Недавно наш отряд пополнился молодой по меркам своей расы азари, учёным археологом Лиарой Т’Сони. Она — дочь сподвижника Сарена, матриарха Бенезии, однако я интуитивно доверяла ей и была уверена в том, что она не предаст. Зато ей не верила Эшли. После ряда ситуаций между ними, я внесла в её личное дело, в графу особенности, запись: «Ксенофобия», и решила для себя, что эту пару следует ставить вместе чаще. Прикрывая одна другую, им придётся проникнуться доверием, потому что в моей команде не должно быть скрытых противников.

Лиара — очень сильный биотик. Я опасалась, что она «поплывет» в первых же боях и никогда не впишется в наш формат, но, как оказалось, напрасно. Также я зря планировала держать её в тылу, заранее определяя для неё специальность, примиряющую её с другими членами отряда. Можно сказать, что археолог удивила всех.

Для меня в команде было только два нечитаемых человека — Кайден Аленко и Тали’Зора.

Аленко был достаточно молчалив, поэтому он всегда поддерживал беседу лишь в рамках необходимого. Пару раз я чувствовала, что могу его разговорить, однако останавливала себя, потому что ещё не определилась окончательно с тем, что я от него хочу.

Тали больше возилась с техникой, наш фрегат явно поражал её своими стандартами. И спустя довольно короткое время я могла быть уверена, что она знает «Нормандию» не хуже разработчиков.

Меньше всего неприятностей можно было ждать от Гарруса Вакариана, достаточно прямодушного и честного человека.

Урднот Рекс за маской «дуболома» прятал острый ум и свое насыщенное прошлое, в чём я не сомневалась ни капли. Пожалуй, к нему мне стоит присмотреться внимательнее, решила я.

Сергей Волков, майор ВРА АС в отставке.

— Сергей, вы должны что-то сделать, — в отчаянии заламывала руки ассистентка профа.

— Я тоже думаю об этом, Лия, — угрюмо отвечал я ей.

Эффект моего рассказа превзошёл все ожидания: услышав от меня всё, что я мог рассказать и получив ответы на вопросы, которые Чжанг Лоу мне смог задать, профессор ринулся в лабораторию изучать моё снаряжение и амуницию, уже доставленные с Цитадели по его требованию. Шли третьи сутки, а профессор даже не думал спать — он буквально накачался стимуляторами и, что-то бормоча себе под нос, продолжал заниматься исследованиями.

— Боюсь, Лия, добровольно профессор спать не будет, мне нужны транквилизаторы.

— Но…

— Поймите, в противном случае профессор будет работать, пока не упадёт без сил.

— Хорошо, — опустила голову Лия.

Вооружившись шприцом, я зашёл в лабораторию.

— Профессор, вам необходимо поспать.

— Ах, Сергей, пожалуйста, не отвлекайте меня, я очень занят.

— У меня в руках транквилизатор, им я вас усыплю, так что лучше скажите, что нужно сделать, чтобы вы не потеряли какую-то часть исследований.

— И вы меня усыпите? — удивился профессор.

— Конечно, ведь спать-то вам нужно.

— Хмм, вы правы, но как я могу заснуть, мне кажется, я уже успел обнаружить незначительные отличия в материи вашей вселенной от нашей. Если этот факт подтвердится, если я не ошибаюсь, если подобное не результат лабораторной ошибки, то…

— Профессор, если особо завершать вы ничего не будете, то я колю вам транквилизатор.

— Ещё пять, нет, десять минут, Сергей!

Профессора пошатывало, и он держался из последних сил. В конце концов, исследования можно восстановить, решил я и аккуратно вколол дозу.

— Но как же так, — растерянно глядя в потолок, прошептал профессор, засыпая.

Аккуратно взяв его на руки, я отнёс учёного спать в лазарет. Вскоре прибыл доктор, который аккуратно обследовал спящего профессора.

— Крайне сильная стадия истощения, мне пришлось сделать ему несколько поддерживающих инъекций.

— Понятно, — хмуро кивнул я. За мной с тревогой на лицах стояли ассистенты, лаборант и члены экспедиции профессора.

