Саманта кладёт свою руку на мою:

— Я вижу по нему, что он тебя любит.

— С трудом могу себе представить.

Постепенно из-за него у меня начинаются головные боли и сводит желудок. Я уже несколько дней почти ничего не ел, в вертикальном положении меня держит только кофе.

— Когда мэр Форстер сказал ему, что ты возвращался с Джексом и Айсом в Уайт-Сити за лекарствами, он выглядел очень рассерженным.

Я до сих пор не рассказал об этом Шторму, чтобы его не расстраивать. Нам много есть о чём поговорить, если он только мне позволит.

Мой пульс учащается, я выжидающе смотрю на Сэм:

— Шторм что-нибудь сказал об этом?

— Только: «Он вернулся? Из-за меня? Вот дурак!» Он выглядел взбешённым. Думаю, Шторм беспокоился о тебе, и за тебя испугался.

Она думает… Но от её слов моё сердце всё равно замирает.

* * *

У меня получается освободиться из больницы пораньше, и я с нетерпением жду встречи со Штормом… но только из-за того, что мне сказала Сэм. Она хорошо разбирается в людях, и дала мне новую надежду. Я бегом бросаюсь через мрачные коридоры пирамиды в нашу крошечную комнату и молюсь, чтобы Шторм уже вернулся с прогулки, и я его застал. Наконец-то мы снова можем по-настоящему быть вместе. Я так этому рад. Было бы здорово сходить сейчас со Штормом в ресторан. Затем можно было бы побродить по базару, а вечером прогуляться к новому жилому комплексу, который строится за пирамидой. Я подал заявку, чтобы получить один из этих домов. Хром и Мираджа уже живут там, но ещё не все здания подключены к электричеству и водопроводу.

«Нет, Марк, не надо питать слишком много надежд, пусть всё будет как будет».

Когда я подхожу к двери нашей комнаты, вижу, что она просто прикрыта. Она не закрывается как следует — рама деформирована, и чтобы дверь закрыть, за неё надо хорошенько потянуть. Я слышу чьё-то тяжёлое дыхание, и осторожно приоткрываю дверь.

Шторм отжимается на полу спиной ко мне, поэтому меня не видит. Его обнажённый торс блестит, и я восхищаюсь игрой мускулов на нём и крепкими ягодицами, на которых натягивается ткань спортивных штанов. Вероника была так мила, и отправила Айса в бывшую квартиру Шторма в Уайт-Сити, чтобы забрал его личные вещи. Коробки с ними расставлены по всей комнате. Здесь также есть и мои вещи, но я не хотел забирать много: только технические мелочи и одежду. Хочу начать всё заново в Резуре со Штормом.

Внезапно Шторм переворачивается на спину, прижимает руку к шраму на рёбрах и закрывает глаза. Он дышит со свистом, хватает ртом воздух и кашляет.

Несмотря на то, что его раны заживают быстрее, потому что он обладает необычайными способностями к самоисцелению как Воин, но Шторм не бог.

Поэтому я говорю тихонько:

— Тебе ещё нельзя напрягаться.

Шторм открывает глаза и садится:

— Чёрт, ты меня напугал!

Он не заметил меня.

Шторм хватает свою футболку, вскакивает и вытирает ею пот с торса. Затем просто бросает её в угол и натягивает свежую. Хорошо, что Айс привёз его одежду, потому что у Шторма, как и у любого другого Воина, была проблема найти здесь что-то подходящее по размеру. Но с тех пор, как купол открыл свои двери, ассортимент товаров стал шире. Торговля между Уайт-Сити и Резуром начинает набирать обороты. Надеюсь, новое средство оплаты будет выпущено ещё в этом году, потому что фишки казино слишком громоздкие. Ими я плачу также и девушке по имени Эмили, которая раз в неделю стирает моё грязное бельё. Как врач, я получаю от Городского совета достойную плату, поэтому с радостью поддерживаю людей, у которых дела идут не так хорошо. Эмили может стирать вручную или воспользоваться одной из больших стиральных машин, некогда принадлежавших гостиничному комплексу, которые стоят в подвале пирамиды. К сожалению, сейчас в рабочем состоянии осталась только одна, поэтому очередь к ней огромна. Только больничная прачечная имеет приоритет. Но с тех пор, как некоторых жителей Резура перевели в больницу Уайт-Сити, потребность в белье стала гораздо ниже. К тому же, вскоре из Уайт-Сити привезут новые стиральные машины. Постепенно здесь появляются современные технологии.

— Куда ты собрался? — спрашиваю я Шторма, когда он встаёт передо мной.

Он не может выйти, потому что я опираюсь на дверь.

Шторм встаёт вплотную ко мне и бормочет, не глядя на меня:

— Дай пройти.

У меня сводит желудок. Я бы так хотел, чтобы мы что-нибудь сделали вместе.

— Рано или поздно нам придётся поговорить. Может быть, за ужином?

Я задерживаю дыхание. Надеюсь, Шторм согласится. Ему не повредит хорошенько подкрепиться. Он похудел.

Шторм суёт руки в карманы, и отвечает, продолжая смотреть в пол:

— Не о чем тут говорить. Выпусти меня. Мне нужен свежий воздух.

— Ты только что ходил на прогулку!

Как бы встряхнул его сейчас! Но я должен действовать осторожно. Возможно, у Шторма душевная травма. Ведь он был ранен и чуть не умер.

Очевидно, его тревожит также и то, что он до сих пор не вернулся в свою прежнюю форму. Он Воин. Ему нужны физические нагрузки. Когда-то ему было тошно лежать в больнице из-за одной только сломанной ноги.

