— Замечательно, Лия, — улыбнулся я, пробегаясь глазами по полученным данным, — а вторая новость?

— Вторая новость — нам удалось, наконец, найти специалиста по ЭМИ вооружению. Вообще-то, она не совсем специалист по вооружению, а учёный, глубоко изучающий электромагнитные импульсы. Но поскольку эта тема никого особо не интересует, она заинтересована в работе на нас. У неё главное условие — это то, что мы предоставим ей собственную лабораторию для работы. Данные по ней также передаю вам, — закончила Норман.

— Отличная работа, Лия, большое спасибо, — сказал я покрасневшей от удовольствия девушке.

— Ну, тогда я побежала, сэр, пока-пока! — попрощалась со мной она. Улыбнувшись ей на прощание, я выключил связь.

Мысль обратиться к консультанту по финансам и бизнесу появилась спонтанно, но имела реальные основания. Если ты сам дурак — спроси умного, не так ли? Такого умника, как я надеялся, и нашла Лия Норман.

Читая собранное досье, я укреплялся во мнении относительно того, что совет этого человека мне будет полезен, а возможно, даже необходим. Шарк Хэп Майнелл действительно был профессионалом с корпоративным и политическим опытом, большинство его советов дали искомый результат. Осматривая неудачные случаи, я пришёл к двум выводам: во-первых, неудачи были связаны не с советами, а их исполнителями, а во-вторых, с ним нужно связаться и договориться о встрече.

Далее я перешёл к изучению досье на ученого. Им оказалась азари, посвятившая себя изучению электромагнитных волн. В числе её трудов было любопытно наблюдать оспаривание ей теории Фуазье, ярым сторонником которой являлся профессор Чжанг Лоу, а также монография «о практическом применении электромагнитных волн». Несмотря на её усилия, тема волн была неактуальна в этой вселенной, потому что многие схожие результаты можно было получить дешевле и проще благодаря эффекту массы и сверхсветовым квантовым технологиям. Но азари оказалась достаточно упрямой, чтобы продолжать заниматься своей досветовой и световой тематикой уже двести лет, несмотря на насмешки коллег. Встреча с людской расой дала много этой удивительной азари, поскольку у хуманов была ещё свежа теория электродинамики, а исследования велись системно всем человечеством, в то время как азари занималась волнами в одиночку. В кратчайший срок, благодаря хумансовским данным, она выявила свои собственные заблуждения и стала авторитетом, настоящей иконой среди учёных-хуманов, демонстрируя неординарный ум и упорство в исследованиях. Однако сами хуманы быстро переключились на распространенные в галактике научные направления — эффект массы и квантовые явления. Электрон снова оказался не у дел, что сделало возможным наше сотрудничество. Какая ирония судьбы, тогда подумалось мне.

Меня электромагнитные волны интересовали исключительно с практической точки зрения, а конкретно — ЭМИ-оружие. Те образцы, что были у меня с собой, оказались неэффективны против местной электроники, но ведь это не означало, что ЭМИ-оружие неэффективно в целом. ЭМИ-ударом можно было вывести из строя группу гетов, или пиратский корабль. Мало ли противников использующих электронику нам предстоит встретить?

Основной недостаток ЭМИ-оружия — небольшая дальность, но средства доставки заряда к цели разработать можно всегда. Это довольно близкая мне как военному проблема, в ней я сам мог выступить в качестве эксперта.

Отвлекшись на рутину, я постарался завершить наиболее важные дела сейчас, чтобы беспрепятственно встретиться с консультантом Шарком Хэп Майнеллом. Кстати, с ним нужно договориться о встрече, подумал я, и попробовал выйти с ним на связь. Шарк ответил сразу:

— Майнелл слушает, — сказал солидный темноволосый мужчина.

— Приветствую вас, — поздоровавшись, представился, — я руководитель научного проекта «Соломон», и мне нужна ваша консультация, господин Майнелл. Моё имя Сергей Волков.

— О да, — кивнул головой Майнелл, — вкратце мне о проекте уже рассказала ваш помощник Лия Норманн. Из любопытства я даже немного изучил вопрос и должен сказать, что впечатлен избранным вами направлением.

