— Капитан, — позвал я Соренсен.

— Да, сэр?

— Сегодня первая боевая операция вашего крейсера, верно? — заметил я.

— Это так, сэр, — ответила она.

— Может, скажете ребятам пару слов по этому поводу перед выброской? На меня внимания не обращайте, я сегодня просто в составе десанта, — словно невзначай безразличным тоном поинтересовался я.

— Вы правы, сэр, — задумчиво ответила Соренсен и, посмотрев на время, добавила: — Причём это надо сделать прямо сейчас.

Быстрым шагом мы дошли до лифта и спустились до грузового уровня. Капитан по пути молчала, — видимо, обдумывла собственную речь. Довольно просторный ангар занимало два десантных шаттла и МАКО устаревшей модели. Шаттлы несли ракетное вооружение для расчистки посадочной площадки от живой силы противника и подавления простейших средств ПВО. Возле шаттла тихо переговаривались девять десантников-абордажников. Они по указанию лейтенанта Тейлора проверяли амуницию и время от времени кидали любопытные или опасливые взгляды в сторону молчаливой троицы группы быстрого реагирования. Те расположились возле МАКО и невозмутимо сохраняли неподвижность.

Завидев нас, лейтенант Тейлор гаркнул:

— СМИРРНА!

Десантники шустро, но без суеты строились в шеренгу. Подбодрив капитана кивком, я отошёл к группе БР. При моём приближении они также сформировали неровную шеренгу, отличаясь от десантников разносортной, весьма потёртой амуницией и стойкой «вольно». Жестом дав понять, что воинские приветствия излишни, я буркнул: «В общий строй» — достаточно тихо, чтобы услышали только они. «Слепой», «Клык» и «Турель» — таковы были позывные этих опытных бойцов. Намекнув только взглядом, я встал чуть позади капитана Соренсен, в то время как штурмовики БР бесшумно заняли позиции рядом со строем десантуры, козыряя капитану. Однако на этот раз вытягиваясь по стойке смирно в полном соответствии с Уставом.

Дождавшись, когда шевеление полностью прекратится, капитан Соренсен набрала в лёгкие воздуха и обратилась к бойцам:

— Солдаты, сегодня первая боевая операция нашего тяжелого крейсера «Адрастея», которая проходит совместно с группой БР Проекта под руководством героя и СПЕКТРа Джейн Шепард.

Добившись паузой некоей торжественности момента, Соренсен продолжила, но гораздо менее официально:

— Я хочу, чтобы наша первая операция была вписана в судовой журнал золотыми буквами с комментарием «безукоризненно», — её голос мягко разливался по уровню, довольно резко контрастируя с обычными военными напутствиями. — Сделайте всё так, чтобы мы тут за вас были уверены. Сделайте всё так, чтобы мы за вас не волновались. Я хочу гордиться вами!

Несмотря на все мои опасения, десантники достаточно прониклись этой простой речью. Даже бойцов БР, казалось, не оставили равнодушными эти слова. Капитан Соренсен неожиданно вытянулась в стойку и рявкнула во всю силу своих легких:

— Вам всё ясно, бойцы?!

— Так точно, мэм! — с повышенным энтузиазмом хором ответил весь строй.

Внутри я ощутил разливающееся тепло и нечто, похожее на гордость за Дейдру Соренсен.

Интерлюдия, грузовой отсек, фрегат Нормандия, околоземное пространство Новерии, время 11:46

— Эй, турианец, — весело окликнул Вакариана кроган Рекс.

— Чего тебе? — нехотя отозвался тот.

— Ты, похоже, трусишь, весь такой задумчивый, — хохотнул кроган.

— Ага, — зевнул турианец.

— Штанишки поменял? Ой, прости, ведь у тебя последние, — притворно ужаснулся Рекс.

— Ещё бы, все свои пришлось одалживать тебе после каждой операции, — оскалился Гаррус, раздвигая мандибулы. Посмеявшись ответу Гарруса, Рекс замолчал и уселся на станину модификации оружия, о чём-то задумавшись. Сталь заскрипела под весом крогана.

Лейтенант Аленко осуждающе покачал головой, слыша очередную дружескую перепалку, а кварианка Тали продолжала возиться со своим омни-тулом.

— Что нужно разведке от нашей Шепард? — неожиданно спросил кроган. Тали оторвалась от инструментрона, Аленко застыл, подняв взгляд на крогана, и только Гаррус невозмутимо отреагировал, ответив:

— Не знаю, Рекс.

