— Какое ухудшение? — с угрозой в голосе спросил я. Ещё несколько минут назад он утверждал, что Волков здоров и скоро очнётся!

— По непонятным нам причинам головной и спинной мозг, образно говоря, отторгают нервную систему организма, — занервничал Падек. — Неизвестно, как решить эту проблему. Наверное, лучше, если этим вопросом займутся ваши специалисты.

— Подождите, что с ним сейчас? — переспросил я.

— Он, образно говоря, жив, но… — замешкалась чертова лягушка, — мы не понимаем, что происходит, поэтому подключили его к системе искусственного жизнеобеспечения.

— Волков транспортабелен? — уточнил я.

— О, да, конечно, он транспортабелен, — закивал головой Падек. — Но лучше вам поторопиться.

— Почему? — у меня не исчезало ощущение, что саларианец что-то не договаривает.

— Полковник Карстон, вы должны понять: мы не хуманы, — начал объяснять Падек, — поэтому стопроцентной уверенности нет. однако проблема ситуации хотя бы в том, что головной мозг, отторгнув нервную систему, остался без внешних сигналов.

— И? — нахмурился я.

— Э-э-э, мозг жив и активен. Это показывают приборы, но без внешних сигналов восприятие невозможно, — развел руками саларианец, словно это должно было мне что-то объяснить, но, видя недостаточность пояснений, продолжил: — Поэтому сознание пациента, образно говоря, находится в глухой коробке, понимаете?

— Нет, нельзя ли попроще и покороче? — я начал терять остатки терпения.

— Мы не знаем, что может происходить с полностью изолированным сознанием — такого ещё не бывало. Но предполагаем, что пациент может сойти с ума, — высказал саларианец свои опасения.

— А нельзя восстановить связи нервной системы и головного мозга? — пришлось сдержаться, чтобы не выругаться.

— Да, — кивнул посерьёзневший саларианец, — связи уже были повторно восстановлены, но спустя какое-то время отторгнуты. При последней попытке отторжение произошло, образно говоря, без задержки, поэтому мы не считаем правильным восстанавливать их ещё раз. Нужен другой способ.

— Мне необходимо переговорить со своим руководством, — сообщил я врачу, выходя на связь с Хакманном.

— На связи, — голос генерала был сух и серьёзен.

— Сэр, операция завершена, но результат неоднозначен. С одной стороны, Волков жив, но с другой Падек утверждает, что мозг Волкова отторгает нервную систему, а без внешних импульсов сознание сойдет с ума.

— Что за чертовщина, Карстон? — переспросил Хакманн.

— Сэр, я не врач. Возможно, лучше обеспечить вам связь с Падеком, чтобы вы могли составить более объективное суждение? — сделал я предложение генералу.

— Давай.

В течение пары минут разговора генерал услышал краткий повтор того, что слышал я. Закончив выяснения, он обратился ко мне и спросил:

— Карстон, вы знаете адмирала Михайловича?

— Да, сэр, пятый флот, шестьдесят третья разведывательная фрегатная флотилия, к которой раньше была причислена «Нормандия», — выпрямился я.

— Верно. Обеспечьте срочную транспортировку Волкова к соответствующим докам, а я пока договорюсь с флотским коллегой об экстренной перевозке к Земле, — распорядился генерал.

— Слушаюсь, сэр! — козырнул я.

Турель, боец группы БР, ВРА АС, фрегат «Нормандия»

По завершении миссии на Цитадели Шепард отдала приказ возвращаться на Илос за группой, оставленной охранять какой-то местный артефакт. Хороший командир; некоторые поговаривали насчёт подготовки празднования, но лично я сомневался, что она оставит своих людей и будет праздновать.

На руках она принесла с собой азари, сказала про неё, что спит, однако отнесла её в лазарет. Про полковника ничего не сказала, но тот, скорее всего, тоже в лазарете, иначе он дал бы нам указания продолжить сопровождение или Шепард сообщила бы нам о его гибели.

Лазарет после боя прошли все, когда эта здоровая насекомоподобная штука вылезла, неуклюже ломая здание, и плюнула в нас чем-то нехорошим. Меня просто отключило. Когда включило, я оказался уже на «Нормандии». Выяснилось, что отключился не один, а всей атакующей волной, в которой можно было легко насчитать пару батальонов. На ногах устояли трое: Шепард, азари и наш командир.

