Контраст тона был разительным, однако я уже ничему не удивлялся, и так же холодно проинформировал генерала:

— Пугает, сэр.

Глаза генерала неожиданно потеплели, и он расхохотался во весь голос.

— Что ж, майор, а теперь давайте поговорим серьёзно, — сообщил мне генерал, будто и не было предыдущей напряжённой части, а затем невозмутимо продолжил:

— Пусть вас не смущает мой ранний тон. Это была своеобразная проверка, и вы её прошли, оценка Карстона в отношении вашего хладнокровия подтвердилась.

Какие цели ставят перед собой местные военные, если они допускают в отношении людей подобные никчемные, на мой взгляд, процедуры? Я и предположить не мог, что генерал наорал на меня, просто чтобы убедиться в моей способности себя контролировать. Возможно, на моём лице всё же что-то отразилось, потому что генерал, посмотрев на меня ещё раз, счёл необходимым дать более детальные пояснения:

— Возможно, у вас, — он подчеркнул это слово, — подобные проверки не практикуют, но у нас, особенно в нашем ведомстве, это норма. Мы должны быть уверены в своих людях, майор.

Мысль о том, что мирное время рождает специфические методы, вынудила меня примириться с этим, поэтому я кивнул головой в знак понимания.

— Я наблюдал за Вами с самого начала, — сообщил генерал, дождавшись моего кивка. — Первоначальная ваша легенда — это идея Карстона, на которую я дал добро. Вначале мы хотели просто приглядеться к вам. По мере сбора о вас информации у меня крепла уверенность принять вас на службу в разведку, однако после вашей операции у Новерии решение было принято окончательно. Эта беседа — завершающая фаза.

Увидев, что я хочу что-то сказать, генерал чуть приподнял руку и продолжил:

— Ещё на Цитадели вас попросили рассказать полную вашу биографию, включая проведённые боевые операции. Вы не стали ничего утаивать, хотя, подозреваю, рассказали далеко не всё. Все награды, внесённые в ваше личное дело, соответствуют уже проведённым вами боевым операциям. Я не стал бы предлагать вам наряжаться в клоуна с выдуманными награждениями, это противоречит всем моим представлениям об этике и морали. Но поскольку вы боролись за человечество, как высокопоставленный военнослужащий Альянса, который, согласно Уставу, стоит на страже всего человечества, — генерал подчеркнул интонацией слово «всего», — я счёл возможным заочно принять вас в ряды ВС Альянса и провести награждения задним числом. То же самое касается вашего статуса N7. Вы не прошли школу на Рио-де-Жанейро, но вы прошли другую, ни в чем ей не уступающую.

Сделав глоток из стоящего на столе стакана, генерал продолжил:

— Нам известно о ваших затруднениях с возвращением на Родину, и поэтому вы здесь навсегда. В виду этого мы не можем допустить, чтобы специалист вашего уровня свободно болтался по галактике. Всё это закончится тем, что вы будете завербованы недружественными структурами, наиболее вероятной из которых является «Цербер». В этом вопросе, к сожалению, мы не можем предоставить вам выбора, вы должны нас понять.

Генерал сделал паузу, чтобы дать мне возможность осмыслить всё сказанное.

— Генерал, я не буду работать на террористов, — попытался возразить я.

— Вы можете быть умны, сильны и хорошо подготовлены, но именно это сделает вас целью, а не даст вам защиту, против системы вы не устоите. — Генерал смотрел на меня снисходительно, как на ребёнка. Устыдившись собственной наивности, я покраснел.

— Сэр, я готов согласиться с вашими доводами, но есть одна загвоздка, — мрачнея, начал я.

— Полагаю, речь о проекте профессора Лоу? — уточнил у меня Хакманн. Дождавшись моего кивка, он сказал:

— Это не загвоздка, а ваше задание от разведки Альянса. Ваша задача — развить это направление до полного успеха. Полного выполнения этой задачи я от вас требовать не могу, но ваших усилий ожидаю.

— В таком случае, сэр, вопросов по существу у меня не осталось. — Генерал действительно дал исчерпывающие разъяснения, дающие не только полную ясность, но и определившие мой статус окончательно. От злости и раздражения не осталось и следа, эти чувства сменились уважением.

