Куина это ничуть не успокоило. Как можно было успокоиться, если существо, которое она интубировала и которому вводила лекарства, выглядело как крохотный пришелец. Крохотный, хрупкий, сморщенный пришелец, который не имел ничего общего с пухленькими младенцами, которые рождались у людей в телевизоре.

- Иисус Христос! - простонал Куин. - Слишком маленький.

Новорожденный не выживет. Он знал это в глубине души. Они потеряют его и...

- Ребеночек Б, - провозгласила Джейн, протягивая что-то Вишесу.

Ви понес ребенка, и Куин задохнулся.

Дочка - его дочка - была еще меньше. И она не была розовой.

Она была серой. Серой как камень.

Внезапно он вспомнил тот образ, с которым он пошел услужить Лейле во время ее жажды. Он увидел это, когда сам едва не умер и побывал в Забвении, стоя перед белой дверью посреди туманного белого места.

Он видел образ на той двери.

Образ молодой женщины со светлыми волосами и его разрезом глаз - глаз, которые изменили цвет с оттенка в точности как у Лейлы на его разноцветные - синий и зеленый.

С животным рыком боли он заревел на всю операционную, крича в агонии, какой не знал прежде...

Он предположил неверно. Он... ошибался. Он неправильно истолковал увиденное.

Видение на двери было не его дочерью, которой предстояло родиться.

Это была дочь, которую он потерял при родах.

Дочь... которая умерла.

Мэри бежала по подземному туннелю к тренировочному центру, звуки ее торопливых шагов эхом разносились перед ней, точно слуховая тень, также торопившаяся туда же, куда спешила она сама. Добравшись до двери, которая вела в кладовку возле офиса, Мэри ввела код и ворвалась в небольшую комнатушку, минуя ручки и блоки стикеров, запасные флешки и стопки бумаги для принтеров.

Оказавшись в офисе, она резко остановилась. Тор сидел за столом, уставившись на экран компьютера, где разноцветные мыльные пузыри кружились поверх домашней страницы DailyMail.co.uk.

Он подпрыгнул, заметив ее, и провел рукой по лицу.

- Привет.

- Как там они?

- Не знаю. Они там уже целую вечность.

- Где Осень?

- Она в охотничьем домике Хэкс. Сегодня у меня выходной, и она готовится к тому, что мы... ну ты понимаешь, - Тор посмотрел на часы. - Я сомневаюсь, звонить ей или нет. Надеялся, что сначала узнаю новости, чтобы она не волновалась. Ну, хорошие новости.

- Тебе стоит сказать ей, что происходит.

- Знаю, - он снова посмотрел на монитор. - Я... Я не очень хорошо с этим справляюсь.

Мэри обошла стол и положила руку на огромное плечо мужчины. Напряжение в его крупном теле было столь сильным, что ей показалось, будто она коснулась узла. Сделанного из гранита.

- Тор, не думаю, что тебе стоит оставаться одному. И будь я на ее месте, я бы очень расстроилась, если бы ты не позволил мне поддержать тебя.

- Я просто... - теперь он смотрел на офисный телефон. - Как будто вернулся в прошлое, понимаешь.

- Понимаю. И она это поймет. Осень - одна из самых понимающих людей, которых я встречала в своей жизни.

Брат поднял на нее взгляд, его темно-синие глаза сверлили ее череп.

- Мэри, я когда-нибудь буду в порядке?

В этот момент Мэри будто перенеслась к Битти на заднее сиденье GTO Рейджа - и подумала: «Да, все хотят это знать, не так ли. Я в порядке? Я любим? Я в безопасности?

Я справлюсь с этим?»

Что бы ни подразумевалось под «этим» - смерть или потеря, смятение или ужас, депрессия или злость.

- Ты уже в порядке, Тор. И я правда думаю, что тебе стоит позвонить своей шеллан. Ты не должен защищать ее от своей боли. Она прекрасно понимает, какое бремя ты несешь - и она выбрала тебя вместе с ним. В этом нет ничего, что шокировало бы ее или заставило бы думать, что ты слаб. Но я гарантирую, что если ты попытаешься это скрыть, то ей покажется, будто ты что-то от нее скрываешь или думаешь, что она не сумеет справиться с этим.

