Спустя несколько мгновений, Тристан услышал далекий визг протеста.

— Слушайте.

Он указал наверх башни. Визг снова повторился. Пронзительный, высокий визг оскорбленного королевского достоинства. Тристан бросился наверх башни. Он прошел всего три ступеньки, когда Пен схватила его за рукав, и крепко вцепилась. Он взял ее за руку и скользнул в проем, ведущий на внешнюю стену. Они появились вовремя, и увидели через распахнутые двери следующей башни, как воин Кутвелла тащит веревку.

Тристан кинулся к стене и взглянул за нее. Внизу и справа он увидел воинов, держащих свечки, и толстого человека, должно быть это был сам Кутвелл, среди них. Их внимание занимало что-то висевшее на полпути вниз.

Тристан указал Пен на это, когда она присоединилась к нему. — Смотрите.

Туша свиньи Марджери покачивалась и перевешивала импровизированный канат, проплывала, удерживаемая веревкой. Пока они наблюдали, ее ноги шевелились, а воин опускал ее все быстрее и быстрее.

— Нет, не надо, — воскликнула Пен. Она бросилась к мужчине с веревкой.

Тристан попытался схватить ее, но промахнулся, затем прыгнул за ней. Он была почти над мужчиной, когда Тристан вытянулся, обхватил рукой ее за талию и сбил ее с ног.

— Нет, Тристан!

Воин увидел их, размотал конец веревки, затем схватил другую, привязанную к бойнице. Пока Тристан уклонялся от кулаков Пен, тот исчез за стеной вслед за Марджери. К тому времени, когда Тристан утихомирил Пен, явились Дибблер и остальные, и стали выкрикивать оскорбления в адрес Кутвелла и его людей. Пен накинулась на него.

— Зачем Вы остановили меня?

Тристан выругался, потом резко замолчал и зевнул.

— Вы не должны нападать на воина, пока я Ваш защитник.

— Вы не должны были — Пен запнулась и улыбнулась ему.

— Вы — мой защитник?

Он снова зевнул.

— Разумеется, женщина, кто еще мог бы претендовать на это место в этом раю для сумасшедших? Господи, эта беготня просто не могла меня настолько утомить.

— Вы поужинали примерно за троих. Без сомнения, Вы перегрузили свой желудок.

Медленно закрыв глаза, он снова зевнул. Затем, чтобы удержать равновесие, он положил руку на бойницу, но тут, вероятно его голова решила покружиться.

— Для меня это немного.

Пен тихонько подошла к нему и ослепительно улыбнулась. — Слишком много еды. Я же Вас предупреждала.

— Пен.

— Да, Тристан.

— Кажется, моему желудку не терпится подняться к горлу.

— В постель. — Она пошла рядом, провожая его назад в его комнату.

— Иисусе, нельзя ли помедленнее. Я сейчас сломаю себе лодыжки.

Он закачался и продолжил идти, опустив голову назад в свою комнату, где рухнул на кровать и уставился на нарисованных херувимов. Их розовые щечки расплывались, и он закрыл глаза.

Последним, что он запомнил, был тихий голос Пен.

— Простите меня, Тристан.

В эту же самую ночь, в просторном жилище рядом с конюшнями в Мач Кутвелле, сэр Пондер наблюдал, как его свинопас наливает помои в корыто Марджери, пока он ласкает ее спину. Когда свинопас ушел, уши Пондера вволю насладились великолепными звуками, которые издавала призовая свинья, занятая своим любимым делом. Он вздохнул, покинул загон и закрыл ворота. Наклонившись, он радостно улыбнулся Марджери. Она уже пришла в себя после спуска на веревках со стен Хайклифа.

Дверь свинарника с грохотом распахнулась. Гость подошел к Пондеру — высокая черная тень, освещенная фонарями, висящими на шестах. Пондер попытался проигнорировать яростный пристальный взгляд, но не смог. Сгорбив плечи, он желал, чтобы человек поскорее заговорил и избавил его от мук ожидания.

— Ваши выходки заставили женщину закрыть замок, — прошипел молодой человек. — Во имя нашей леди, я не могу войти, даже чтобы поговорить.

Пондер вытер пухлые руки о свое отороченное мехом платье и откашлялся.

— Я должен был вернуть Марджери прежде, чем они довели бы ее до болезни. Вы знаете как тяжело свинье, когда у нее понос?

— Во имя Троицы, не знаю!

