Военные вообще не ограничивались ничем. Отличительной особенностью было то, что военные обязаны были выполнять приказы, а в случае боевых действий — сражаться с оружием в руках, защищая гражданских и ученых. Вот что было главное!

Работа в корпорации являлась одновременно и воинской службой, то есть мне было нужно лишь продолжать делать свою работу. При этом, начиная с момента свой регистрации, я получала корпоративный персональный ИД и могла действовать по приоритету принадлежности к корпорации, а не гражданства. Это означало, что я могла послать к чертям собачьим весь Альянс. Хмм, делать это я не собиралась… пока, но сама подобная мысль грела: давно хотела «умыть» там некоторых снобов.

Все эти детали разъяснила Сайя Гин на общей конференции, которую она собрала сразу, как получила подтверждение регистрации. Она предупредила, что дальнейшие изменения будет вносить полковник Волков, а точнее, директор корпорации Волков, ведь неизвестно, какую ветку выберет он — военную, научную или гражданскую. Такой пассаж вызвал в зале только смех. Смеялась и сама Гин.

Приступая к своим обязанностям, она переоделась в гражданское, поскольку её текущее звание было недостаточным, а временный характер нахождения в должности исключал получение соответствующего корпоративного звания.

Кроме того, она пояснила, что переход на военную службу связан с определенными препятствиями в виде Подготовки, Военных Квалификационных Тестов и Аттестации, раскрывая перед нами несложный порядок. Лично для меня это вылилось в то, что звание я могу получить сразу с учётом новообразования корпорации, а подтвердить потом. Что меня более чем устраивало.

Учёные получали определённые привилегии. Во-первых, приоритет финансирования, а во-вторых… к чему второе и третье, когда есть такое «во-первых»?! Мы уже вошли во вкус, корпорация намеревалась создать для учёных такие условия, чтобы они могли заниматься только наукой. Это — мечта, которая воплощалась на наших глазах.

Гражданская ветка получала больше свободы. Так, например, гражданские могли наниматься в Корпорацию по двухгодовым контрактам и впоследствии уволиться. Для военных и учёных в будущем предусматривался пожизненный найм, пока же всем было предложено заключить годовые контракты. Сайя Гин объяснила, что не уполномочена подписывать пожизненные контракты. Это сделать мог только Волков.

Не знаю кому как, но, по-моему, пожизненный контракт — это наилучшее решение, потому что Соломон и Щит — это наше детище, и оставлять его я не собиралась никогда. Впереди нас ждали такие перспективы, что дух захватывало. Только скорее бы вернулся полковник Волков. Или директор Волков. Звать его Сергеем, как прежде, мне почему-то стало неудобно.

Полковник ВРА АС Роджер Карстон, Спецклиника ГОР, Цитадель.

На меня вышла Шепард и запросила экстренное оказание медицинской помощи полковнику Волкову. Вылетев с группой эвакуации, я связался с генералом Хакманном по этой проблеме и запросил указания, так как военных госпиталей Альянса со спецоборудованием на Цитадели не было.

Каким-то образом Хакманн оказался в курсе раньше меня. Он передал мне контакт военного врача саларианца Падек Неруу и приказал эвакуировать Волкова в спецклинику ГОР, укрытую от любопытных взглядов в одном из складских секторов Цитадели. По его словам, нас там уже ждали.

— Волков должен жить, полковник Карстон. Это приказ, — угрюмо потребовал от меня Хакман.

— Сэр, я сделаю всё, что в моих силах, — выпрямился я.

— Нет, Карстон, вы сделаете так, что Волков будет жить, — отрезал Хакманн

— Слушаюсь, сэр, — козырнул я.

— Получите ещё один приказ, полковник, срок выполнения на ваше усмотрение, — добавил генерал.

— Так точно, сэр, — кивнул я.

Шеф отключился, оставив меня озадаченным.

Прибыв на место, я обнаружил поле боя, усеянное телами, однако Шепард по пути разъяснила, что большинство людей живы и это — следствие ментальной атаки жнеца. Погрузив полковника Волкова, мы отбыли по указанному адресу. Шепард и Лиара Т'Сони решили полететь со мной. Я не препятствовал, но предупредил, что то, как они попадут на территорию спецклиники Союза, — их проблемы, а не мои.

