Феликс наблюдал за переменами в клубе, не вмешиваясь. Магат (гораздо позже): «Я понимал причины, побуждавшие Нетцера действовать именно так, но не всё одобрял. Особенно уход Фолькерта… Но наше дело играть, а кадровыми вопросами пусть занимается начальство. Гюнтер оказался очень толковым менеджером, и я кое-что почерпнул у него для своей послеигровой деятельности. Например, умение проявлять гибкость наряду с отстаиванием своего мнения. Это большое искусство…»

Кроме того, его личное, магатовское положение только улучшилось. Во-первых, он продлил контракт еще на два года с полуторным увеличением содержания. Во-вторых, его место в основе стало прочнее прочного. Новый тренер отводил ему роль «руководителя игры».

Зебец: «Магат должен контролировать весь центр поля. Поэтому ему разрешается не преследовать «своего контрагента» в глубину нашей обороны. За тем проследят другие. Но центр и точная и своевременная раздача мячей — это его главная обязанность! За это с него спрос». Собственно, Зебец своим высказыванием подтвердил, что Магату окончательно отведена роль «шпильмахера», та роль, к которой Феликс и стремился.

Так что оснований для недовольства новым руководящей связкой Зебец — Нетцер у Магата не было, и он с нетерпением дожидался начала нового сезона.

Однако сезон-1978/79, в котором «Гамбург» впервые за бундеслиговое время и во второй раз в истории стал чемпионом, оказался лично для Магата далеко не таким удачным и качественным, как предыдущие два.

Если вы заглянете в досье героя очерка, то обнаружите, что в том сезоне Феликс провел в БЛ всего 21 игру вместо обычных тридцати с хвостиком.

Он сыграл в пяти первых матчах начавшегося в августе турнира, но в середине сентября врачи обнаружили у Феликса желтуху. Паника в клубе была немалая. Феликса возили к разным медицинским знаменитостям, но все они подтверждали диагноз, поставленный врачом команды — вирусный гепатит. Болезнь и восстановительный период могли затянуться надолго. Врачи осторожно говорили о середине второго круга или, «если всё пойдет хорошо», то о его начале — феврале 1979-го.

Нетцер: «Это был серьезный удар». Кевин Киган без «шпильмахера», снабжающего его передачами — это половина мощи «могучего мышонка». Менеджер намеревался срочно договориться с Ули Хёнессом, решившим после тяжелой травмы вернуться в футбол: «И тут в передаче по ZDF я увидел Ули. Он демонстрировал зрителям пятнадцатисантиметровую железяку, извлеченную из его ноги после очередной операции. Спица эта была ему уже не нужна, но сможет ли он играть, да еще в срочном порядке…». От приглашения Хёнесса пришлось отказаться, к тому же выздоровление Феликса пошло более быстрыми темпами, нежели предполагалось. Он приступил к тренировкам уже в ноябре, а в декабре успел даже дважды сыграть за «Гамбург» в оставшихся матчах первого круга. После осеннего раунда соревнований HSV шел на втором месте, отставая от лидера, «Кайзерслаутерна», на одно очко.

…Во время вынужденного трехмесячного простоя Феликс пристрастился к шахматам. Он и раньше интересовался этой игрой, но времени на серьезные занятия не имел. Теперь, поскольку физические нагрузки при желтухе запрещены, а при восстановлении строго дозированы, Магат много часов проводил за доской дома и в гамбургском шахматном клубе.

Магат: «Это второе мое увлечение помимо футбола. В конце концов, футбол — те же шахматы со своей стратегией, тактикой и фигурами. Шахматы — мать всех стратегических игр. Футболист, играющий в шахматы, обязательно расширяет свой кругозор. Футбол ведь жив не только скоростью, выносливостью и техникой, но и не в меньшей степени мозгом игрока…».

Одной из своих трех любимых книг Магат наряду с «Сегодня — лучший день моей жизни» Артура Лассена и «Радостью достижения» Феликса фон Кубе называет «Учитесь комбинировать» Ганса Мюллера — учебник по тактике шахматной игры.

В команде у Магата нашелся позднее достойный партнер — Юрген Милевски, интереснейшая, кстати, личность. Юрген давал советы всем игрокам, как минимизировать налоги, как правильно считать доходы и расходы. Он играл во все карточные игры, а также в шахматы. Вот с ним и сражался во всевозможных поездках и во время сборов Феликс Магат…

Во втором круге чемпионского сезона Феликс пропустил еще три игры. Но ни болезнь, ни травмы в данном случае ни при чем: он был дисквалифицирован «за провокацию соперника». Дисквалификация с такой формулировкой сама по себе нечаста, а уж на основании чего она была объявлена Магату, заслуживает отдельного описания.

10 февраля 1979-го «Гамбург» играл в Гладбахе против местной «Боруссии». Игра вышла та еще! На 76-й минуте счет был 2:1 в пользу хозяев. На 83-й — 4:3 в их же пользу. Четыре мяча за семь минут! Завелись и те, и другие. «Гамбург» помчался в очередной раз отыгрываться, и защитник «Боруссии» Ганс-Гюнтер Брунс снес Магата. Феликс вскочил и тут же с левой зарядил кулаком в голову другому гладбахцу, подбежавшему Хорсту Волерсу, с которым у него были во время игры постоянные стычки. Волерс в ответ моментально стукнул обидчика ногой.

Судья Хайнц Квиндо удалил Волерса с поля, а Магат остался ненаказанным.

Волерсу за хулиганское поведение дали «восемь недель без бундеслиги». Защитник Гладбаха, и в особенности его жена Петра, клеймили в газетах приезжего провокатора, из-за которого пострадал бесстрашный боец Волерс, и возмущались действиями судьи, оставившего без внимания удар Магата…

В свое время телевидение помогло Феликсу войти в мир большого футбола. Теперь ТВ сыграло против него. Трансляцию матча смотрел Ганс Киндерманн, председатель контрольной комиссии DFB, главный обвинитель по «делу о взятках» 1971 года (см. «Футбол-футбол» № 33 за 2007 год) и яростный поборник чистоты игры.

Киндерманн заявил, что «Волерс ответил на левый свинг в исполнении Магата», поэтому наказан должен быть не только «боруссец», но и спровоцировавший его «гамбуржец».

Буча в прессе поднялась неслабая. Вспомнили, что прецедент наказания постфактум благодаря ТВ уже есть — двумя годами ранее дисквалифицировали бохумца Йохена Адена, чье, грубое нарушение во время игры осталось не замеченным судьей. Ален не был знаковой фигурой бундеслиги, поэтому отсчет теленаказаний в немецком футболе ведут от «Случая Магата», рассматривавшегося комиссией DFB по настоянию Киндерманна. Сам председатель требовал для Феликса десятиматчевой дисквалификации («провокатор хуже спровоцированного»), но функционеры ограничились шестью. Впоследствии по три игры скостили и Магату, и Волерсу, так что. Феликс пропустил три матча, а Хорст — пять.

Киндерманн вошел во вкус и уже после следующего тура БД поглядев очередной обзор по ТВ, требовал строго наказать Манфреда Дрекслера из «Дармштадта» за два грубейших фола в матче с Брауншвейгом, ускользнувших от внимания судьи…