«Лия — мой помощник? — изумился внутренне я. — Но ведь она ассистент профессора! Стоп, это потом, сейчас важно другое».

— Если вы в Ханьшане, то давайте встретимся в нашем офисе, — предложил ему я.

— Хорошо, — пожал плечами он, — я могу прибыть к вам для работы, но должен предупредить, что мои услуги платны.

— Это ожидаемо, — улыбнулся я, — весь вопрос в цене, господин Майнелл.

— Я сделаю для вас хорошую скидку, Сергей, и проведу работу за пятьдесят тысяч кредитов, а если не смогу дать вам совет, то возьму с вас десять тысяч за потраченное время, — обаятельно улыбнулся Шарк.

Улыбка сползла с моего лица.

— За один разговор вы возьмете с меня пятьдесят тысяч? — недоверчиво переспросил я.

— Именно так, господин Волков. Моё время дорого, в обычных условиях я взял бы за работу триста тысяч кредитов, — развёл руками этот наглец.

Я вспомнил Дженну из «Сверхновой» на Цитадели, на осчастливленной всего-то тремя сотнями кредитов. Шестьдесят тысяч за собственную последнюю операцию — и эта сумма перестала казаться мне огромной, как это было раньше. Ведь какой-то тип хотел получить триста тысяч за простой разговор. Я решительно не понимал этот мир.

— Эээ, господин Майнелл, что я получу за пятьдесят тысяч кредитов? — осторожно уточнил я.

— Хороший вопрос, господин Волков, — улыбнулся он. — В эту сумму входит мой совет по вашей проблеме вместе с объяснениями причин.

— А нельзя сбавить цену? — нахмурившись, спросил у него я.

— Увы, нет, господин Волков, дальнейшее снижение ударит по моей репутации, на которой построен весь мой бизнес, — извиняющим тоном сообщил мне Майнелл.

— Если причина в репутации, то я обещаю никому не говорить о стоимости ваших услуг, — нахмурился я ещё больше. Возникло ощущение, что он морочит мне голову.

— Господин Волков, торга не будет, — добродушно улыбнулся Шарк. — Кроме того, будете вы молчать или нет, но переведённая сумма станет известна в определённых кругах. От наших желаний мало что зависит, — ещё раз развёл руками он, добавив: — К сожалению.

— Я должен подумать, Майнелл, такие траты… неожиданны, — покачал я головой. Пятьдесят тысяч составляли почти все мои, как тут говорят, сбережения. И хотя они меня не интересовали, но наверняка понадобятся при текущем уровне расходов.

— Конечно, господин Волков, некоторое время я буду ещё на Новерии, — обаяние Шарка казалось издевательством. Мрачно посмотрев на него, я сказал:

— Благодарю, я помню об этом, — и, дождавшись его кивка, завершил связь.

В этой ситуации мне предстояло принять быстрое решение, но мне откровенно не хотелось тратить такую сумму на советы человека, которого я не знал. Ещё раз бегло перечитав досье, собранное Лией на Шарка, я снова пришёл к выводу, что его советы стоящие. В голову ничего толкового пока не лезло.

Откинувшись на спинку кресла, что уже стало моей новой привычкой, я стал размышлять и вспомнил про незначительную неувязку. Шарк назвал Лию моей помощницей, при этом её официальный статус был «ассистент профессора», а для меня она являлась «руководителем информационной группы». Моей помощницей и секретарем являлась скорее Марта. Возможно, предположил я, Шарк принял её за мою помощницу или просто так её обозначил для собственного удобства. Эта мелочь была непонятна и почему-то раздражала меня. Со мной так бывало во время операций, когда сознание цеплялось за мелкую нестыковку, что могло привести меня к отмене операции. Случалось, что за подобной мелочью скрывалось что-то существенное. Повинуясь совершенно спонтанному импульсу, я вызвал Лию Норманн. На экране появилась Лия, автоматически ответившая на вызов, не поворачивая головы. Она сказала:

— Джонни, я работаю над твоим запросом, но информации по пико и фемто-скопам чрезвычайно мало.

— Лия, это не Джонни, — улыбнулся я.

— Ой, — в испуге повернулась Лия. — Сэр, я думала это Джонни, мы только что с ним разговаривали…