Пока к массовой лежке прибывали спасбригады, мы отлетали от здания Совета. Волкова аккуратно уложили в медкапсулу. Его состояние было критическим. Он молчал, уставившись в одну точку, но односложно отвечал, если ему задавались вопросы.

Я лихорадочно анализировал ситуацию, но пока не видел, что можно сделать для гарантированного обеспечения приказа генерала Хакманна. Используя время полёта, можно попросить Шепард пролить свет на последние события.

— СПЕКТР, пока мы летим, вы не расскажите, что с ним произошло? — спросил я, кивнув на медкапсулу, в которой лежал Волков.

— Полковник неудачно применил боевой имплант, предположительно экспериментальный, — протокольным тоном ответила Шепард. — Постэффект для меня непонятный, отсутствует пульс, полное затемнение глаз, атрофия личности. Не самое удачное изобретение, похоже, — мрачно хмыкнула она.

— Вам известно что-нибудь ещё, что может помочь при лечении, СПЕКТР? — без особой надежды уточнил я.

— Лиара, заглядывала в его сознание, может, у неё есть, что вам сказать, — посмотрела на свою спутницу Шепард.

Азари замешкалась. Это вызвало во мне опасение, что ей теперь известно иномировое происхождение полковника, а также ряд секретов ВРА АС, к которым он имел доступ. Прикидывая параллельно последствия варианта её вербовки или устранения, я подтолкнул азари:

— Доктор?

— С таким я никогда не сталкивалась, — уклончиво ответила она и, получив подтверждающий кивок Шепард, продолжила: — Мне казалось, что полковник подвёргся ментальному воздействию Властелина, он вёл себя… не характерно, слишком сдержанно, хотя это не то слово…

Азари колебалась в том, как выразить свою мысль, но я дал ей время спокойно сформулировать: это могло быть важным.

— Он вёл себя так, будто это не он, — наконец сказала доктор. — Когда его поведение вызвало вопросы у коммандера, — она посмотрела на Шепард, — я попытаюсь это выяснить, и если смогу помочь полковнику справиться, но…

Возникла пауза, в ходе которой я напряжённо вслушивался. Шепард о чём-то думала, а Т'Сони продолжала подбирать слова.

— Мои предположения были ошибочны, — сообщила Лиара, — разум полковника оказался полностью закрыт, кроме малой части. Как будто наш транспорт — это та малая часть, а вся Цитадель — это разум полковника, понимаете?

Молча кивнув азари, я отметив про себя, что Волков упоминал о блокировке сознания при использовании Реактиватора-43.

— Пробиться было невозможно и это — не результат воздействия Властелина, а воля самого полковника, — задумчиво сказала она.

— Я вас слушаю, доктор, — не мешало подбодрить азари, пока она не сочинила для меня «отдельную историю».

— Поймите, это была не просто воля, а… — застыла синекожая инопланетянка, — предсмертная воля полковника.

— То есть? — ничего не понял я из её слов.

— То есть Лиара, думает, что полковник умер, но перед смертью наложил на себя проклятие или заклятие — спасти меня и выполнить приказ, — неожиданно проговорила Шепард, не отрываясь глядя в противоположную стену.

— Д-да, — утвердительно кивнула Лиара, всё ещё сомневаясь, — примерно так. Дело в том, что мы, азари, менталисты, и такие вещи чувствуем очень точно.

— То есть Волков, по-вашему, уже мёртв? — переспросил я Лиару, холодея внутри. Бросив быстрый взгляд на медкапсулу, я задал себе вопрос: умеют ли мертвецы односложно разговаривать?

— Это самое непонятное, — поспешно стала отвечать Т'Сони, стремясь объяснить. — Как исследователь я не могу в это поверить, но если он посвятил свою смерть Атаме во имя справедливости, то Защитница дала… могла дать ему сил исполнить задуманное, превратив его в сверхчеловека, и… в это тоже трудно поверить, ведь сейчас считается, что культ Атаме ошибочен, и большинство разделяет идею сиари, — ещё больше запуталась она.