Хан обнял жену за узкую талию. — Я ничего не знал об этом, хотя вроде старался быть в курсе ваших отношений, но мне пришлось похитить твою мать на какое то время. — Он подмигнул жене.

Джейна закатила глаза и открыла двери, не заметив, что ее родители целуются. Ученик — мальчик-человек, пяти лет отроду, нес поднос с непропорционально подобранными блюдами, где преобладали сладкие овощи, с изумлением уставился на них. Видимо, Джейна не хотела обсуждения её романа при посторонних, но для родителей можно было сделать исключение.

Лейя доброжелательно потрепала белокурую голову сразу покрасневшего мальчика, когда они вышли из лифта.

— Где тут аппарат с кафом, — спросил требовательно Хан. — Я не уйду отсюда, пока не наемся.

— Мужчины, — вздохнула Лейя.

Окна спальни Вестары были открыты, позволяя мягкому и прохладному ветру разносить запах пьянящего аромата цветущих цветов далса по всей комнате. Они вместе с другими видами собранных ею цветов находились в стеклянных вазах, расставленных по всей комнате. Картины, принадлежащие кисти лучших художников планеты, как людей, так и кешири, украшали её стены. Обстановка в комнате была умиротворяющей и аккуратной, говорившей о достатке в этом доме.

Но только не для Вестары.

Она удобно устроилась на стуле и слушала шутливые упреки от своей служанки: кешири Мууры, бывшей ей ровесницей.

— Если госпожа хочет выглядеть красивой, то она должна быть терпеливой, — говорила та с небольшим гортанным акцентом, свойственным её народу. Даже после тысячелетий проведенных представителями её народа среди людей, она все еще сохранила интонации родного языка кешири. Вестаре нравилось слышать, как звучит её мягкий голос с акцентом, хотя подавляющее большинство людей и самих кешири порицали это. Вестаре нравилось, что её голос звучит приятно и четко, доведенный до совершенства, напоминая отличительные черты самих кешири.

Она смотрела на свое изображение в зеркале, где искусные пальцы Мууры заплетали ее длинные, светло-каштановые волосы. Сложный рисунок вор'шанди уже покрывал её лицо. Каждый знак, нанесенный кисточкой смоченной в темно-коричневом нектаре ягод с'райи, имел глубокий смысл — с которым были связаны определенные ритуалы и традиции Племени. Вестара любовалась нежным контуром рисунка, на котором был изображен цветок далса с его выступающими шипами и листьями, которые тянулись вдоль шеи на её щеку. Она лишь слегка нахмурилась, посмотрев на небольшой шрамик у краешка её губ. Приходилось всегда просить художника, чтобы тот постарался скрыть шрам под рисунком, если это возможно. Таким образом, она старалась свести свой недостаток к минимуму.

Она попыталась в тысячный раз ответить на вопрос — почему её вызвали на заседание Круга Владык. Вчера вечером это очень удивило её вместе с родителями, когда приглашение было доставлено Владыкой-ситом, одетым в парадные одежды. Сначала она решила, что это как-то связано с ее заявлением о желании стать официальным учеником-ситом. Но в приглашении говорилось, чтобы она явилась на заседание Круга Владык в столицу Тахва. Если бы это был бы обычный вызов на испытание перед тем, как взять её в ученики, то он пришел бы из Храма ситов.

Ее отец, Гавар Кай, являющийся ситом-мечником, излучал удивление и недоумение, ощущаемое в Силе. Даже ее мать Лака, совсем не восприимчиваемая к Силе, почувствовала здесь какую то необъяснимую тайну. Она лишь озабоченно посмотрела на мужа и дочь, но ничего не сказала. Это были дела Ситов, и ей не стоило вмешиваться в них.

Отец Вестары перед сном с тревогой и нежностью спросил её о возможных причинах вызова. Не сказала ли она где нибудь, что-то лишнее? Не нарушила ли она, что-то в кодексе поведения новичков-тиро, который поклялась соблюдать? Возможно, стала халатно готовиться к предстоящим испытаниям?

С видом напрасно обвиненной, Вестара покачала головой. — Она ничего такого не совершала.

Правда она не решилась рассказать о разговоре с Кораблем два дня назад.

