22. Новая жизнь

— Княжна…княжна… — Ари почувствовала, как кто-то мягко, но настойчиво теребит ее за плечо. С трудом разлепила тяжелые веки и встретилась с ореховыми глазами незнакомой ей молодой служанки. Та моментально отстранилась и заискивающе улыбнулась, кланяясь.

— Уже почти полдень княжна. Пора… — девушка кинула на нее смущенный и одновременно озорной взгляд, — Гости ждут, чтобы проститься. Утром Вас конечно не стали беспокоить…

Послышалось сдавленное хихиканье откуда-то сбоку. Ари резко села на кровати, потерла заспанные глаза и, спросонья не совсем понимая, что происходит, взглянула на еще двух улыбающихся служанок, стоящих около туалетного столика.

— Почему не стали? — перевела быстрый взгляд на старинные настенные часы, украшенные резными фигурками ворона. И правда поздно. Скоро двенадцать.

— Ну как же, — улыбнулась рыжая девица, стоявшая в отдалении, понизив голос до грудного шепота, — Молодой князь так горяч, все знают…

— Лизи, — шикнула на нее подружка и ткнула локтем в бок, кинув извиняющийся взгляд на остолбеневшую хозяйку.

— Что? — Лизи явно была не из понятливых.

— Не слушайте эту дурочку, моя леди. Лизи из Кутов, у них у всех язык как помело, даже на гербе сорока, — девушка, пихнувшая рыжую, сделала шаг вперед, — Я Альма из рода Тайлеров, рада служить вам.

Ари сдержанно кивнула и опять перевела пристальный взгляд на Лизи Кут, глубоко задетая ее словами. Все они знают темперамент ее новоиспеченного мужа? Как это черт возьми понимать? Хотя у нее был только один очевидный ответ. Ари прикрыла глаза, морщась, чувствуя почти физическую боль от всего, что навалилось на хрупкие плечи за последние сутки. И двадцати часов не прошло, как из Родэн девушка превратилась в Конуг, а она уже проклинать была готова тот день, когда по дурости впустила северянина в свою комнату. Ариадна знала, чувствовала, что все будет именно так, но не настолько же быстро. Сразу.

— Все знают, говоришь? — вкрадчиво спросила, прожигая рыженькую служанку черными глазами, — Ты вообще про всех, или только себя имела ввиду?

Глаза Лизи широко распахнулись в испуге. Она вся побелела как полотно, наконец осознав, что из-за своей болтливости может впасть в немилость к новой хозяйке. Девушка подскочила к постели и упала на колени, судорожно вцепившись пальцами в простыни:

— Что вы, госпожа, нет! Ни Альма, ни я, а Кира так вообще замужем, — кивнула на девушку, будившую Ари, — Вы не так поняли! Просто Конуги… Ну они ведь все такие. А покойный князь, да пировать ему с воронами, сыновей то гонял всегда за служанок, говаривал: «Нечего в замке следить, разведете мне тут курятник, олухи!». Да хлестал, если поймает, нещадно. Так они и не рвались. По разу лет в пятнадцать каждый попался и хватило.

Лизи смешно и очень похоже передразнила погибшего отца Арна, так что Ари невольно улыбнулась, вспомнив дядю Ирвина и как сама боялась его в детстве. А девушка продолжила, уже чуть потупив взгляд, краснея.

— Конечно, как замок взяли и Гарбов порешили, так весело тут было, — подняла зеленые глаза на Ариадну, — Но забавлялся из Конугов только Хьорд, да солдаты с офицерами. Князь вообще никого не трогал, и Китен все с привезенной наложницей ночевал. Я вам правду говорю, госпожа. Нет у вас повода грозно так смотреть. Вы простите мне мой язык, не думаю, что несу. Молчать буду впредь, вороном клянусь. Не прогоняйте!

Княжна приподняла одну бровь, задумчиво вглядываясь и чистые незамутненные глаза Лизи. Сама святая простота. Но может просто боится ее и оттого врет хорошо. Да в конце концов какая разница, возможно Ари сегодня уже уедет из этого проклятого замка.

— Хорошо, давайте одеваться. Время и правда позднее, — вслух сказала и, вздохнув, встала с кровати. Девушки облегченно заулыбались и принялись хлопотать над своей госпожой, весело щебеча обо всем и ни о чем.

Ари не слушала их больше, погруженная в безрадостные мысли, снова и снова прокручивая в голове вчерашний вечер. В мозгу вертелся только один вопрос, отбиваясь тысячей болезненных молоточков в висках. Как он мог? Как он мог так с ней поступить? Посадил на привязь, словно цепную собаку. Тайком. И самое страшное, Арн ведь даже не понимает, что не так. Он уверен, что у него есть теперь права на нее. На всю нее.

Произнесенные слова в брачных клятвах северян получили совсем иной жуткий извращенный смысл. Ведь только Ари говорила, что вручает ему свою жизнь без остатка. Конуг же отвечал, что принимает ее дар и обещает беречь. Беречь жизнь в его понимании просто следить за телом, оболочкой. Охранять, чтобы была цела, сыта, здорова и по возможности довольна. Она просто вещь для него: дорогая, красивая. Но кто считается с вещью? Да, он может быть благосклонным, если ему это удобно. А если нет?

А если нет, Конуг сделает по-своему, не спрашивая разрешения. не обращая внимание на желания Ари. Он ведь далеко не дурак. Даже верховному совету умудрился доказать, почему рабство экономически не всегда выгодно, и все эти снобы-лорды действительно приняли две поправки в закон. Они столько бились, а Арн сделал казалось невозможное за неделю, играючи, на спор, преследуя совсем другие цели.

