Я снова теряю дар речи. Меня подставляет школьный консультант? Поверить не могу, что это происходит. Я не видела Уэса с похорон Спенсера, а теперь он повсюду. При мысли, что я буду видеть его постоянно, моя тревога обостряется, и я начинаю мотать головой еще до того, как осознаю, что приняла решение отказаться. Я не могу на это пойти.

— Спасибо за предложение, миссис Шнайдер, но…

— Бэйли, — прерывает меня миссис Шнайдер, не давая официально отклонить ее предложение, — стажировка покроет и твои недостающие часы практики тоже. — Ее оптимистическая улыбка исчезла, сменившись разочарованным хмурым взглядом. — Для окончания школы ученики должны отработать на общественно-полезных работах сорок часов, и, честно говоря, с твоей успеваемостью тебе нужно хоть что-нибудь впечатляющее для резюме, если ты хочешь попасть в хороший колледж.

Мне плевать на колледж. Мысль о дальнейшем образовании даже не приходила мне в голову и в обозримом будущем вряд ли придет. Я понятия не имею, кем хочу стать, и мне все равно. Однако, если я выложу это нашему консультанту по профориентации, она не перестанет навязывать мне стажировку.

— Бэйли, ты должна согласиться, — раздается вдруг голос Спенсера. Настойчивый и умоляющий, он до полусмерти пугает меня.

Я настолько шокирована, увидев его около стола миссис Шнайдер, что не успеваю подумать, как у меня изо рта вылетает упрек:

— Спенсер! Что ты...

Спохватившись, я замолкаю и утыкаюсь взглядом на коленки, отчаянно пытаясь придумать причину, по которой я только что выкрикнула имя своего умершего парня.

— Бэйли? — Голос миссис Шнайдер подскакивает на тон. — Ты в порядке?

Спенсер морщится.

— Прости, Бэй, я не хотел тебя испугать. Если б я мог погреметь какими-нибудь цепями, чтобы оповестить о своем появлении, я бы обязательно это сделал.

Я уверена, что, пока Спенсер острит, мой школьный консультант рассматривает идею позвонить моему психотерапевту и порекомендовать срочную госпитализацию. Сердито взглянув на него, я перевожу взгляд на миссис Шнайдер.

— Извините. Со мной все нормально. Просто… — Объяснение замирает на языке. В основном потому, что его просто нет. Я не могу придумать ни одной отговорки, а сказать правду точно не вариант.

— Бэйли?

— Я в порядке! — Крик — явно не лучший способ убедить моего консультанта, что со мной все нормально, но я ничего не могу с собой сделать. Я начинаю сходить с ума.

Спенсер, обойдя стол миссис Шнайдер, становится рядом со мной на колени. Я очень стараюсь не следовать за ним взглядом. Моя маленькая галлюцинация официально вышла из-под контроля, и это необходимо как-нибудь прекратить.

— Бэйли, пожалуйста, согласись, — требует он.

— Я не хочу на стажировку, — вслух говорю я. Я отвечаю Спенсеру, но к миссис Шнайдер это тоже относится.

— Бэйли, прошу. Ради меня. — Тихая просьба Спенсера заглушает ответ миссис Шнайдер. — Ты сделаешь это ради меня?

Я тру виски. Психоз довел меня до мигрени.

— Доверься мне, Бэйли. Согласись пройти стажировку, — настаивает он так мягко, что у меня рвется сердце. — Сделай это ради меня… и ради Уэса.

Хоть я и поклялась его игнорировать, от удивления мои глаза широко распахиваются и фокусируются на Спенсере. Он пытается улыбнуться мне, но улыбка получается грустной.

— Ты нужна ему, Бэй.

Я правда не понимаю, что происходит. Мое подсознание не могло выкинуть такой трюк. И вряд ли позволило бы мне выставить себя сумасшедшей перед миссис Шнайдер и Уэсом. Здесь точно виновато что-то другое. Иначе можно считать, что я окончательно двинулась головой.

Я начинаю паниковать. Мое сердце колотится в бешеном ритме, а дыхание становится все тяжелее. Меня бросает в жар, стены кабинета будто надвигаются на меня,  и я не могу выносить взгляды миссис Шнайдер и Уэса. Кажется, они оба зовут меня, но я их не слышу. Надо выбираться отсюда. Я вскакиваю со стула и спешу к двери, но Спенсер встает у меня на пути.

— Пожалуйста, Бэй.

Сумасшедшая я или нет, но Спенсер умоляет меня, и я не могу ему отказать.

— Хорошо.

Я снова поворачиваюсь к миссис Шнайдер, которая начала подниматься из-за стола и зависла на стулом, словно не зная, догонять меня или нет. Уэс тоже уже на ногах. Его темные глаза сощурились и сосредоточились на мне.

— Я пройду стажировку, — шепчу я.

Спенсер с облегчением выдыхает.

— Спасибо, детка.

Он подносит к моему лицу руку, хоть и знает, что не может ко мне прикоснуться. Не ощутив его пальцев, я, чтобы не разрыдаться, закрываю глаза.

— Бэйли, что происходит? — спрашивает Уэс.

От его резкого тона я вздрагиваю, и мимолетный взгляд, брошенный на него, сообщает, что по его мнению я совершенно свихнулась. Может, оно так и есть.

— Простите, миссис Шнайдер. Я не очень хорошо себя чувствую. Можете отпустить меня?

— Давай ты зайдешь к медсестре? — Она выходит из-за стола и, открывая дверь, кладет руку мне на плечо.