На самом деле, её общение с Кораблем никто не заметил. Вскоре после прибытия Корабля в Храм, стража потребовала, чтобы вокруг Храма никто не летал. Обучение учеников было отложено, и Храм закрыли до дальнейшего уведомления. В нем остались лишь те, кто служил там, и члены Круга Владык, которые старались наладить контакт со странным Кораблем. Остальные рядовые ситы не имели понятия, — что там происходит. Все это было столь же таинственно, как и сам Корабль.

От этих воспоминаний Вестара зябко поёжилась, хотя в комнате было тепло. Она протянула руку, и неспеша взяла стакан с водой и стала пить прохладную жидкость из соломинки, чтобы не испортить контур рисунка вор'шанди нанесенный около её губ, дожидаясь пока Муура закончит.

— Вот и все, — сказал Mуура улыбаясь, взглянув на изображение Вестары в зеркале. — Вы чудесно выглядите, госпожа!

Вестара не ответила. Она покрутила головой в разные стороны, осматривая себя, потом встала, разглядывая надетое на неё зеленое платье с разрезом сбоку — через который можно было увидеть её длинные и худощавые ноги. Ее руки, с рельефными мышцами, были также украшенны рисунком вор'шанди, а на все пальцы ее рук были одеты кольца. Все эти ритуальные рисунки, нарисованные художниками, которые учились этому в течение многих лет, будут смыты Вестарой сегодня вечером в ванне, сделав ее кожу чистой и неповрежденной. Серьги, висевшие на ней, просто обжимали кончики ушных мочек, и не были даже проколоты.

Вестара была членом Племени, и поэтому ей никогда не придет в голову сознательно уродовать свое тело. Ее рука поднялась, чтобы снова прикоснуться к шраму около её губ, затем сжала руку в кулак и медленно опустила. Все, что можно было сделать, чтобы шрам был незаметным, было сделано, и ей просто нужно привыкнуть к этому.

Она убедилась, что рисунок был исполнен на высшем уровне и был сродни произведению искусства.

Она посмотрела на Мууру, которая светилась от радости, глядя на неё снизу вверх, ахая от восторга. Если можно было сравнить их внешне, то Вестара отличалась от неё, бывшей без украшений и косметики, одетой в простые одежды, словно Солнце от Луны. Так, что ее шрам, был просто констатацией факта, который она как нибудь переживет.

Вестара оглядела комнату. А вот и он. Она протянула руку, и её учебный световой меч устремился к ней. Она прикрепила его к своему поясу, украшенному драгоценными камнями, когда в дверь постучали.

Стук застал Мууру врасплох, но не Вестару, которая сразу почувствовала — кто находился за дверью.

— Входите, отец, — отозвалась она.

Гавар Кай был одет в свою??парадную одежду сита: всю черную, украшенную серебром. Его длинные волосы, цвета темной ночи, сливались с одеждой. Они были зачесаны назад и стянуты в узел. Вестара присела в приветствии, потом молча выпрямилась. Его темные глаза сузились, когда он рассматривал её, затем кивнул в ответ и протянул руки.

Она бросилась в его объятия, чувствуя, как он с любовью прижимает её к себе, словно утешая, будто она все еще была маленькой девочкой. Он скрывал свои эмоции, но Вестара чувствовала их в Силе, в конце концов, это был ее отец.

— Что случилось? — она отстранилась, пытливо глядя на него в упор, поскольку рост у них был почти одинаков.

— Не надо ни о чем беспокоиться, — сказал он, не отрицая, что, что-то произошло. Она нахмурилась, сбитая с толку, чувствуя печаль, беспокойство, и… гордость? Что-то определенно было не так.

Но она была ситом, членом Племени, и она надеялась в один прекрасный день стать Повелителем — ситом, за которого её родителям не будет стыдно. Вестара просто улыбнулась ему, и он в ответ потрепал её за щеку, улыбнувшись в ответ.

— Тикк ждет. Я велел слуге помыть его. Разве я могу допустить, чтобы ты отправилась на такую важную встречу на грязном и дурно пахнущем уваке, как ты думаешь?

Вестара рассмеялась, и обняла его. — Я полагаю, нет.