— Алиса, суетиться во время обеда или чаепития — это неуважение не только к собеседнику, но и к самой себе! Не покупай больше грильяж…

Алиса посмотрела на коробку: исчезло ровно столько конфет, сколько съела она сама. Ну конечно, она была так поглощена собой, что забыла о бабушкиных зубах. Алиса виновато пожала плечами и снова посмотрела на телефон, Бабушка вздохнула: Алисина зависимость от эмоций и чувств беспокоила ее так же, как независимость от всего этого ее мамы — дочки Анны Михайловны.

Телефон зазвонил, Алиса, схватив трубку, вскочила и чмокнула бабушку в затылок.

— Бабуля, ты у меня замечательная ворчунья! С этими словами внучка выбежала из гостиной.

Есть мужчины, которые не балуют подруг звонками — возможно, просто не любят; но есть и избалованные вни­манием женщины, которые ждут некоторых звонков с не­терпением прирученных голубок.

У Алисы и Андрея уже была назначена свадьба. Они встречались каждый день: Андрей забирал Алису из кол­леджа, где она работала психологом, и увозил гулять. Они оставляли машину у залива, бродили по любимым местам, а потом, проголодавшись, ехали в какое-нибудь уютно обжившее подвал местечко, где можно было по настрое­нию взять пиво с сырными тостами или жюльены с сухим вином.

Андрей оставил машину у подножия горбатого мости­ка и, оперевшись на чугунную ограду набережной, смот­рел на воду. Алиса с полминуты постояла на другой сто­роне дороги, пытаясь мысленно призвать Андрея обер­нуться, но он не шелохнулся; она пропустила несколько машин и, приподняв полы пальто, побежала через доро­гу: сейчас она подкрадется сзади и закроет ему глаза ладо­нями. Главное— бежать на цыпочках, чтобы не стучать каблучками… У самого бордюра, когда Алиса уже занес­ла одну ногу на тротуар, каблук на другой предательски подвернулся, и перед Андреем, обернувшимся на шум, предстала Алиса, как мельница размахивающая руками, чтобы удержать равновесие над грязной зимней лужей. Если бы в эту секунду он посмеялся над ней, назвав де­вушку неуклюжей коровой, наверное, ей было бы легче. Но вместо этого Андрей участливо подхватил Алису под локоть, раздосадованно заглянул в глаза: Ты в порядке?!

Алиса кивнула. Больше всего в тот момент она хотела провалиться сквозь землю; к тому же, бросив беглый взгляд на замызганные грязью колготки, она поняла, что вечер испорчен: не быть безупречной означало для нее почти то же, что публичное обнажение. Андрей это знал.

— Подумаешь, проблема: губка для обуви есть в бар­дачке, а колготки купим по дороге – тоже восхититель­ные, только без такого авангардного узора.

Алиса села в машину, совершенно успокоившись.

Они ехали молча, потому что по радио звучал их лю­бимый блюз Гарри Мура; Алиса прибавила громкость, улыбнулась Андрею и расслабленно откинула голову. Се­рый город плыл им навстречу со словами: «Anothcr time, another days…» – а Алиса думала, что в покое есть ненуж­ный привкус горечи.

Рука Андрея спокойно повернула руль… Это рука близ­кого ей человека, — еще несколько месяцев назад они не были знакомы, а теперь он знает об Алисе больше, чем ее бабушка, и уже трудно было представить, что Андрей лич­но не присутствовал двадцать лет назад на том школьном утреннике, где она была Снегурочкой… Алиса может рас­строить его небрежным взглядом и подвигнуть пройтись по перилам, а ведь он преуспевающий молодой хозяин известной арт-галереи…

Его рука скользнула с руля: он взял Алисину руку, под­нес к своим губам и поцеловал ладонь. Под угасающий блюз они выехали из старого города.

…В тот вечер из-за границы приезжал лучший друг Ан­дрея, с которым Алиса должна была наконец познакомить­ся лично. Рыжего приятеля Андрея звали Саша Капралов, для друзей — просто Капа. С Алисой они были знакомы лишь заочно — по Интернету, но им обоим, а также и объе­динявшему их Андрею казалось, что они знают друг дру­га вечность: Капа был очень общительным с людьми, спо­собными понимать его идеи, а для Алисы коммуникабель­ность была не только личностной, но и профессиональ­ной чертой. Капа написал другу в очередном электронном письме: «Дорогой Дрон, судя по тому, что ты познакомил нас с Алисой, невзирая на расстояние между нами, делаю вывод, что ты по-настоящему попал. И это здорово, тем более что из переписки с твоей прекрасной я заключил: вы здорово подходите друг другу (хотя она, конечно, луч­ше!)». Андрей знал, что может подружить его любимую женщину с лучшим другом, и не ошибся: переписка Капы и Алисы завязалась на почве любви к экзистенциализму; только Капа больше уважал Сартра, а Алиса любила Камю.

