— Понимаю, — кивнула Лиара, наблюдая за действиями сотрудницы, — я тоже проголодалась, но решила дождаться тебя, опасаясь разминуться.

Наш семейный ужин начался в молчании, потому что, пока я был занят едой, Лиара крутила какие-то свои мысли. Она задумчиво отпивала «ат-коан», пока я переваривал сказанное генералом. Немного насытившись, напомнил себе, что Лиара говорила про «нужно поговорить».

Противоречия, связанные с ней, никуда не исчезли, но, возможно, она знает больше меня по этому вопросу?

— Я должна тебе рассказать что-то важное, Сере-ja, — обнаружив, что я вопросительно на неё смотрю, решилась наконец Лиара.

— Говори, — кивнул я, дожевывая.

— В бою на Цитадели ты активировал боевой имплант, чтобы победить Сарена… или то существо, но затем имплант сломался, и ты едва не погиб. У тебя остановился пульс, по всем признакам ты был уже мёртв, но Джейн с этим не согласилась, — сказала Лиара, словно согласие Шепард определяло, жив я или мёртв — Она приказала мистеру Карстону, и он эвакуировал нас в странную саларианскую больницу на Цитадели, у которой не было никакой вывески и своих пациентов. Местный врач Падек Неруу сказал, что сумеет восстановить всё, кроме твоего разума, и поэтому ты всё равно умрешь. Он объяснил, что может восстановить твой мозг, но не может сохранить твоё сознание, так как у него нет обратной связи для успешного оперирования. Но теоретически он представлял, что нужно делать…

Лиара волновалась, рассказывая минувшие события, но, видя, что я внимательно её слушаю, постепенно успокаивалась.

— Понимаешь, ситуация была критическая, и когда доктор-саларианец примерно рассказал, как можно было бы тебя спасти, я решилась.

По мере того как она рассказывала, передо мной открывались детали, способные объяснить путаницу в воспоминаниях. Лиаре пришлось выступить в качестве недостающего медицинского оборудования, которое показывало врачу ход операции, позволяя тому выдерживать нужный темп, не «пережигая» моё сознание. Однако самой Т'Сони был необходим тесный контакт, который воплотился в сознании в виде её присутствия во всех моих воспоминаниях. Немудрено, что он закончился так. Ведь это происходило в полностью бессознательном или полусознательном состоянии нас обоих.

Но даже зная это и понимая, что Лиара, скорее всего, говорит правду, мозг категорично отказывался признавать эту правду.

— Что с тобой? — встревожено спросила она меня, закончив повествование.

Я промолчал, потому что не знал, что ответить. Что может происходить с человеком, который, проснувшись в один прекрасный день, вдруг узнаёт, что довольно важная часть его жизни никогда не существовала? Что я её просто вообразил, причем не в одиночку, как это происходит у шизофреников, а вместе с другим… человеком. И ведь это делало воспоминания до боли реальными. Каково это — просто вырвать кусок памяти, объявив их ненастоящими? Смешно, но забыть их вряд ли получится, если только не повторить подобные обстоятельства.

Выходит, у меня в голове есть фальшивые воспоминания, о чём как-то шутил Андерсон, — а ведь он утверждал, что такое невозможно.

Я похолодел от простого вопроса: а являются ли воспоминания, о которых говорит Лиара, единственной фальшивкой в моей голове? Мог ли Хакманн «сыграть» меня, вложив полностью фальшивые воспоминания? В таком случае непонятность мотивов такой игры — совсем не объяснение, потому что после нашего последнего разговора мне стало ясным, что многое может быть попросту неизвестным, что не делает даже самый фантастический вывод несостоятельным. Допустим, не было никакого параллельного мира, о котором я помню, а был некий агент, которому заменили память и запустили ради какой-то игры.

Если так, то в эту логику отлично вписывается моя неприязнь к ИИ, так как первым же моим противником был именно он. На Иден Прайм я тоже оказался весьма кстати и очень легко вписался в обстановку благодаря отсутствию начальника гарнизона на месте, задержать которого под любым предлогом не стоило бы Хакманну больших трудов. И в дальнейшем всё как-то удачно подворачивалось и складывалось так, будто кто-то лепил для меня определённый путь. Прошло совсем немного времени, и я — командир Хагена, директор и единоличный владелец галактической корпорации «ЩИТ», компании «Экзо-Гени» с миллиардными оборотами. При этом меня ненавязчиво направили на противостояние с «Цербером», в то время как Хакманн, возможно, всего лишь отходит в тень, а не умирает, как он мне заявил.

