Я кашлянула как раз в тот момент, когда обе они собирались спешно покинуть место преступления – если, конечно, допустить, что сестрички и впрямь затевали что-то преступное. Они вздрогнули и синхронно повернулись в мою сторону...

– Доброй ночи, – сказала я тихо-тихо.

– Здра... ствуй... те... доброй... – прошелестело в ответ.

– Не спится?

– Да мы это... Ну...

– Мне тоже не спится. Уже три часа. А что делают люди, когда их одолевает бессонница? Ходят в гости к таким же горемыкам и делятся чем-нибудь сокровенным. Так что милости прошу.

– Женя... Большое спасибо... Но мы, пожалуй, пойдем...

– И все-таки я приглашаю вас в гости, – повысила я голос, ровно настолько, чтобы обе они вздрогнули и в поисках защиты шагнули друг к другу. – Если вы обидите меня отказом, я могу настолько расстроиться, что, невзирая на позднее время, разбужу директора Дома моды «Кассиопея» Ирину Акулову, чтобы пожаловаться ей на то, что двое ее служащих, которых я глубокой ночью застала у ее же двери, сами не спят и другим не дают!

– Нет! Не надо! – хором, хотя и шепотом, отозвались сестренки. И сразу вслед за этим Оля (Поля) быстро развернула пакет, а Поля (Оля), проворно нагнувшись, подняла с пола так интересовавший меня предмет и поспешно опустила его в подставленный мешок.

– Женя, мы просто шутили! Вы нам верите?

Вместо ответа я только пошире растворила свою дверь и поманила их пальцем.

Оля и Поля, конечно, послушно вошли ко мне в номер. Пакет с чем-то тяжелым одна из них держала за спиной, хотя совершенно непонятно, на что она при этом рассчитывала: ведь ясно же, что допроса им не избежать.

Я так прямо и начала:

– Что это у вас там? Мина? Или растяжка?

– Женя, это просто шутка...

– Люблю хорошую шутку! Особенно в четыре утра.

Протянув руку к пакету, я забрала его, не встретив ровно никакого сопротивления. Оля и Поля стояли у порога, очень похожие на провинившихся школьниц. Глаза у них были опущены, а губы одинаково дрожали.

Заглянув в пакет, я обнаружила там... капкан. Самый настоящий, на крупного зверя. Очень внушительное сооружение, состоящее из двух металлических обручей стальной пружины, которой полагалось захватывать раскладными щипцами шею или лапу зверя, пришедшего на приваду.

– Та-ак... Ну и что же это значит? Кого вы хотели поймать в коридоре? Слона или кенгуру? А может быть, волка? Право же, очень странно, что дирекция гостиницы не предупредила нас о том, что ночью по коридорам здесь рыскают волки. Завтра же выражу им свое недовольство в книге отзывов. Вы сами видели хищника?

– Нет...

– Стало быть, человека? Вы ставили звериный капкан на человека?

– Женя...

– Я надеюсь, в качестве жертвы предполагалась не Ирина Акулова, директор Дома моды «Кассиопея»?

– Ой, ну, конечно, нет!

Конечно, нет! По всему раскладу поучалось, что не Ирина, а Альберт должен был первым выйти из номера, около которого девушки расставляли свою страшную ловушку. Так что мне не приходилось особенно гадать, вычисляя имя жертвы. Оказывается, не только Лола следила за перемещениями Ирининого любовника.

– И чем же вам не угодил дизайнер-администратор?

Обе девушки стояли, опустив глаза и переминаясь с ноги на ногу. Говорить им явно не хотелось.

– Я жду!

(О боже, что за роль ты мне отводишь? Просто стальная разведчица из гангстерского фильма!)

– Женя... – после долгого молчания начала Оля-Поля. – Женя, мы вам все расскажем, но очень просим, чтобы все это осталось между нами... Если кто-нибудь узнает, что я... что она... что обе мы того-этого... То с нами все будет кончено!

– Что случилось?!

Воображение услужливо подсунуло колоритнейшую картинку: похожие друг на друга, как две таблетки аспирина, Оля и Поля в плену у браконьеров, от которых по неизвестной пока мне причине они могут откупиться только шкурой Альбертика!

– Говорите же! Обещаю, что если смогу помочь – помогу!

– Правда поможете?

– Клянусь!