— Ты сможешь когда-нибудь простить Джекса за то, что он ранил тебя? — спрашиваю я.

Шторм вскидывает голову:

— Я не держу на него зла.

— Но из-за него…

Шторм наклоняется и упирается рукой в дверь рядом с моей головой.

— Он великий Воин. Один из лучших. Тем точным выстрелом мимо моего бронежилета он доказал это ещё раз. Пуля попала бы прямо в сердце, если бы её не замедлила моя рука.

Он восхищается Джексом, я вижу это по блеску глаз. Но его слова шокируют меня. Он хотел бы быть убитым?

Я прочищаю горло:

— Так может быть, сходим куда-нибудь вместе позднее?

Пора Шторму вливаться в общество. И я очень хотел бы ему в этом помочь. Конечно, он чувствует себя посторонним, потому что в действительности ему нигде нет места. Пока ещё. Он не может тренироваться с Джексом, потому что для этого не хватает сил, тогда как все остальные Воины, которые остались в Резуре, присоединились к отряду.

И назад в Уайт-Сити Шторм вернуться не может, потому что и там он не был ни кем иным, кроме как Воином, а они теперь взяли на себя роль полицейских. Для этого он тоже не достаточно здоров.

Был бы ещё Нитро, его старый приятель, но сначала он сидел в тюрьме, пока не притворился больным и не взял в заложницы Соню, подругу Саманты, чтобы сбежать. А потом, несколькими днями позднее, добровольно вернулся и вернул невредимой Соню, и его снова арестовали.

Кроме меня у Шторма нет никого. Почему он хочет оставаться один? Никто не любит быть в одиночестве.

Я глубоко вздыхаю и вытаскиваю из заднего кармана коробочку. Это антидепрессанты, которые я попросил прислать из Уайт-Сити. Шторму уже давно пора было начать их принимать. Откашлявшись, я протягиваю ему лекарство:

— Если ты будешь принимать по таблетке утром и вечером, тебе скоро станет… легче психологически.

Его взгляд становится мрачным:

— Я не стану принимать ничего, что было разработано при этом проклятом режиме!

Этого я и боялся.

Из переднего кармана штанов я достаю две фишки казино и сую их Шторму в руку:

— Если захочешь что-нибудь купить.

Когда я касаюсь его большой, тёплой руки, которая когда-то крепко держала меня и нежно ласкала, возникает желание его поцеловать. Он так близко ко мне, и в то же время бесконечно далеко.

— Спасибо, — бурчит Шторм.

С тяжёлым сердцем я отхожу в сторону и пропускаю его. Когда-нибудь он придёт в себя и поговорит со мной. Надо дать ему время. Надеюсь, что смогу равным образом дать время и себе.

* * *

Я лежу рядом с ним и не могу заснуть, хотя последние дни изрядно меня потрепали. Но я слишком взволнован. Это первая совместная со Штормом ночь в Резуре в одной постели. Хорошо, что кровать достаточно широкая для нас обоих, и в то же время настолько узкая, что мы неизбежно друг друга касаемся. Шторм повернулся ко мне спиной, его дыхание учащённое. Похоже, спит он плохо. Мне лишь слабо видно его силуэт, потому что узкое окно позади него. Луна бросает в нашу комнату мягкий свет, и я любуюсь широкими плечами Шторма и его узкими бёдрами. Из-за жары в комнате он, как и я, носит только шорты, а покрывало сползло до пояса. Раньше я бы сразу набросился на него, чтобы заняться любовью. Теперь же не смею. Его постоянные отказы вселили в меня неуверенность. Кроме того, он ещё не полностью здоров.

Когда Шторм переворачивается на спину и кладёт руку на травмированную сторону, он приглушённо стонет.

— Всё в порядке? — тихо спрашиваю я.

— Угу, — отзывается он.

Я неподвижно смотрю на его профиль, пока не слышу ровное дыхание. Он снова заснул? Его губы приоткрыты, лицо повёрнуто ко мне. Как приглашение.

Очень осторожно, миллиметр за миллиметром, я склоняюсь над ним.

Проклятье, я не могу удержаться. Его близость будит воспоминания и желания… Мне необходимо коснуться его. Вдохнуть его запах, поцеловать его. Только один раз.

Я осторожно касаюсь губами его губ, положив руку ему на живот. От ощущения его нежной кожи становится только сложнее — я хочу Шторма так сильно!

К моему удивлению, он возвращает нежный поцелуй. Он зарывается пальцами в мои волосы и притягивает мою голову к себе.

Неужели, мне это не снится?

Я прижимаюсь к нему и улыбаюсь от счастья. Внутри разгорается огонь, и я чувствую себя словно в невесомости. Наконец-то…

Прилив адреналина делает меня смелее, и я скольжу рукой вниз по его животу, за пояс шорт, пока не натыкаюсь на эрегированный член.

Я обхватываю его и начинаю дрочить, Шторм поднимает бёдра мне навстречу. Наши поцелуи становятся жарче, его язык проникает мне в рот.

Я чувствую бабочек в животе. Я рад, что Шторм наконец вернулся ко мне. Теперь всё будет хорошо.

Моя эрекция стремительно набирает силу. Я прижимаю свой твёрдый член через ткань шорт к его бедру и трусь о него. Головка зудит, по чреслам струится чистая похоть. Я слишком долго отказывал себе в удовольствии. Из-за этого сейчас едва могу себя контролировать.