— С сегодняшнего дня вас курировать буду непосредственно я. То, что никто кроме меня отдавать вам приказы не может, надеюсь, вы понимаете?

Я кивнул:

— Да, сэр!

—Легенда, проработанная Карстоном, вам больше не подходит, она станет вашим засекреченным якобы прошлым, в то время как ваше реальное прошлое попадет в ваше личное дело без указания географии операций в глубоко законспирированном виде. В общем виде ваше личное дело будет содержать формальные данные, представляющие открытую легенду о вашей биографии.

Генерал сделал ещё один глоток.

— Такое глубокое легендирование личного дела не может быть применено к обычным оперативникам. В этой связи наличие у вас статуса N7 становится обязательным.

Он задумчиво крутил ручку в своей руке.

— Статус N7 вам уже присвоен, однако у вас нет подтверждения, поэтому вам придётся пройти сразу после разговора со мной переаттестацию, это не экзамен. — Хакманн внимательно посмотрел мне в глаза.

— Специалисты, которым предстоит провести вашу переаттестацию, инструктора Межпланетного Воинского Обучения (МВО), находятся под подпиской, и именно они подтвердят ваш статус в случае необходимости. Вы проходили обучение отдельно от потока, поэтому у вас нет сослуживцев, которых вы могли бы помнить по обучению.

Я кивнул, приняв информацию к сведению.

— Однако должен вам сказать, — всё ещё крутил ручку генерал, — что сами инструктора не посвящены в детали, поэтому они испытывают… хм, некое раздражение. Предупреждаю, что, если вы не пройдете переаттестацию, вы будете проходить её вновь и вновь, пока не пройдёте, но в таком случае пострадает престиж разведки и лично моя репутация, майор.

Генерал хитро улыбнулся:

— Уверен, вы не подведёте меня.

— Приложу все усилия, сэр! — холодея, я взял под козырек. Какую ещё свинью мне подложит эта встреча?

— По данному этапу разговора есть вопросы, майор? — спросил Хакманн.

— Никак нет, сэр! — ответил я.

— В таком случае, продолжим. Кстати, чай или, может, кофе? — поинтересовался он.

— Воды, сэр, — попросил я. Пить чай или кофе в компании генерала мне казалось излишне фамильярным, а отказаться было бы неуместным. Кроме того, я начал подозревать, что этот вопрос тоже с подвохом.

После набора неизвестной комбинации на панели генерала позади меня открылась дверь, и я услышал цокот женских каблучков. Подойдя к столу, с правой от меня стороны позволила себя увидеть ослепительная белокурая красавица в приталенной форме лейтенанта разведки. Она поставила стакан с водой прямо передо мной, наклонившись и сопровождая своё действие словами, сказанными чуть хрипловатым и красивым голосом:

— Ваша вода, сэр! — меня коснулась легкая волна запаха тонких женских духов.

— Благодарю, лейтенант, — кивнул я, беря стакан в руки. Я отчётливо помнил, что в том помещении, из которого она вышла, находился только офицер-мужчина, предложивший мне зайти, при этом я заметил только две двери: одна вела в лифт, а другая — в кабинет генерала.

Быстро поразмыслив, я отложил на время в уме этот ребус, и обнаружил, что Хакманн молчит, задумчиво делая глотки, а лейтенант грациозно стоит рядом с ним, ожидая приказов и изредка бросая на меня любопытные взгляды.

— Вы свободны, Сайя, — сказал, наконец, Хакманн.

— Как прикажете, сэр, — стильно козырнула она, оставляя за собой стук каблучков.

Он сделал какую-то запись, после чего посмотрел на меня:

— Ознакомьтесь с приказами, — сказал он, протягивая мне ОНД, и усмехнулся, — лучше поздно, чем никогда.

Внимательно изучив протянутый планшет, я обнаружил приказы Министерства Обороны Альянса Систем, в которых отражался весь мой «карьерный рост» в рядах ВС Альянса и награждения. Там также были приказы Военного Разведывательного Агентства Альянса Систем с некоторыми моими боевыми заданиями. Так вот как правильно называется разведка, моё «родное» ведомство – ВРА АС! Последним был приказ о присвоении мне звания «полковник вооружённых сил Альянса Систем». Когда я поднял взгляд, на столе генерала рядом с теперь уже моими планками и значком N7 появился небольшой металлический ящичек.