Алиса немного волновалась; с людьми, с которыми ин­тересно переписываться, иногда невыносимо скучно при личном общении; к тому же Алиса побаивалась излишне серьезных и обстоятельных людей, а Капа был талантли­вым биологом и вот уже три года работал и жил в Манче­стере. Он женился на столь же талантливой англичанке, которая к тому же оказалась богатой; вдвоем они собира­лись открыть в России какой-то научный центр. Алису пугала будущая дружба семьями с чопорным английским семейством. Но чем ближе они подъезжали к месту встре­чи, тем веселее становился Андрей, и Алиса успокоилась. Да и новые колготки были в точности того же оттенка, что и клетки на ее коротком пальто..,

У Саши Капралова было безобидное хобби — стрель­ба и мало общепринятых стереотипов, поэтому встреча со старым другом и знакомство любимых женщин планиро­валось в тире, причем ведомственном, где накануне утром проходили зачетные стрельбы оперативных работников.

Когда в тир вошли Алиса и Андрей, они сразу увиде­ли, а чуть раньше — услышали Капралова;

— Yes!!! Я стрелялиз «Макарова»!Дайте мне «кедр»! — Капа прыгал как ребенок, чем явно шокировал строгого человека, уже забравшего у него оружие.

— Не положено.

Алиса удивленно разглядывала растяжку под потол­ком: «Оружие шуток не любит, ошибок не прощает!»

Ну и фиг с ним! — весело произнес Капа и предло­жил свои наушники высокой молодой женщине, во всем напоминающей негатив африканца.

— Кап, зачем тебе наушники, что за понтярство?! Здравствуй, Мэри, с приездом!

Мэри всплеснула руками в ответ Андрею и заулыба­лась Алисе. Капа резко оглянулся, и его улыбка показа­лась Алисе неправдоподобно широкой: улыбался даже нос, разъезжаясь в крыльях, и даже глаза растягивались угол­ками к ушам. Алиса с трудом сдержалась, чтобы не рассме­яться: лицо Капралова напоминало обаятельную маску «Улыбку», которую человек слишком усердно завязал на затылке. Он показался Алисе очень приятным и легким.

Капралов набросился на Андрея с объятиями, потом по-шутовски отступил назад и поцеловал руку Алисе.

Алиса улыбнулась и посмотрела на Мэри, прикиды­вая, может ли та говорить по-русски. К счастью, Мэри говорила не только на родном языке супруга, но еще и по-японски. К счастью — потому что весь вечер друзья про­вели вчетвером, переехав из тира вяпонский ресторан. А потом прихватили еще половину ночи, перебравшись в родительскую квартиру Саши Капралова — на Мойку.

— Алис, ты — психолог, вот в чем, по-твоему, настоя­щий адреналин? — спросил Капралов, глядя из родитель­ского окна, как двое идут по узкому парапету, балансируя над Невой.

— Для кого как, для них, видимо, в этом.

— Если обобщить — втом, чтобы на миг вырваться за пределы своей жизни; там, за ними, все олицетворяет опас­ность!

Андрей засмеялся:

— Ну да. Кап, если бы люди всю жизнь ходили по па­рапетам, идти по широкой дороге было бы для них адре­налином!

Говорят, жизнь необычайно интересна. Просто кто-то в силу способностей и желаний «подключен» к интересности жизни как вилка в розетку, а кто-то — нет. Алиса раз­глядывала приятелей Андрея и думала, что и она с жени­хом, и Капралов с Мэри принадлежат к первой категории. Это было приятно, хотя и мешал некий необъяснимый изъян: с ними со всеми было холодно,

Алиса не понимала, почему при виде этих приятных и интересных людей, как и при общении с другими знако­мыми Андрея, ее начинает мучить какая-то сосущая тос­ка… Возможно, ей просто не хотелось делить ни с кем его общество?