– Первого покойника Ивана проверяли? – спросил Никитин. – Того, из бара на Арбате?

– Проверяют сейчас, – ответил Герасимов. – Но я почти уверен, что и он приведет нас в то же самое агентство... Не нашли этой зацепки только у бомжа, убитого в трамвае. Кстати, его одежда явно не соответствует его образу жизни... Она ему просто не по карману, что тоже требует объяснения... Я хотел сказать, что он, скорее всего, тоже прошел через агентство...

– Что за чушь с этим агентством, а, Герасимов? – спросил Никитин. – Они что, на заказ двойников готовят, что ли?

– Думаю, что ты прав на сто процентов, Никитин, – подтвердил Герасимов. – Я пытался придумать для Крестного лучший способ конспирации – и не смог! Это психологический удар, направленный сразу и против нас, и против Ивана... Нас он просто сбивает с толку и мы перестаем обращать внимание на людей, похожих на Крестного... Его фоторобот оказывается просто недействительным... Он сам со временем получает возможность совершенно спокойно ходить по Москве, под прикрытием своих двойников, набивших нам оскомину. И не только ходить, но и осуществлять любые планы, которые родятся в его голове... Но мы-то ладно... А представь, какое впечатление это изобилие произведет на Ивана! У него же крыша поедет! Скорее всего – уже поехала, судя по тому, что он убил уже троих «Крестных»! А ведь, наверняка понял, что это – двойники! Но он же убивает их прежде, чем успевает сообразить, что делать этого не нужно вовсе... Нет, Никитин, твой бывший дружок по КГБ весьма талантливая личность, без всякого сомнения...

Никитин хмуро взглянул на Герасимова, но промолчал. Он налил себе еще полстакана коньяку и выпил, словно воду. Коньяк часто помогал ему просто поддерживать рабочее состояние.

– Не вижу пока, что мы можем сделать в этой ситуации? – сказал Никитин, поставив коньяк и закурив «Приму» из помятой пачки, что при Герасимове позволял себе без всякого смущения.

Пристрастие к «Приме» осталось у него еще с далеких курсантских времен, когда ни на что другое денег не хватало, а «Прима» стоила всего четырнадцать копеек. Советских, естественно, а не российских. Для официальных случаев, для курения в присутствии начальства, для угощения и прочих ситуаций у него всегда в кармане лежала пачка «Camel», но в неофициальной обстановке и при Герасимове с Коробовым он курил только «Приму».

– Мы что же, по-твоему, будем вылавливать всех этих новоявленных Крестных и определять, который из них настоящий?.. – спросил Никитин, выдыхая дым, который заставлял курившего только «Marlboro» и «Winston» Герасимова морщиться...

– Первое, что мы должны сделать, как я считаю, – ответил Герасимов, – срочно установить связь с Иваном и убедить его, что Крестный за границей... Попутно, подставим ему Василя... Сами знаете, с какими неудобствами связана работа «Белой стрелы» в дальнем зарубежье, тем более в Швейцарии, с ее просто нулевой активностью преступного мира по сравнению с Россией. Коробовские орлы привыкли работать в России, где на убийство уже просто внимание перестали обращать. И потом, лозаннская полиция их покрывать не будет, а размотает на полную катушку, как только они лажанутся... А они обязательно лажанутся... В Швейцарии необходима ювелирная работа, а мы с кувалдой привыкли ходить... Раззудись плечо, размахнись рука!

– Не пыли, согласен... – сказал Никитин, которому условия работы в Швейцарии известны были не понаслышке – с тем же Крестным на пару они выкрали когда-то из предместья Женевы одного из советских перебежчиков и доставили его в Париж, сдали из рук в руки тогдашнему своему руководителю генералу Романовскому. Больше они его, естественно, не видели...

– Поэтому, я считаю, если Иван сделает для нас эту работу в Лозанне, – это будет идеальное решение... В то же время, мы освобождаемся от необходимости постоянно учитывать его присутствие в Москве, а это согласитесь, немало... И до Крестного мы, в таком случае, первыми доберемся, ведь, полагаю, у вас много вопросов накопилось к своему бывшему напарнику...

