Вообще-то по этой дорожке даже не идешь, а скачешь с кирпичика на кирпичик, все время подпрыгиваешь. Найя Найя смотрит вокруг тянется длинный водяной коридор, освещенный огненными шариками, взрывающимися и превращающимися в белые звезды. Далеко, в конце коридора, виднеется черное отверстие, куда каждый вечер проваливается солнце. Солнечный свет дробится и множится в маленьких шариках, которые то и дело взрываются, взмывают вверх, падают вниз. Светятся и мягкие кирпичики-блики, некоторые из них такие горячие, что обжигают подошвы ног. В коридоре дует легкий ветерок. Одежда Найи Найи липнет к телу, длинные черные волосы развеваются за спиной. Пузырьки света лопаются, но не рассыпаются светящейся пылью: превратившись в звезды, они медленно скользят вниз и внезапно гаснут; только черные точки еще некоторое время плавают перед глазами. Проходят часы, а Найя Найя все идет, дальше и дальше, танцуя и подпрыгивая. Она забыла обо всем на свете. Города больше не существует. Светящиеся пузырьки наполняют Найю Найю, она взрывается вместе в ними и на мгновение превращается в звезду. Какое здесь многоцветье — словно в глотке у кита! Яркие цвета — кроваво-красный, водянисто-синий, ослепительно белый, и приглушенные — цвет тумана, паутинки, перламутра. Найя Найя смотрит как зачарованная, ей кажется, будто она идет по радуге. Краски переливаются, меняются местами. В этой стране нет ничего прочного, незыблемого. Блики дрожат на водной глади, светящиеся кирпичики оседают под ногами. [140] Здесь и сам становишься легким, текучим. Ноги мягкие- мягкие, тело колышется взад-вперед, словно большая водоросль. Все размыто, непостоянно, эфемерно.

А вокруг снуют странные существа, плавают, летают. Рыбки-бабочки, похожие на крошечные искорки, машут крылышками-плавниками, и от каждого их движения рассыпаются вокруг голубые блики. Королевские медузы важно проносят над головой свои матово светящиеся купола; Найя Найя пригибается, чтобы ее не задели свисающие с них длинные нити. Рыбки-скарабеи, морские жучки деловито рассекают мутную воду, красные морские скорпионы прячутся в щелях между светящимися кирпичиками; есть тут и актинии, похожие на диковинные цветы, и неоновые рыбки, и усатые сомики.

Не слышно ни звука. Только легкое потрескивание, когда гаснут и вновь загораются огоньки: словно идешь ночью по улицам Сан-Диего и слушаешь стрекотание неоновых ламп.

Нет конца дорожке из солнечных бликов. Найя Найя смотрит вперед и видит только нагромождение звезд и светящихся пузырьков, странный, размытый свет в тумане, словно это у нее в глазах мутится. Но она идет все дальше и дальше. А может быть, где-то по ту сторону она увидит другое солнце, другую землю, какое-нибудь совсем новое море? Она быстро идет среди ослепительных вспышек. Солнечные кирпичики несут ее, пружинят, подталкивают вперед, а светящиеся пузырьки щекочут, и все время хочется рассмеяться.

Так бы и шла всю жизнь. Прошла бы все море из конца в конец, прыгая с кирпичика на кирпичик. Ведь до солнца все равно никогда не дойти: оно вечно будет неподвижно висеть над горизонтом, словно огромная лампа в 2000 ватт. И вечно будет слепить глаза.

Идешь и идешь сквозь солнечный свет. Он не твердый, как земля, но и не жидкий, как вода. Он несет тебя на волнах, колышется под ногами. Он становится твоей кожей, а ты становишься светом. Твое тело, быстрое, ослепительно белое, светится, словно пронизанное электрическим током. Солнечные зайчики вспыхивают и гаснут на твоей коже.

То и дело слышатся удивительные звуки. «Плоп, плоп!» — лопаются светящиеся пузырьки, и пронзительно шипят, угасая, звезды. Другие звуки поднимаются откуда-то из глубины моря — это низкие, глухие шумы, негромкое бульканье, далекое урчанье. А что лучше всего — здесь нет и не бывает тени.

[141]

Найя Найя уже далеко от берега, в открытом море. Оглядываясь назад» она видит лишь дорожку из солнечных бликов, которая убегает к горизонту, словно золотая речка. Рыбки-бабочки разлетаются во все стороны, быстро-быстро машут крылышками-плавниками, рассыпая голубые отсветы. Найя Найя, проходя, пытается поймать их, протягивает руки и громко кричит: «Куда вы? Куда вы?»

Но рыбки-бабочки не умеют говорить.