Может ли кровоизлияние в мозг привести к смерти при современном уровне медицины, притом что меня излечили после принятия реактиватора? Так, стоп, ведь реактиватор в таком случае был изобретен в этой вселенной, потому что иной не существует, но тогда я, возможно, всего лишь «думаю», что он неизлечим, а на самом деле…

Раскручивающийся поток мыслей прервал встревоженный крик Лиары:

— Сергей!

— Что случилось, Ли? — нахмурился я.

— Ты уже очень долго не отвечаешь и ни на что не реагируешь, — ответила она. — Я испугалась, потому что ты смотришь только в одну точку.

— М-м-м… понимаешь, — потер я виски и подумал про себя: всё, на что ранее опирался, — это мои воспоминания, и у меня нет ни одного неопровержимого вещественного доказательства о том, что мой мир реален, кроме моих воспоминаний. Как мне теперь опираться на них, если они могут оказаться фальшивыми? Но вместо этого я произнёс:

— Всё в порядке, просто задумался.

— Нет, не в порядке! — возразила она. — Посмотри на свою руку.

Словно очнувшись, я рассматривал кровоточащую ладонь, в которой находились осколки раздавленного стакана.

— Ничего страшного, — буркнул я, стряхивая окровавленные осколки на стол и вкалывая панацелин.

— Сергей, ты опять… — с укором сказала Лиара давно привычным мне тоном. В этот момент она показалась мне такой близкой, что сжалось сердце. Запретив себе думать дальше, я просто сказал:

— Ты мне все очень хорошо объяснила, Лиара, — а про себя подумал: «Даже если солгала», — просто свыкнуться с этим сразу не получается.

— Да, ты прав, — опустила голову она, — я сама осознавала это несколько дней.

— И на самом деле мне следует тебя поблагодарить, ведь ты спасла мне жизнь, — добавил я, в действительности испытывая только одно желание: остаться наедине со своими мыслями.

— Я сделала это… потому что ты спас Шепард, — опустила голову она.

— Она настолько тебе дорога? — решил почему-то уточнить я.

— У меня даже нет слов, чтобы описать насколько. Иногда мне кажется, что я потеряла голову, — тихо ответила Лиара.

Джейн Шепард, зеленоглазый СПЕКТР. Мне вспомнилось, как она яростно атаковала меня на Илосе, потом промелькнул её уверенный образ на Новерии, затем — её лицо, с мягкой улыбкой смотрящее на Дейдру Соренсен… память так и перебирала всё, что сохранила о Джейн, пока не добралась до Цитадели.

Слова Лиары вызвали во мне глухую ревность, которую пришлось подавить усилием воли. Конечно же, я наверняка ревновал Лиару к Шепард, продолжая по инерции воспринимать её как жену.

— Хорошо, как скажешь, — не стал спорить я. — В таком случае, давай отдохнем, а потом, если ты захочешь, продолжим…

— Прости, но если мы объяснились, то мне пора возвращаться на Цитадель. Скоро будет награждение Шепард, и я не могу пропустить это событие, — виновато сказала Лиара.

— Конечно, — кивнул я, — Бонд отвезет тебя до космопорта.

— Спасибо, — ответила Т’Сони и попробовала успокоить меня: — Через несколько дней всё пройдёт: так было у меня.

— Хорошо, — покладисто отреагировал я, — спасибо тебе ещё раз.

— Тогда, до свиданья, Сергей, — встала Лиара. — Прости, что так получилось, я сделала, как смогла.

— Даже не думай извиняться, — прикрыл глаза я, ощущая противоречивое чувство — будто Шепард «увела» у меня жену. Разговор многое прояснял, но даже если поверить во всё, что она мне сказала, то как быть с тем чувством, которое всё равно осталось?

Что ж, с этим я как-нибудь разберусь, однако мне также предстояло навести полный порядок в своей голове, ведь я мог оказаться совсем не тем человеком, как думал о себе сам. Элементарно я мог оказаться смертельным врагом генерала Хакманна, который просто перепрограммировал меня, заменив мне память. В этом случае все его слова — блеф, а я — пешка в какой-то его очередной многоходовке. Или это уже чересчур? Проклятье!