— Нет, со мной все будет нормально. Мне просто нужно пойти домой и отдохнуть. Можете, пожалуйста, отправить мне информацию о стажировке на почту и передать записку Джулии, что сегодня ей придется ехать домой на автобусе? Спасибо.

Не дожидаясь ответа, я разворачиваюсь на каблуках, выскакиваю из кабинета и бегу, не обращая внимания на то, что мне вслед летит мое имя. До звонка еще десять минут, поэтому все коридоры, к счастью, пусты. И некому стать свидетелем того, как я уже во второй раз за неделю убегаю из школы.

Глава 9

Пока я выезжаю со школьной парковки, Спенсер сидит на пассажирском сиденье и, сдвинув брови, глядит на меня. На этот раз я не слишком удивлена его появлению.

— Бэйли, что там произошло? Что с тобой? Ты начинаешь меня беспокоить.

Метнув в него быстрый взгляд, я покрепче сжимаю руль и издаю истерический смешок.

— Ты серьезно спрашиваешь меня об этом? Моя галлюцинация интересуется, что со мной не так? Я схожу с ума — вот, что! Мне снизили дозу лекарств, и теперь я окончательно спятила. Миссис Шнайдер, наверное, уже позвонила доктору Московицу, и он, вероятно, уже ждет меня дома со смирительной рубашкой в руках.

За моей тирадой следует тишина, поэтому я снова кошусь на своего призрачного компаньона и вижу, что он смотрит на меня широко распахнутыми глазами и втянув губы в рот.

— Ну и что это за выражение? — рявкаю я, хотя по тому, как дрожат его плечи, нетрудно догадаться, что он еле-еле удерживается от смеха.

— Прости, — хрипит он и наконец-таки выпускает безудержный смех. — Знаю, это не смешно, но я никогда раньше не видел, чтобы у тебя был нервный срыв. Понятия не имел, что это будет выглядеть так мило.

Что ж, по крайней мере, очевидно одно: на сколько бы частей ни был расколот мой разум, он, безусловно, помнит Спенсера ясно и четко, поскольку этот ответ… ну очень похож на него. Мне одновременно хочется и смеяться, и плакать.

— Бэйли, ты не сходишь с ума. Клянусь, я настоящий.

Я чуть не врезаюсь в знак «стоп», поэтому жму на тормоза и съезжаю на обочину, чтобы наорать на Спенсера.

— Ты не можешь быть настоящим! — кричу я. — Ты мертв!

Веселье Спенсера испаряется. Увидев, что я на пределе, он тихо вздыхает и немного смещается на сиденье, чтобы повернуться ко мне.

— Да, мертв, — спокойно отвечает он. — Я призрак, Бэй, всего лишь дух.

Качая головой, я задаюсь вопросом, что именно я сейчас делаю: спорю со Спенсером или ругаю за спор с фантомом себя.

— Призраков не существует.

— Я докажу тебе обратное. Поехали к игровому домику. Я оставил там кое-что, о чем ты не знаешь. Если я помогу тебе найти нечто, о существовании чего ты даже не подозревала, значит, я настоящий, согласна? Галлюцинации не могут рассказывать вещи, о которых люди не знают.

Поразмыслив немного, я решаю ему уступить. И вот, почему. Во-первых, если Спенсер докажет, что он настоящий, значит я всего-навсего медиум, а не окончательно сбрендившая шизофреничка, и это станет для меня большим утешением. А во-вторых, мысль о том, что Спенсер что-то утаивал от меня, кажется невозможной. Я слишком заинтригована, чтобы не согласиться.

Новая миссия подавляет мой нервный срыв. Или, по крайней мере, на время откладывает. Когда я останавливаюсь около дома, моя паника улетучивается, сердцебиение замедляется, и теперь я могу нормально соображать. Со вновь обретенной ясностью в голове я наконец начинаю обрабатывать то, что произошло в кабинете миссис Шнайдер.

— Спенсер? — Я выскакиваю из машины и, обойдя дом, направляюсь прямо к игровому домику на заднем дворе. — Что происходит с Уэсом? Миссис Шнайдер сказала что-то о его ситуации, и теперь ты говоришь, что я ему нужна. У него неприятности?

Спенсер перестает идти. (Да-да, идти, а не парить по воздуху. Он утверждает, будто он призрак, но при этом передвигается, как живой человек.) Спенсер поднимает взгляд в небо, а потом, шумно выдохнув, поворачивается ко мне.

— Я не могу говорить с тобой об этом.

Увидев на моем лице причиненную его ответом обиду, он морщится и в отчаянии сжимает кулаки.

— Я бы хотел, Бэй, поверь. Я так много хочу тебе рассказать. Есть столько всего, чем мне хотелось бы поделиться с тобой, но я не могу. Таковы правила.

— Правила?

Почему-то это кажется мне очень тревожным.

Вместо ответа Спенсер меняет направление и уводит нас к гаражу. Заметив мой вопросительный взгляд, он поигрывает бровями.

— Помнишь, как мы играли в Индиану Джонса? Тебе придется найти спрятанное сокровище.

Взяв в гараже лопату, мы идем к дереву, где Спенсер становится ровно напротив окна моей спальни и начинает отсчитывать шаги. На двадцати он останавливается и упирается взглядом в землю. Никаких признаков, что в этой точке когда-либо рыли, нет. Он смотрит на дерево, а затем, задумчиво почесывая в затылке, окидывает взглядом окно моей спальни.

— Я мог слегка промахнуться. В двенадцать у меня были ноги поменьше, поэтому, возможно, тебе придется выкопать довольно широкую яму.