка под собственной черепной коробкой меня просто достала, и я постарался избавиться от неё самым простым способом: разбудив себя и остальных. А как лучше всего будить народ? Правильно, вперёд и с песней!

И я немузыкально – щекотка под черепом мешала всё-таки жутко – заорал что есть мочи:

Я гимназистка

Седьмого классу,

Пью самогонку

Заместо квасу,

Ах, шарабан мой,

Американка,

А я девчонка,

Да шарлатанка!

Порвались струны

Моей гитары,

Когда бежала

Из-под Самары!

Ах, шарабан мой,

Американка,

А я девчонка,

Я шарлатанка!

Народ вздрогнул и словно очнулся. И голоса в голове сразу стали звучать тише, но возмущения в них прибавилось на порядок:

- Как ты смеешь…

- Смееешшь…

- Ты, дерзкий…

- Глупец, ты всё равно оссстанешься здесь!

- Здессссь…

Злые Покойники подступили к нам так близко, как только это было возможно, но ни тронуть, ни схватить, ни нанести какой-либо иной вред они нам не могли – никто так и не сошёл с пути. А я, вдохновлённый этим успехом и тем, что жуткая щекотка в голове стала исчезать, затянул ещё громче:

Продам я книжки,

Продам тетради,

Пойду в артистки

Я смеху ради!

Ах, шарабан мой,

Американка,

А я девчонка,

Я шарлатанка!

Продам я юбку,

Жакет короткий,

Куплю я кваса

Заместо водки!

Ах, шарабан мой,

Американка,

А я девчонка,

Я шарлатанка!

На лицах… или что там осталось от лиц у Злых Покойников, выразилось такое недоумение и возмущение, что мне захотелось заржать во весь голос. Между тем народ оклемался и вновь ускорил шаг. И тут активизировался Артол. Он подмигнул мне и заявил:

- Продолжай, мне нравится!

Серьёзно? У него с головой не всё в порядке? Но если просят – грех не продолжить!

И тут с пальцев Артола полетели сгустки серебряного огня. Каждый такой сгусток находил цель, и очередной Злой Покойник проваливался в никуда. Довольный этим, я закончил своё сольное выступление на самой бодрящей ноте:

- Прощайте, други,

Я уезжаю,

Кому должна я –

Я всем прощаю!

Ах, шарабан мой,

Обитый кожей…

Куда ж ты лезешь

С такою рожей?

Эту строчку я буквально проорал в голые косточки черепа особо нахальному Покойнику, который нагло тянул ручонки прямо к мохнатику. Понятное дело, что не дотянется, но Ан-то нервничает. А после моего пассажа Покойничка снесло в сторону, и очередной Артолов серебристый сгусток довершил дело.

А я доорал самые последние строчки:

Прощайте, други,

Я уезжаю

И шарабан свой

Вам завещаю!

Ах, шарабан мой,

Американка,

А я девчонка,

Я шарлатанка!*

После этого я выдохся и обвёл окружающую действительность взглядом. Действительность вернулась весьма знакомая – скальный коридор, Изначальный путь под ногами и никакого следа Злых Покойников. Зикр вёл нас вперёд ещё некоторое время, затем остановился на довольно симпатичном пятачке, словно выложенном белым мягким песком.