Интерлюдия, шаттл, грузовой отсек тяжелого крейсера «Адрастея», время 11:49

— Слепой, жизнь несправедлива, да? — вяло жуя зубочистку, заметил Клык, боец с ракетометом.

Слепой нарочито тяжко вздохнул, поправив штурмовую винтовку.

— Кому лейтенант Киррне, а кому… у-у-у-ух… капитан Соренсен, а? — продолжал свою тему размышлений Клык.

— Эх… — опустил голову Слепой, затем он показательно шмыгнул и почесал живот.

— Ага… — согласно кивнул Клык, мечтательно погладив ракетомет, не отрывая «сочувственного» взгляда от собеседника.

— Слепой, мужчины не плачут, — насмешливо заметил тому Турель, перепроверяя дробовик.

Слепой отчаянно помотал головой, всем своим видом доказывая, что ещё как плачут.

— Ничего ты не понимаешь в капитанах Соренсенах, в отличие от Слепого, — осуждающе выговорил Клык бойцу с позывным «Турель», получив в ответ радостный оскал.

СПЕКТР Джейн Шепард, фрегат «Нормандия», околоземное пространство Новерии, время 12:00

— Внимание! Операцию «Шёпот» приказываю начать! — сказала я на общей волне, инициируя начало операции. Беззаботно патрулирующие заснеженный вход в лабораторный комплекс колоссы были в то же мгновение сметены ударами «Нормандии» и «Адрастеи», одновременно распахнулись грузовые отсёки, из которых выпорхнули три десантных шаттла и пошли на снижение. Любая попытка гетов стянуться ко входу жестко пресекалась главными калибрами двух кораблей, слабенькие системы ПВО, не рассчитанные против орудий главного калибра тяжелого крейсера, были подавлены мимоходом. Шаттлы, снижаясь в атмосфере, для контроля выпускали ракеты, добивая, возможно, ещё функционирующего противника, однако меры были перестраховочными: орудия не оставляли ни единого шанса ни органикам, ни синтетикам.

На маршруте Ханьшань — комплекс «Вершина-15», возникла суета, геты срочно перегруппировывались, двигаясь по направлению к атакуемым воротам комплекса, но не выходили под огонь кораблей. Машинная логика подсказывала им, что необходимо дождаться десанта неизвестных и лишь затем атаковать вплотную, в этом случае ударов сверху не будет.

Шаттлы снижались друг за другом с небольшим разрывом, давая высадиться всем по очереди, выбирая удобную площадку. Последний шаттл крейсера с полковником Волковым завис в воздухе, страхуя десант своими орудиями. Мой инструментрон непрерывно жужжал, получая доклады, пока всё шло строго по плану. Мы высадились вторыми.

Под снежное завывание непогоды я спрыгнула на искусственную платформу входа. Десантники уже заблокировали ворота и сноровисто сооружали укрепления из выброшенных сюда же специальных разборных блоков, смыкающихся в стену-укрытие. Они довольно умело использовали немногочисленные складки местности. Неподалеку от нас полыхал разбитый колосс, немного загораживая обзор дороги.

— Эй, наверху, в шаттле? — вызвала я на общей волне подстраховщика.

— Слушаю, СПЕКТР! — отозвался пилот.

— Уберите останки, пилот, — приказала ему я, указывая на дымящийся колосс. Я даже не сомневалась в том, что меня обозревают сверху.

— Слушаюсь, мэм, — ответил пилот, резко снижаясь. Зависнув над дорогой, он включил сирену, однако все слышали разговор на общей волне и поспешили укрыться или хотя бы отойти подальше и лечь на землю.

С завыванием из орудийных жерл шаттла вырвался первый залп ракет, затем второй и третий, создавая непрерывное давление. Разлетающиеся куски колосса направленным ударом смело к единственной боковой стене, тянущейся вдоль всего маршрута до порта Ханьшань. Обзор был чист.

— Задача выполнена, мэм! — послышался в эфире голос пилота.

— Благодарю, — ответила я, вставая и отряхиваясь от снега. На площадке возобновилась подготовительная суета. В воздух взлетели разгруженные шаттлы, сменяя своего товарища. Тот снизился, открывая дверь, и из него прыжком с полутораметровой высоты десантировалась группа БР, неизвестный наёмник ЭРКС, выделяющийся на общем фоне гражданским типом брони и вооружения, а также полковник Волков. Он был экипирован в такую же броню N7, как и я, только в мужском исполнении. «Коллега», усмехнулась я про себя.