И крайне важно, что ареал этого этногенетического взрыва очерчен столь же жестко, как и у предшествовавших. Не были затронуты ни эвенки, ни якуты – на севере, ни корейцы, китайцы и тангуты – на юге. На западе ареал выклинился у южной оконечности Байкала, не коснувшись ойратов и половцев, живших, подобно монголам, кочевым бытом. Можно думать, что перед нами оконечность ареала, а главная часть воздействия упала на поверхность Тихого океана. Если так, а для возражений нет оснований, то этногенетические взрывы или толчки – явление, неотделимое от физической географии. История только фиксирует его, подобно тому, как мы до этого отмечали перемещения ложбины циклонов и муссонов, описывая миграции кочевников Евразии. И теперь очевидно, что проявления активности степных и лесных этносов Евразии, не всегда связанные с климатическими колебаниями, но поражавшие воображение средневековых хронистов, являются результатами взрывов этногенеза. Это, и только это роднит монгольский взлет с великим переселением народов, торжеством византийского православия над древнеримским язычеством, проповедью ислама путем священных войн, образованием Тибетского царства, подвигами раджпутов и блеском двора императоров династии Тан. И, видимо, подобные же «толчки» или «взрывы», локализованные на определенных территориях, дали начало великим этносам древности, исходные периоды которых не освещены источниками в той степени, как в средние века.
После того как мы уловили в разнообразных явлениях элемент сходства, объяснить их различия крайне просто. Одинаковые импульсы в разных условиях внешней среды должны проявляться по-разному. Представим себе человека, идущего по горному хребту и толкнувшего ногой камень, который покатился вниз по склону. Иногда этот камень может вызвать возникновение лавины, которая погребет под собою несколько поселков, а иногда он застрянет в расщелине или натолкнется на уступ и тут же ляжет. Рассчитать путь камня и предсказать его судьбу можно, имея все данные о силе и направлении толчка и всех препятствиях на его дороге вниз, но практически такого количества входных данных получить невозможно.
Это наглядная иллюстрация судьбы этногенетического толчка, где роль препятствий, изменяющих развитие процесса, играют многие явления: социальные условия, сложившиеся за минувшие века, накопившаяся и унаследованная от предков культура, географическая среда региона, этническое окружение, включая международные связи, политические расчеты и интриги современников. Но все они набирают мощь лишь тогда, когда в этносистему поступает энергия, преображающая ее и позволяющая совершать великие дела.
Что это за энергия? Определив ее характер, мы решим проблему этногенеза.
Какая часть человека принадлежит природе, а какая – нет, и какая часть мира за пределами человеческих тел находится вне природы?
Комплиментарность. Может ли быть допущена идея, согласно которой этнос является величиной биологической? Строго говоря, конечно, нет.
И все-таки некоторые биологические особенности человека, видимо, играют здесь определенную роль. Ставя проблему первичного возникновения этнической целостности из особей (людей) смешанного происхождения, разного уровня культуры и различных особенностей, мы вправе спросить себя: а что их влечет друг к другу? Очевидно, что принцип сознательного расчета и стремления к выгоде отсутствует, так как первое поколение сталкивается с огромными трудностями – необходимостью сломить устоявшиеся взаимоотношения, чтобы на месте их установить новые, отвечающие их запросам. Это дело всегда рискованное, и зачинателям редко удается воспользоваться плодами победы. Также не подходит принцип социальной близости, так как новый этнос уничтожает институты старого. Следовательно, человеку, чтобы войти в новый этнос в момент становления, нужно деклассироваться по отношению к старому. Именно так зарождались на Семи холмах волчье племя квиритов, ставших римлянами, общины ранних христиан и мусульман, дружины викингов, оседавшие в Шотландии, Исландии, Нормандии и Англии, а также отбивавшие их франки, монголы в XIII веке, да и все, кого мы знаем. Уместнее применить другой принцип – Комплиментарность. На этом принципе заключаются браки по любви, но нельзя ограничивать Комплиментарность сферой секса, которая является лишь вариантом проявления этого принципа. В становлении первичного коллектива, зародыша этноса, главную роль играет неосознанная тяга людей определенного склада друг к другу. Такая тяга есть всегда, но когда она усиливается, то для возникновения этнической традиции создается необходимая предпосылка. А вслед за тем возникают социальные институты.