Помимо троих ассистентов, в научном составе экспедиции было ещё два доктора — азари доктор Чейла Т Ринн, она же начальник лаборатории материалов, и доктор Герберт Фримен, он же начальник экспериментальной лаборатории; также присутствовал один лаборант, Майкл Фовершем. Технический персонал был представлен техниками и инженерами, всего восемь человек. В моё подчинение как к начальнику охраны попало три служащих СО Альянса. Ко всему прочему экипаж фрегата «Линденн» составлял четырнадцать человек.

Фрегат Линденн дрейфовал в космосе неподалёку от зафиксированной ГРА аномалии, и пока Т’Ринн и Фримен занимались её исследованиями, профессор посвятил себя изучению меня и всего того, что оказалось со мной при переходе. Пообщавшись со мной, он собрал своих ассистентов Джонни, Петра и Лию и очень долго распространялся на тему секретности, после чего раздал им задачи, связанные непосредственно с моим делом, не посвящая в детали. У меня была мысль его остановить, однако профессор деликатно, но твёрдо меня опередил:

— Сергей, не беспокойтесь о режиме секретности, эту проблему я беру на себя. — После чего он тут же связался с Карстоном и ворчливо сообщил ему, что вовлёк в исследование ассистентов.

Вскоре профессор разогнал всех «делать работу» и монополизировал на меня все права. Вначале я чувствовал себя как подопытное животное, но потом пообвык и смирился.

Проснувшись, профессор энергично продолжил исследования, не испытывая ко мне никакой обиды. Я включил в свои обязанности следить за режимом его работы в соответствии с рекомендациями судового врача. Спустя неделю все втянулись в режим.

Мне было хорошо в компании учёных экспедиции, и я как-то легко стал для всех «своим», как и они для меня. На корабле царила дружелюбная атмосфера, каждый был сосредоточен на своем деле, однако никто никогда не отказывал спутнику в помощи. В свободные минуты я легко представлял на их месте своих друзей и товарищей.

За то время, пока я находился в этой вселенной, я уже начал привыкать к тому, что тема войны не самая популярная. Я узнал, что существует тысячи бытовых мелочей, о которых раньше никогда не задумывался.

Общаясь с азари доктором Чейлой Т Ринн, я узнал, что у этой расы вообще нет мужчин, что было для меня поначалу странно. Но в её глазах это, конечно, выглядело иначе, чем в моих. Всё же примечательным было узнать, что доктору Чейле более пятиста лет, хотя выглядела она как молодая женщина. Общение с ней всегда было интересным и познавательным.

Доктор Герберт Фримен рассказал много увлекательного о проведённых группой экспериментах. С небольшой горечью я осознал, что, пока мы воевали с Милинет, у мира оставалось множество красивых и непознанных нами тайн и секретов. Фримен обладал широким кругозором и щедро делился им со мной.

Профессор стремительно продвигался в своих исследованиях и сообщал о полученных выводах. Однако то, что вызывало у него дикий восторг, невозможно было применить, и потому не казалось мне пока существенным.

Пару раз я спускался на Новерию то с Джонни, то с Петром. По ходу выработки основных концепций и гипотез исследования профессору требовалось различное оборудование, которое можно было либо купить на Новерии, либо заказать с доставкой до Новерии. Заказывать доставку на фрегат я не разрешил, руководствуясь инструкцией СО Альянса. Сама Новерия представляла собой безжизненную планету и была освоена так называемой Новерианской Корпорацией Развития, создавшей основную инфраструктуру и предоставляющей место для риск-лабораторий галактическим корпорациям. Любой прибывающий оказывался в порту Ханьшань. За пределами порта располагались другие корпорации, и допуск туда был ограничен.

В порту Ханьшань я познакомился с «сердитыми девушками», начальницей службы безопасности Маэко Мацумо и её заместителем Киарой Стерлинг. Их слегка бесила моя снисходительность. Они не пропускали нас на территорию с оружием, поэтому его пришлось сдать. Однако в следующий раз они уже были гораздо спокойнее. Желая наладить контакт с «коллегами», я пригласил обеих в бар. В результате пришлось поить их и всю компанию безопасников, которую они за собой приволокли.