Внезапно Гамилькар услышал любовный призыв Черчилля. Тот почувствовал присутствие дикого купидона. В кронах севастопольских акаций лениво зашуршала в ответ своим локатором взрослая самка.

"Значит, дикие купидоны все-таки залетают в Крым, - подумал Гамилькар. Интересно, окольцована ли она? Жаль, что темно, не видно".

Гамилькар почувствовал спиной, как самка лениво натянула между лапками свой природный арбалет - перепонку с ядовитой иглой. Гамилькар обладал наследственным иммунитетом и не боялся купидоньего яда; к тому же поздней осенью купидоны меланхоличны и не опасны.

Шкипер не только разбирался в женщинах, но и был в них разборчив. Общедоступными женщинами он брезговал, белых женщин избегал и за любовью обращался к ним лишь при крайних, невыносимых личных затруднениях, по пышнотелая графиня сразу приворожила его, пришлась по вкусу. Вообще в первобытных племенах во всем мире мужчины предпочитают крупных полных женщин на южноафриканский манер - "чем больше, тем лучше"; более того, его физиологическая особенность в боевом состоянии была так огромна, что Гамилькару не удавалось полноценно общаться даже с невестой (офирские женихи дефлорируют невест до бракосочетания, сразу после помолвки) и редко удавалось подыскать себе женщину под размер. Это был рослый негр, но с несоразмерно огромным кюхельбекером, не уступавшим известной всей России елде Святого Луки. Фаллос у Гамилькара был такой, что возникала проблема со штанами, он не умещался, рвался из клеш, как птица из клетки, шкиперу приходилось собственноручно портняжничать, кроить какие-то особые ширинки и мешочки, вроде средневековых гульфиков, для содержания своего фаллоса как в походном, так и боевом состояниях.

Военный оркестр играл "Дунайские волны", а графиня Л.К., такая толстая, огромная и соблазнительная, в нерешительном ожидании стояла под зонтиком у входа в павильон, но к пей никто не подходил. У графини была та же физиологическая проблема, что и у Гамилькара, - она тоже не могла, не умела подыскать для себя соразмерного друга.

Черчилль и дикая самка продолжали любовную игру в кронах акаций, но вяло. "Ничего у Черча не получится", - подумал Гамилькар. Черчилль целился в сердце графини, по она стояла боком к нему, к тому же прикрывалась зонтиком. Не пробить. Самка прицелилась в сердце шкипера со спины. Гамилькар подышал на свой сердоликовый перстень и придумал, что сказать.

- J'ai des vues sur vous pour ce soir*4, - тихо сказал Гамилькар, подходя к графине со спины, но она его давно уже видела.

Графиня очень испугалась и медленно пошла от негра вниз по Приморскому бульвару.

- Ecoutes, chere... Attende!*5

Офирянин решил, что эта красотка не понимает по-французски, по по-русски он не мог составить такую сложную фразу. Он опять подышал на перстень и тоже медленно пошел за графиней, перебирая четки из разноцветного жемчуга и сочиняя по-русски что-нибудь попроще, а графиня видела спиной, как негр идет за ней, и слышала его шаги. Черчилля привлекала необъятная кормовая часть графини. Шкипер тихонько свистнул, и ленивый Черчилль решил не взлетать и выстрелил на авось. Отравленная игла попала в правую ягодицу графини, но не вонзилась, а лишь уколола кожу и упала от движения платья.

- Оу!*6 - воскликнула графиня, инстинктивно потерла правую ягодицу и почувствовала на коже припухлость.

- Я хочу тебя... любить, - с запинкой сказал Гамилькар за спиной графини.

Графиня молчала. Ей было больно, жгло ягодицу - будто пчела укусила. Этот негр ее чем-то уколол или ущипнул. Возможно, это африканский способ ухаживания. Нельзя быть такой недотрогой в такие времена, надо что-то ответить...

- Mais laissez-moi donc, monsieur; mais etes-vous fou? - сказала графиня. - Voyez autour de combien jolies demoiselles?*7

Гамилькар засомневался, правильно ли он употребил последнее слово на "л", - возможно, следовало употребить другое русское слово - то самое слово, на "ы", как учил его Скворцов-Гумилев, но он, кажется, правильно выбрал именно это слово, на "л". Когда хорошо знаешь язык, можно легко выбирать слова и скрывать мысли; когда плохо знаешь язык, приходится говорить то, что думаешь, а это не всегда удобно. Гамилькар почесал себе спину под левой лопаткой и опять перешел на французский:

- Qu'a-t-on decide? Je suis votre*8.

- Oui,*9 - с трудом выдавала из себя графиня, боясь оглянуться.

О ужас!.. Графиня Л. К. сама себе не поверила. Она ответила африканцу "oui", как отвечают последние припортовые шлюхи!

__________________________________________

1 Грязный медведь (франц.).

2 Ax, милая Л. К., я вас и не узнала. Воображаю, как вы настрадались (франц.).

3 Что за красавица! Отлично сложена и свеженькая. Какая ножка, какой взгляд! Богиня! (франц.).

4 У меня есть на вас виды на этот вечер (франц.).

5 Послушайте, милая... Постойте! (франц.).

6 Ой! (франц.).

7 Оставьте же меня, сударь; с ума вы сошли?.. Посмотрите вокруг, сколько хорошеньких девушек (франц.).

8 Что решили? Я ваш (франц.).

9 Да (франц.).

ГЛАВА 21

Критиковать - значит объяснять автору, что он

делает не так, как делал бы критик, если бы умел.

К. Чапек

ГРАФФИТИ НА СТЕНЕ

ГУЛЯЙ-ГРАДСКОГО ДРАМАТИЧЕСКОГО ТЕАТРА

(Молдавия)

Сашко Гайдамака

АМОРАЛЬНОЕ

Пуля щелкнула. Старуха,

охнув, кинулась к ограде.

И десятая зарубка

не возникла на прикладе.

Слушай, снайпер, ты не спятил?

Удрала - и дьявол с нею!

Ты ж на сдельщине, приятель!

Режь зарубку покрупнее.

Это ж выгодное дело

(нам приписывать не внове):

и старуха уцелела,

и заплатят в Кишиневе.

Снайпер хмурится, бормочет,

вновь берет винтовку в руки.

Он обманывать не хочет.

Он не сделает зарубки.

(C) Евгений ЛУКИН.

Запись и литературная обработка.

ГЛАВА 22

ПЕРЕБОР

Автор намерен был закончить первую часть романа

"очком" - т.е. главой со счастливым 21-м числом;

но, разыскивая место для любимого его сердцу

авторского отступления и, признаюсь честно,

пребывая "под мухой" (хорошо бы "под веселой

мухой"), неосторожно выпил лишние сто грамм

и перебрал как в прямом, так и в переносном

смысле этого слова.

НЕСКОЛЬКО АВТОРСКИХ СЛОВ ПО ПОВОДУ "ДЕЛА О СЕКСУАЛЪ-ДОФЕНИСТАХЪ"