Итак, рождению любого социального института предшествует зародыш, объединение некоторого числа людей, симпатичных друг другу. Начав действовать, они вступают в исторический процесс, сцементированные избранной ими целью и исторической судьбой. Во что бы ни вылилась их судьба, она – «условие, без которого нельзя». Такая группа может стать разбойничьей бандой викингов, религиозной сектой мормонов, орденом тамплиеров, буддийской общиной монахов, школой импрессионистов и т.п., но общее, что можно вынести за скобки, – это подсознательное взаимовлечение, пусть даже для того, чтобы вести споры друг с другом. Поэтому эти зародышевые объединения мы назвали консорциями. Не каждая из них выживает; большинство при жизни основателей рассыпается, но те, которым удается уцелеть, входят в историю общества и немедленно обрастают социальными формами, часто создавая традицию. Те немногие, чья судьба не обрывается ударами извне, доживают до естественной утраты повышенной активности, но сохраняют инерцию тяги друг к другу, выражающуюся в общих привычках, мироощущении, вкусах и т.п. Эту фазу комплиментарного объединения мы назвали конвиксией. Она уже не имеет силы воздействия на окружение и подлежит компетенции не социологии, а этнографии, поскольку эту группу объединяет быт. В благоприятных условиях конвиксии устойчивы, но сопротивляемость среде у них стремится к нулю, и тогда они рассыпаются среди окружающих консорций.
Принцип комплиментарности фигурирует и на уровне этноса, причем весьма действенно. Здесь он именуется патриотизмом и находится в компетенции истории, ибо нельзя любить народ, не уважая его предков. Внутриэтническая комплиментарность, как правило, полезна для этноса, являясь мощной охранительной силой. Но иногда она принимает уродливую, негативную форму ненависти ко всему чужому; тогда она именуется шовинизмом.
Казалось бы, традиция ни в коем случае не может быть отнесена к биологии, однако механизм взаимодействия между Поколениями вскрыт профессором М. Е. Лобашевским именно Путем изучения животных, у которых он обнаружил процессы «сигнальной наследственности», что просто-напросто другое название традиции. В мире животных индивидуальное приспособление совершается с помощью механизма условного рефлекса, что обеспечивает животному активный выбор оптимальных условий для жизни и самозащиты. Эти условные рефлексы передаются родителями детям или старшими членами стада – младшим, благодаря чему стереотип поведения является высшей формой адаптации. Это явление у человека именуется преемственностью цивилизации, которую обеспечивает «сигнал сигналов» – речь. В эту преемственность входят навыки быта, приемы мысли, восприятие предметов искусства, обращение со старшими и отношения между полами, обеспечивающие наилучшее приспособление к среде и передающиеся путем сигнальной наследственности. В сочетании с эндогамией, т.е. изоляцией от соседей, стабилизирующей состав генофонда, традиция служит фактором, создающим устойчивость этнического коллектива.
Конверсия биоценоза и сукцессии. Устойчивый, точнее, стабильный этнос не является угрозой ни для соседей, ни для ландшафтов. Естественный прирост в стабильном этносе в прошлом был обычно ограничен высокой детской смертностью, и наибольшее потомство брачной пары к старости обычно достаточно лишь для поддержания этноса в равновесии со средой, что является некоторой страховкой против экзогенных воздействий: войн, эпидемий, стихийных бедствий. На преодоление этих постоянно возникающих трудностей и уходят нормальные условия изолированного сообщества. Оно всегда лишено агрессивности и неспособности к изменению природы. Очевидно, что такой этнос не может быть причиной катаклизмов, которые искажают природу занятых ими регионов.