Герасимов внимательно посмотрел на Герасимова. Тот покачал головой.

– Нет, Гена – только один вопрос я хочу ему задать... Но ты прав, мы должны взять его первыми, пока Иван до него еще не добрался...

– Да и Иван, полагаю, может наследить в Лозанне и подставиться тамошним ребятам. Он же тоже привык работать в России...

– А вот здесь, ты, пожалуй, не прав, Гена! – возразил Никитин. – У Ивана это от Бога! Он творит, когда людей убивает, представь себе... Мне иногда кажется, я его понимаю... Но если я прав, никакие швейцарские мусора его не остановят... Его только в России можно будет взять, а за границей он отдохнет только от своей слабости... Слабеет он, неужели – не видишь?

– Теперь о Крестном... – сказал Герасимов вежливо дождавшись, когда генерал замолчит, никакой слабости он в Иване не заметил, когда они втроем разговаривали... – Конкретной разработки у меня пока нет, но идея как использовать отсутствие Ивана для того, чтобы ловушку Крестному устроить, уже шевелится...

– Ясно, – сказал Никитин. – Шевелится у него... Вот когда схватки начнутся, тогда и родишь, прямо при мне... А пока давай – выходи на Ивана и втюхивай ему, что Крестный в Швейцарию уехал, а здесь вместо себя кукол этих оставил нам на отстрел... Кстати, Геночка, как ты собрался Ивана-то искать?

– Уверен, что он тоже выйдет на это рекламное агентство, – твердо сказал Герасимов. – Его нюх по следу ведет, ненависть к Крестному, а это лучший стимулятор для интуиции...

– Ну, смотри... – недоверчиво отозвался Никитин. – Уверен он... Коробов у нас всегда уверен... В том, что в лужу сядет...

Герасимов ответил генералу Никитину оскорбленным взглядом...

– Ну, ладно, ладно! – засмеялся Никитин. – Извини... Шучу я... Вижу я разницу между вами, вижу... Иди, Гена, работай...

Герасимов бодро схватился было за бронзовую ручку двери и вдруг вспомнил, что ждет его с той стороны, в приемной генерала...

«Ну, блин! – ужаснулся он. – Вот теперь я влип... Впрочем...»

И они решительно распахнул дверь...

Как он и предполагал, Верочка не сводила глаз с двери кабинета, поджидая оказавшегося столь резвым заместителя своего начальника... Он сразу заметил опасную целеустремленность в ее глазах и поторопился активизировать свою контригру...

– Отставить! – твердо скомандовал он, надеясь, что Верочку остановит рефлекс на команду старшего по званию, а уже потом добавил, не давая ей опомниться, интригующим шепотом... – Вера! Тебя срочно генерал вызывает! Срочно! Ты поняла?..

И сделал при этом круглые глаза.

Образ ее первого мужчины вытеснил из жаждущего любви сердца и трепещущего от страсти тела Верочки зыбкие очертания новоявленного поклонника... Она рванулась к двери, едва не сбив Герасимова с ног...

Когда дверь в кабинет за ней закрывалась, до Герасимова донесся энергичный мат Никитина... Впрочем, Герасимову показалось, что за матом он расслышал в генеральском голосе нотки жалобные и тоскливые.

Он усмехнулся и отправился к себе в отдел – там, как он предполагал, его уже поджидала оперативная информация о руководителях рекламного агентства «Свежий ветер – новые горизонты», их сфере деятельности, заказчиках и других контактерах...

Информация, в самом деле, уже была готова. Общегородской банк сведений о москвичах выдал по названию фирмы имя директора, адресовал фамилию Хофман в хранилище личных досье и через пятнадцать секунд из принтера поползла распечатка...

Елена Вольдемаровна Хофман была владельцем организованного ею рекламного агентства, в котором работало около тридцати человек...

По образованию – филолог, диплом Московского университета на тему: «Проблема времени и пространства автора и героев в романе Б. Пастернака „Доктор Живаго“. