— Нескромно, — усмехнулась я, но переигрывать ничего не стала.

Получив деньги, оба ворка ушли, проворчав на прощанье что-то типа «умное хуман».

Возвращаться на корабль я не стала. На Омеге прямо в доках разнокалиберные торговцы устроили ярмарку, и из любопытства я решила пройтись по рядам. Продавалось много и всё подряд, от оружия до правоаминокислотной еды, но, сколько ни вглядывалась, ничего интересного видно не было.

У меня на глазах два покупателя пытались купить один товар. Их спор быстро перешёл в активную фазу, и тогда они разрешили его, достав пистолеты. Один из них оказался быстрее. Обыскав труп, он спокойно купил то, что собирался, и ушёл. На убийство никто не обратил внимания, кроме продавца, который распорядился своему помощнику убрать труп.

М-да уж, порядки тут, подумала я про себя и решила вернуться на «Нормандию». Развернувшись, столкнулась лицом к лицу с двумя турианцами в синей броне.

— Мисс, мы из Синих Светил, — представился один.

— Прекрасно, — кивнула я, — но с вами дел не планирую, — и собралась продолжить путь, но турианцы мне его преградили.

— Мисс, ваш фрегат занимает место в зоне Синих Светил, и вы должны нам две тысячи кредитов, — оскалился турианец.

Скрестив руки, я поняла местную схему.

— А как же те два ворка, которым я заплатила тысячу? — уточнила на всякий случай я у турианцев.

— Наверно, они мошенники, мисс. Сожалею, что вы им заплатили, — весело раздвинул мандибулы турианец.

— Ясно, — вздохнула я. Если заплатить турианцам, представившимся от Синих Светил, то вскоре возле Нормандии будет ошиваться половина Омеги с требованием оплатить стоянку, а все предыдущие получатели, как водится, окажутся мошенниками. Оглянувшись, я обнаружила, что за нами пристально наблюдают окружающие, стараясь делать это незаметно. Вздохнув ещё раз, я спросила: — Можно перечислить на инструментрон?

— Конечно, мисс, — улыбка турианца была весьма самодовольной.

Пиликнув, инструментрон сообщил о переводе денег.

— Вы очень благоразумны, мисс, — дурашливо поклонился довольный турианец.

— Ещё бы, — ухмыльнулась я, доставая пистолет. Выстрел грохнул буднично. Корчась, вымогатель валялся на полу с простреленной ногой. Второй даже не успел среагировать. Наведя на него ствол, я покачала головой, давая понять, чтобы он не делал резких движений. Турианец оказался понятливым и просто поднял руки.

— Весельчак, — обратилась я к лежачему, — ты должен мне за пулю две тысячи кредитов.

— Аааыыы, — взвыл турианец, — ты еще пожалеешь, сука.

Мне самой было неприятно, но на станции, где царит беззаконие и право сильного, следовало поставить себя очень жёстко, чтобы избежать последующих провокаций.

— Я жду, приятель, — будничным голосом произнесла я, при этом носком ноги оттолкнув руку турианца, когда он попытался вколоть себе панацелин. Ощущения при этом у меня были мерзкие, но требовалось доиграть свою роль до конца.

Турианец что-то зашипел и достал пистолет. Дождавшись, когда он направит его в мою сторону, нажала на курок. Второй выстрел лишил его головы.

— У тебя есть возможность помочь своему другу расплатиться, — обратилась я ко второму турианцу. — Две пули — это четыре тысячи кредитов.

— Хорошо-хорошо, — успокаивающе ответил напарник весельчака. Опустившись на колени, он активировал инструментрон трупа и перевёл четыре тысячи.

— Ты хороший парень, — сказала я ему. — Если увидишь тех мошенников ворка, можешь убить обоих, а тысячу кредитов оставить себе.

— Так и сделаю, — кивнул турианец, снова подняв руки. — Мне можно идти?

— Конечно, — я спрятала пистолет в кобуру.

Пятясь, он делал шаги назад, медленно опуская руки. Я насмешливо наблюдала, понимая, что произойдёт дальше. Решив, что он достаточно усыпил мою бдительность, турианец выхватил пистолет, но я была быстрее. Ещё один выстрел покончил с этой историей и закончился грузным падением турианца на пол, неподалёку от своего товарища.

Окружающие враз поскучнели и вернулись к своим делам.

— Телохранитель нужен? — раздался нагловатый голос позади. Обернувшись на него, я увидела наёмницу в средней броне и глухом шлеме.

Не удостоив её ответом, я направилась к Нормандии.

— Эй, мадам, не стоит спешить отказываться, — не отставала от меня она.

— Дамочка, у меня другие интересы, — попыталась я её отшить, но она оказалась достаточно упорной, чтобы продолжать идти за мной.

— Догадываюсь, какие, — хмыкнула наёмница поменявшимся голосом.

— Хм, и сколько стоят ваши услуги? — «передумала» я, едва сдерживая смех.

— Это нужно обсудить, — с ленцой ответила она.

— Хорошо, обсудим на корабле, — сказала я, открывая шлюзовую камеру на «Нормандию».

Оказавшись внутри, я сказала, уже не таясь:

— Снимай шлем, Картер.

Спокойным движением наёмница сняла шлем, демонстрируя лицо давней подруги. Обменявшись мимолетными улыбками, молча обнялись. Вскоре мы уже располагались в моей каюте.

— Выпьешь что-нибудь? — поинтересовалась я.

— Неси соки, — махнула рукой Картер.

Устроившись поудобнее на диванчике, Картер спросила, потягивая сок:

— Что с Соренсен?

— Сразу к делам? — улыбнулась я. — Пока с ней всё в порядке.

— Да уж, — вздохнула Картер, — дурные привычки.

— Как ты, Алекс? — искренне спросила я. Вид подруги мне не нравился.

— Вполне себе, — улыбнулась она. — Второй месяц на Омеге, стала привыкать.

— Выгнали из Альянса, да? — насмешливо спросила я.

— Было бы неплохо, но увы, — отпила сока Алекс. — Зато, говорят, ты снова отличилась.

— Повезло, — отмахнулась я, — но дело там серьёзное, чуть позже расскажу тебе всё.

— Хорошо, — кивнула Картер.

Какое-то время мы пили сок, жадно рассматривая друг дружку и думая каждый о своём. Лично я вспоминала годы учебы. Казалось, только вчера мы жили совершенно беззаботными хлопотами, и не знали ничего о жнецах, пиратах, шпионах.

Неожиданно пиликнул инструментрон Картер, нарушая тишину. Началось, с досадой подумала я, спасибо хоть за одну минуту покоя.

— Похоже, ты принесла мне удачу, Джейн, — ухмыльнулась Картер. — Я столько бесполезно торчала в этой дыре, но стоило тебе появиться, как нашёлся тип, за которым пришлось бегать два месяца.

— Не берёт замуж? — поднялась у меня бровь.

— Категорически, — в тон ответила мне Картер, снаряжаясь.

— Я с тобой, — мной это было сказано простым, но безапелляционным тоном. Интуиция говорила, что моя помощь будет нелишней.

Генерал Дэмиен Морстон, Военный Госпиталь, Земля.

Знакомясь с ежедневной сводкой по пациентам, я размышлял о том, что ещё можно сделать. Нежелание Хакманна даже обсуждать вопрос переноса сознания поначалу меня раздражало, однако затем я постепенно начал приходить к выводу о его правоте. Если я преуспею, то, конечно, буду обласкан наградами и деньгами, будут провозглашены самые благородные цели, однако на деле случится другое. Появится новый вид преступности: захват чужого тела. Некоторые преступники станут неуловимыми, а самые могущественные личности, обретя бессмертие, — неуязвимыми. Мои размышления были прерваны экстренным сообщением с реанимационного уровня.

Включив интерком, я связался с дежурным врачом.

— Что случилось? — спросил я.

— Сэр, пациент Волков очнулся, — ответил он.

— Но это невозможно, — невольно возразил я. Состояние Волкова было стабильным, однако до минимально достаточного восстановления связей было очень далеко еще утром.

— Мы не понимаем, сэр, — растерянно ответил врач. — Он попытался встать и сломал себе обе ноги, руку и ключицу.

— Дайте ему успокоительное, я сейчас буду, — буркнул я, выходя из кабинета. Нам чертовски повезло, что он не сломал себе позвоночник и не убил себя тем самым.

Сергей Волков, сумасшедший майор Сопротивления, неизвестно где.

Я точно знал, что моё время истекло: прошёл не только отведённый мне лимит возможностей, но также и сорок пять часов, однако я продолжал мыслить. Значит, я всё ещё был почему-то жив. Это могло означать что угодно, но главное — то, что миссия ещё не выполнена. Ухудшало ситуацию то, что я не помнил собственную миссию. С трудом преодолев панику, я искал любые зацепки, рылся в памяти, чтобы понять, что именно не сделано и как провалено моё задание. Воображение рисовало картины погибших Шепард, Лиары, профессора Лоу, Андерсона, Киррне, Т’Ринн и Фримена, Соренсен, всех без исключения, и орды наступающих жнецов, сжигающих планеты, перерабатывающих плоть в мерзкую биомассу, как говорил об этом протеанец Ишан.