Пондер подпрыгнул от силы направленного на него гнева. Его гость сердито зарычал на него, затем мощным рывком выхватил кинжал, ранее хорошо спрятанный в его одежде, и прижал его под самым нижним из трех подбородков Пондера.

— Я сказал вам заключить мир с женщиной. У нас не так много времени, прежде чем мои не слишком приятные друзья прибудут сюда, и это дело должно быть улажено до того, как это произойдет. — Кончик кинжала коснулся носа Пондера. — Если этого не случится, я уверен, вы, мой друг, пожалеете.

Заикаясь и потея, Пондер попробовал кивнуть, но укол кинжала остановил его.

— М-м-м-м-Матерь Божья, я сделаю это.

— Вы начнете немедленно, этим утром, — приказал гость. — Пошлите какое-нибудь умиротворяющее послание. Попросите прощения.

— Попросить! — Пондер просеменил назад подальше от кинжала. — Почему я должен просить прощения у женщины, которая отвергла мою руку, а затем обворовала меня?

Молодой человек посмотрел на Пондера, как если бы тот был надутой улиткой прежде, чем исчезнуть в глубокой тени около него. Его голос плавал в воздухе, бестелесный и бесстрастный.

— Вы хорошо вознаграждены за использование этого удобного, изолированного берега, Кутвелл, хорошо вознаграждены, даже согласно Вашим жадным потребностям. Но я утомился от Вашего грубого преследования и протестов. Быть может, мне стоит избавить себя от Вашего общества.

— В конце концов, уже почти пришло время забоя свиней. Вы бы изумительно выглядели, свисая с ветки дерева с подергивающейся шеей. — Гость сделал паузу, и воздух наполнился звуками тяжелого дыхания Пондера.

— Я могу попросить прощения. Я могу. — Пондер вытер пот с подбородка. — Сегодня же. На восходе. Раньше.

— Не сомневаюсь, мой дорогой Кутвелл. Не сомневаюсь.

Увидев Тристана в его кровати, Пэн ушла удостовериться как несколько деревенских парнишек разместились на крепостной стене и наблюдают ли за окрестностями, на случай, если Пондер возвратится. Еще она отдала кое-какие приказы Дибблеру и проследила, чтобы они были выполнены. Затем она прокралась назад в спальню Тристана. И приоткрыв дверь, просунула голову в затемненную комнату. Балдахин вокруг кровати был стянут, но она услышала, как он вздохнул и повернулся во сне.

Она подождала, пока его дыхание вновь не станет глубоким и ровным, затем ретировалась. Оставив свою бывшую спальню, она быстро сбежала вниз и покинула цитадель. Она накинула тяжелый плащ себе на плечи и быстро зашагала от замка, вскоре достигнув линии факелов, тянущихся к утесам. Она догнала их, как раз когда Дибблер выгружал перевязанные веревкой узлы на краю Пика Мертвеца.

Приветствуя Видл и Эрбута, несущих собственные узлы, она натолкнулась на телегу, которую тянул Торнип и подталкивал Сниггс. Она присоединилась к Сниггсу. Телега была загружена узлами, такими же как и те, которые несли другие. Пэн последний раз подтолкнула телегу. Выпрямившись, она стряхнула грязь со своих рук и снова натянула на голову капюшон плаща.

Дибблер подошел к ее пылающему факелу.

— Это все, госпожа. Но это ужасное расточительство, несмотря на вашу реакцию на все это.

— Давайте поворачивать телегу, — сказала Пэн. — Нам нужно это сделать, чтобы разгрузиться. И не жалуйтесь. Я же разрешила Вам оставить некоторые. Вы спрятали их в стога сена?

— Да, госпожа.

Сниггс хмыкнул.

— Я спрятал их в стога сена. Вы только сидели на своей заднице и наблюдали.

Пэн посмеялась над Сниггсом, поскольку знала, что Дибблер пользовался каждой возможностью, чтобы отплатить за волшебный инцидент. Она схватила узел с фургона. Остальные занялись собственными узлами.

— Тебе будет тяжело бросать, — сказала Пэн. — Нет, подожди. Дибблер, ты и Торнип бросают один узел вместе. Сниггс и Эрбут следующий. Считаю до трех. Готовы? Один. Два…

— Три, — сказал Тристан.

Дибблер взвизгнул и выронил свой конец узла. Пэн обернулась, чтобы предстать перед черными, пылающими яростью, глазами. Вытаращившись на него от испуга, она попыталась расправить плащ так, чтобы скрыть узлы со шпагами. За спиной она рукой подала остальным знак выдвинуться вперед, чтобы Тристан не видел телегу.