Снуют вокруг крылатые муравьи, морские коньки, летучие рыбы, все ослепительно блестят в солнечном свете. Рыбы здесь летают, а птицы плавают. Время от времени мимо Найи Найи проносится что-то быстрое, гибкое, стремительное: это бакланы, пингвины, нырки. Они плывут вслед за тучами морских букашек.

К мягким солнечным кирпичикам там и сям прилипли ракушки. Какие они все интересные! Огненно-красные спирали, серебристые рожки ярко светятся в щелях между бликами. Есть бело-розовые, очень светлые, они неподвижны в солнечном потоке. Другие — коричневые с белыми пятнышками — медленно плывут против течения. Найя Найя рада: как хорошо, что живут вокруг нее все эти существа! Они тоже движутся к солнцу, свет неодолимо притягивает их. Может быть, они и есть истинные обитатели солнца?

А креветки стального цвета так и скачут, так и скачут! Прыжками движутся против течения, трепещут все их лапки. Найе Найе хочется стать парусным корабликом, чтобы быстро плыть по солнечной дорожке. Ей не терпится поскорее добраться до горизонта, где море и небо сходятся близко-близко, а между ними открывается сверкающая дверь, куда уходит солнце.

Все такое быстрое — и свет, и рыбы, и птицы, и босые ноги, что скачут с кирпичика на кирпичик, а время словно остановилось. Солнце висит все на том же месте. Лишь чуть-чуть смещается, прокладывая дорожку в небе; оно сейчас похоже на большую пламенеющую раковину.

Небо над головой омыто светом. По нему тоже плавают солнечные пузырьки. Плывут себе не спеша от горизонта к горизонту. Еще видны черные пятнышки, прожилки, волоконца. Дорожка из солнечных бликов рассекает воздух и воду, вздымая облака пены. Может быть, здесь-то и рождаются тучи? Пространство расколото надвое, а половинки хотят вновь соединиться. Если бы солнце могло тысячу лет [142] провисеть так, прилипнув к впадине неба, вот бы хорошо: можно было бы жить вечно, никогда не умирать.

Но вот — вот солнце медленно, почти незаметно начинает скользить вниз. Бесконечно долго ползет оно по небосклону. Чем ближе к морю, тем больше искорок вспыхивает на дорожке из солнечных бликов. Кирпичики, водоросли, рыбы, птицы и даже сама Найя Найя блестят теперь, как хорошо начищенная медь. Или нет, скорее, платье Найи Найи усыпано крошечными зеркальцами, на ногтях ее искрятся бриллианты, в волосах запутались блестки. Ее глаза — два сверкающих черных опала. Повсюду вспыхивают и гаснут огненные зигзаги молний. Оранжевые и красные пузырьки лопаются все чаще, и звезды рассыпают вокруг свои острые, колючие лучи. Найя Найя приближается к полосе бушующего света, туда, где край солнца вот-вот коснется моря. Ей не страшно. Она бежит по бликам-кирпичикам так быстро, как только может.

Поток света устремляется к горизонту все быстрее, быстрее. Увлекает за собой, тащит за ноги, за плечи, за волосы. Тучи крошечных мушек кружат вокруг головы Найи Найи, бьются об ее лицо, как ночные бабочки о стекло лампы.

Теперь там, в конце дорожки, виден золотистый грот — туда-то и спрячется солнце. К нему и бежит со всех ног Найя Найя. Добежать, добежать прежде, чем край солнца коснется воды! Все вокруг уже стало красным, багровым, пурпурным. Там, на горизонте, свет бурлит, вскипает, пенится: это точка кипения. Дорожка из солнечных бликов ширится. Идти все труднее: светящиеся кирпичики раздвигаются, между ними в темно-багровых безднах плещется море цвета крови; надо шагать очень-очень осторожно, чтобы не упасть. Вдали виднеются деревья, кажется это тисы, лиственницы, кедры. Деревья дрожат в потоках света, их очертания расплываются, а может быть, их и нет на самом деле, они только чудятся в самый последний миг, когда уже невозможно смотреть на солнце?

Найя Найя чувствует, как ее глаза наливаются силой. Она теперь может смотреть на свет, не щурясь; она видит высокие языки пламени, вздымающиеся по краям солнечного диска. Солнечная дорожка стала рекой и делится на несколько огненных рукавов. Найя Найя, не колеблясь, ступает в водоворот, поток подхватывает ее и кружит, кружит... Она скользит в круговороте воды и света, описывая круги. Круги все уже и уже... Солнечное тепло разливается по телу Найи [143] Найи. Она не видит больше ни моря, ни неба, ни земли — только свет, ослепительный прекрасный свет.