Что там с людьми делают в N7, если они такое выдерживают? В любом случае, понятно, что подготовка у них индивидуальная. Если сравнивать Шепард и командира, то специализация у них сильно разная. Командир от биотики защищаться не умеет, берёт снайперку там, где Шепард обходится пистолетом, но в нужный момент вмешается всегда — взять, к примеру, последний случай.

Я прислонился к стене и посмотрел на сидящего рядом «слепонемого», занятого своими мыслями и оружием. Витает как мальчишка, подумал я, а ведь тот ещё волчара.

М-да, последний случай показателен. Местные СБЦшники прибежали неорганизованной толпой с пистолетиками, и командир пригнал группировку транспорта с тяжёлым оружием, которого у нас уже не хватало, словно знал заранее. Вовремя должен сказать, ибо это и стало тем консервным ножом, которым мы вскрыли синтетиков. Те даже оборону толком занять не успели.

Вообще странная парочка, подумал я про Шепард и командира. Друг друга опекают, но никогда не подначивают, на Илосе в какую-то дверь зашли целыми, но вышли помятыми, между собой разговаривать не хотели. Мордобитие и неуставные отношения, похоже. Да не моё это дело.

Полет до Илоса прошел скучно и штатно. Высадка и такой же скучный проход. Два инопланетника и Клык сидели там, где их оставили, скучали.

Забрали их, погрузили ещё какую-то говорящую хрень и двинули обратно на Цитадель, а во время полета появилась Шепард.

— Ребята, благодарю вас за службу, — сказала она, — дальше я вас высажу, где вам удобнее.

Мы переглянулись.

— Прошу прощения, мэм, но без приказа мы не имеем права вас покидать, — ответил Клык.

Шепард вздохнула:

— После Цитадели можем уйти в неизвестном направлении, вас туда брать уже я не имею права, поэтому, ребята, говорите сейчас, куда, или сойдёте на Цитадели.

Клык хотел возразить, но я его остановил. Он просто не знал пока ситуацию. Нутром чувствовал, что миссия наша завершена, но сказать нам об этом некому. Ни к чему стеснять коммандера.

— Хорошо, — говорю, — сойдем на Цитадели, только как нам связаться с Волковым, его контакт не отвечает?

— Вы знаете полковника Карстона? — спрашивает.

— Нет, — отвечаю. Откуда нам, силовикам, всё начальство знать, кроме своего?

Она скинула нам его контакты:

— Обратитесь к нему за дальнейшими инструкциями.

— А что с полковником Волковым? — спрашивает Клык.

— Мы с Т'Сони оставили его в госпитале на Цитадели. Состояние стабильное, жизни ничего не угрожает, но без сознания, — ответила Шепард.

— Ясно, коммандер, благодарю, — успокоился Клык.

Шепард подошла и каждому пожала руку. Рукопожатие было крепким. Уважаю её.

Джейн Шепард, СПЕКТР, фрегат «Нормандия».

Решив вопрос с спецурой, услышала вызов от пилота.

— Коммандер, с вами хочет поговорить советница Тевос, — сказал Джокер.

— Сейчас буду, — ответила я, направляясь в зал связи.

— Здравствуйте, Шепард, не могла связаться с вами через инструментрон, — увидела я советницу-азари.

— Здравствуйте, Советник, были неотложные дела, пришлось отключиться на время, — ответила я.

— Понимаю, — кивнула Тевос, — но мне сообщили, что Нормандия покинула Цитадель, а мы вас ждали в Совете.

— Нам было необходимо вернуться на Илос за частью своей команды. Кроме того, мы везём кое-что ещё, — сообщила я советнице.

— И что вы везете, СПЕКТР? — уточнила она.

— Я думаю, что лучше скажу вам лично по факту доставки, — осторожно высказалась я, опасаясь утечки.

— Не беспокойтесь СПЕКТР, канал связи абсолютно безопасен, — заверила меня Тевос. — Кроме того, зная заранее, мы сможем лучше подготовиться.

Говоря «мы», она имела в виду меня и себя? Возникшая мысль была достаточно очевидной.

Тевос и так на моей стороне. С другой стороны, она сразу почувствовала важность груза, и её лояльность мне не помешает.