- Что, если дети не выживут? Что, если...

В этот момент крик... ужасающий мужской крик... громом прокатился по всему тренировочному центру, звук был таким громким, что задрожали стекла. Звуковой удар скорби.

Тор резко опрокинул стул, Мэри метнулась к выходу, распахнув дверь.

Неудивительно, что все Братство вновь собралось в просторном коридоре. Не стало шоком и то, что мужчины все до единого и их женщины смотрели на закрытые двери главной операционной. Куда удивительнее было то, что все Избранные и Директрикс, Амалия, стояли вместе со всеми и выглядели не менее напуганными.

Никто ничего не сказал. Крик Куина объяснил все.

Мэри подошла к Рейджу, обвив рукой его талию, и посмотрев на нее, он крепче прижал ее к себе.

Мгновение спустя ничего не последовало, и люди начали переговариваться. Тихие слова нарушили тишину. Тор дрожащими руками достал телефон и осел на бетонный пол, как будто ноги его не держали.

- О Боже, - сказал Рейдж. - Это...

«Невыносимо», - подумала Мэри.

Потерять ребенка, неважно, в каком возрасте, неважно, при каких обстоятельствах - это ни с чем не сравнимая боль.

Впервые за всю его сознательную жизнь Вишес застыл посреди чрезвычайной ситуации. Всего лишь на долю секунды, мгновение спустя он уже включился в работу... но было что-то в этом маленьком безжизненном тельце в его ладонях, что остановило буквально все вокруг.

Он никогда не забудет эту картину.

Никогда не забудет и крик, который издал Куин.

Встряхнувшись и собравшись, он принялся делать то единственное, что могло помочь. Уверенными руками он ввел небольшую трубку в горло новорожденной, приложил к личику маску и подвесил аппарат дыхания к медицинскому оборудованию, рассчитанному не на людей, а на вампиров. Когда он открыл поток, насыщенный кислородом и витаминами физраствор направился к легким малыша, надувая мешочки, продувая их... и затем высасывая жидкость, которая потом направлялась в систему фильтров, очищалась, насыщалась кислородом и вновь направлялась в тельце ребенка.

Большим пальцем Ви нажимал на ужасно крохотную грудь, ритмично массажируя сердце.

Плохой цвет. Очень плохой цвет. Проклятый серый цвет надгробного камня.

Младенец оставался вялым, не двигался, худенькие ручки и ножки, сморщенные, как только что вылупившийся цыпленок, безжизненно болтались в плечах и бедрах.

Глаза были открыты, абсолютно белые глазные яблоки не имели зрачков и радужки, потому что малышка была чертовски недоношенной.

- Ну же, проснись... давай...

Ничего. Абсолютно ничего.

Не раздумывая, Ви рявкнул через плечо:

- Пейн! Приведите мне чертову Пейн - СЕЙЧАС ЖЕ!

Он не знал, кто подчинился его приказу. Ему было абсолютно наплевать. Главное, что наносекунду спустя его сестра оказалась рядом.

- Пробуди ее, Пейн, - рявкнул Ви. - Пробуди этого ребенка - я не могу нести этот груз на своей совести всю оставшуюся жизнь. Ты пробудишь этого гребаного ребенка сейчас же!

Так, ладно, он хреново доносит свои мысли. Но ему плевать - как и его сестре, очевидно.

И она точно знала, что делать.

Протянув раскрытую ладонь над младенцем, она закрыла глаза.

- Кто-нибудь, держите меня. Мне нужно...

Куин и Блэй тут же очутились рядом, оба мужчины подхватили ее под локти. И черт, Ви хотел что-нибудь сказать им, предложить что-то вроде... ну хоть что-нибудь... но словами здесь ничем не поможешь.

- Пейн, ты должна это сделать.

Как будто эти наполненные болью слоги повисли в воздухе, для него стало шоком, что он вообще произнес их, что это его голос звучал так надрывисто, что он, единственный мужчина на планете, который никогда ни о чем не умолял, что это он произнес дрожащим...

Тепло.

Он чувствовал тепло.

И потом он увидел свет, свечение, которое, в отличие от разрушительной силы, обитавшей в его руке, было нежной силой исцеления, омолаживающей силой, священным, дарующим чудо благословением.