– Дело в том, что... Что я и Поля... Что мы...

– Ну?!

– ...беременны...

– Что, обе?

– Да. Мы всегда все делаем вместе.

Ффу-уууу! Огромный, как воз кирпичей, груз свалился с моих плеч. Оля и Поля беременны! Судя по тому, что этот факт не заставлял их прыгать от радости, поздравлять сестренок было не с чем. Но все-таки это было лучше, чем то, что мне представилось с самого начала! Беременность со временем проходит, а вот оторванную голову назад не пристрочить.

– Что ж, материнство – это самый важный и значительный этап в жизни каждой женщины, – сказала я дежурную фразу. А что, интересно, я могла еще сказать? То, что любовь проходит, а дети и воспоминания остаются?

Но Оля-Поля будто одновременно куснули спелого лимона – так скривились их хорошенькие мордашки, и слезы, одновременно выступившие из глаз, потекли по щекам, как хрустальные бусинки.

– Не надо плакать, – немного растерялась я. – Зачем же – плакать?

Я спохватилась, что все мы стоим на пороге, и с некоторым опозданием пригласила девушек пройти в комнату. Подняла с пола брошенную Лолой бутылку с минеральной водой, открыла ее и плеснула в стакан. Поля-Оля протянули руки.

– Это такое несчастье, такое несчастье! – запричитали они после того, как напились и вытерли слезы. – Ну вы представляете – ребенок! Зачем он нам сейчас нужен? Именно сейчас, когда все так прекрасно устраивается! Мы получили работу, нас заметили, пригласили в Москву, здесь столько возможностей, у нас были такие планы! И теперь придется все бросить! На самом интересном месте! И все из-за одного подонка!

– И скотины!

– Неврастеника!

– Урода!

– Подлеца!

– Стоп! – рявкнула я. – Кто все эти люди?

– Какие люди? – растерялись девочки.

– Ну вот эти пять человек – подонок, скотина, неврастеник, урод и подлец?

– Это все он, он! Один и тот же! Альбертик!

– А раз «это все о нем», тогда и будем называть вашего любовника по имени, договорились? Чтобы не путаться.

– Он говорил, что будет осторожен! – всхлипывали модельки. – И что никогда не допустит, чтобы мы «залетели»... И вот, когда это случилось... Причем в один день... Он сразу в кусты! Сказал, что знать ничего не знает и никогда не был в нашей постели!

Обе они бухнулись на мою кровать, обнялись и уже заревели как следует.

Я выждала несколько минут, чтобы дать им успокоиться. А потом спросила, присаживаясь рядом:

– Простите, если буду неделикатной, но зачем, какая у вас была необходимость заводить с ним роман? Сразу обеим? Какое удовольствие делить на двоих одного мужчину, я не понимаю? Неужели у современных моделей так плохо с кавалерами?

– Кавалеров пруд пруди, – вздохнула Оля. – Только они мелкие. Без связей, в лучшем случае – с одними деньгами. А мы девушки умные, у нас не только фигура, но и мозги.

Последнее утверждение было по меньшей мере самонадеянным, но я промолчала.

– Таким, как мы, надо делать карьеру! Альберт сам нас привел в «Кассиопею», убедил Ирину Михайловну, что мы перспективные... Мы так радовались, что стали настоящими моделями! Чуть не задушили Альберта от радости, он как раз между нами лежал... А через месяц – вот! Беременны! Мы к нему – а он от нас... Один раз поймали его, к стенке прижали, а он такой говорит – милые мои, я хочу сделать вам предложение! Мы думали – хотя бы замуж позовет, спрашиваем – какое предложение? А он отвечает: «Отвяжитесь от меня, а?» Ну, не сволочь?!

Олю и Полю сотрясла новая порция рыданий.

Мне же (не очень кстати) пришла на память одна история.

Одна из подружек моей общительной тети Милы, очень милая врач-гинеколог Аглая Борисовна, несколько месяцев подряд принимала у себя в кабинете молодых беременных женщин, которые приходили к ней за направлением на аборт. Девушки были как на подбор – молодые, красивые, кровь с молоком, совершенно не похожие одна на другую – блондинка, брюнетка, рыжая, пухленькая, худенькая, полногрудая и с мальчиковой фигурой, совсем молоденькая девочка и представительная дама сорока двух лет...