И для нее придумал какие-то условия, правила… Пытаясь лишь скрыть, облагородить свой низкий поступок. И ждет, что она смирится. Хорошо ее выучил. Надеется, что волна гнева спадет, а за ней последует неизбежный стыд за слишком яркое проявление эмоций, как часто с ней бывало. Но этого не будет, Конуг. Ни в этот раз.

— Нет, не эту, — Ари пристально посмотрела на себя в зеркало. Она была как никогда хороша. Тяжелая бессонная ночь сделала кожу бледной. Глаза лихорадочно сверкали из-под чуть опухших потяжелевших век, придавая некую загадочность. Черты лица заострились, став более выразительными, — Хочу черную диадему, вон ту.

— Но она почти траурная, госпожа, негоже на праздник, — Альма растерянно потянулась за выбранным украшением.

— А у меня и есть траур, — Ари улыбнулась одним уголком рта, — По прошлой жизни.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Девушки переглянулись и смущенно замолчали. Ари в давящей тишине сама прикрепила тонкую ажурную диадему к уложенным волосам.

— Какое красивое кольцо. Странно, что с камнем. Обычно обручальные без, — сказала Лизи, обратив внимание на руку княжны, и тут же опять получила пинок в бок от шипящей Альмы.

— Да, красивое, — Ари метнула на рыженькую служанку быстрый взгляд и направилась к выходу.

Ариадна Конуг вплыла в парадный зал с как всегда гордо поднятой головой, быстро окинув восседавших там надменным взглядом. Отовсюду послышались добродушные приветственные крики и чуть тише, но от того не менее заметнее, похабные смешки и скабрезные шуточки. Княжна только к обеду вышла, и замучил же ее молодой князь.

Да уж, замучил- не то слово, внутренне скривившись, подумала про себя девушка и прямо посмотрела на своего мужа. Арн сидел во главе огромного стола, развалившись в свободной позе, и поигрывал ножом. Перехватил ее взгляд и лениво, по-кошачьи улыбнулся, приветствуя. Но пронизывающие глаза, смотрящие исподлобья были настороженными и холодными. В их лазурной глубине плескалось что-то тревожное…Страх? Ари изогнула бровь. Да он ее боится сейчас. Боится, что она устроит скандал при всех, унизит его.

Девушка хищно улыбнулась, давая ему на секунду подумать, что так и будет. Арн замер, перестав крутить нож, чуть подался к ней, а потом опять откинулся на стуле, еще быстрее перебирая пальцами, щурясь. Приготовился. Нет, Арни, в отличии от тебя я думаю о возможных последствиях и так сильно подставлять тебя не буду. Да и все Родэны тут. Зачем им такие переживания и позор. Ари отвела горящие глаза и медленно прошла на свое место рядом с ним, одарив выдохнувшего князя дежурной улыбкой.

— Добрый день, МУЖ мой, — пропела с таким невероятным сарказмом, что Арн, не сдержавшись, громко фыркнул.

— Не переигрывай, — пробормотал, отводя взгляд, потом уже совсем тихо, — Спасибо.

Ариадна промолчала, изучая блюда на столе. Не льсти себе, князь, это не только и не столько ради тебя. Мне своих родных жалко. Родных… А ведь это он теперь родной ей. Она чувствовала его энергию, сидя рядом, так остро, что внутри все скрутило. Каждая клеточка стремилась повернуться к Арну, прижаться, да хотя бы дотронуться. Черт, от него такой жар шел, что воздух, казалось, стал плотнее, раскаляясь и с трудом опускаясь в легкие. Щеки покрылись горячечным румянцем, пальцы мелко дрожали.

Ари попыталась сосредоточиться на еде, суетливо разрезая мясо и овощи на микроскопические кусочки и отправляя их в рот, совершенно не чувствуя вкуса. Если бы ее спросили, что она съела сейчас, девушка ни за что бы не ответила. И эти взгляды повсюду. Взгляды… Она чувствовала все обращенные на нее глаза. Так странно. Даже могла, прислушавшись, определить самую яркую эмоцию смотрящего. Ну да, она же Конуг теперь. Княжна знала, что потомки ворона ощущают направленный взгляд, но добрый он или злой? Хотелось повернуться и спросить, но Ари подавила в себе малодушный порыв, опять накинувшись на еду, пытаясь хоть как-то отвлечься от обволакивающего ее жара, исходящего от Арна. Интересно, он так же воспринимает ее близкое присутствие, или как с татуировкой, только она? Конуг знает, что ее трясет сейчас всю рядом с ним? Если да, то как стыдно. Невозможно разыгрывать оскорбленную невинность, когда вся горишь. Отсесть бы… Надо продержаться еще полчаса и сказаться больной.

Господи, да перестаньте уже пялиться на меня. Ари откинулась на стуле, обводя зал горящим взором.

— К этому быстро привыкаешь, на самом деле очень полезная особенность, — пробормотал Арн хрипло рядом. Его голос чуть вибрировал, урча. Похоже, он тоже был взбудоражен соседством. Ари еле заметно кивнула, боясь посмотреть на мужа. Почувствовала, как лазурные глаза прожигают ее профиль. Взгляд скользил по лицу, а ей казалось, что он раскаленным прутиком ведет. Это сумасшествие какое-то. Так всегда теперь будет? Уставилась на свои руки на столе, тяжело дыша.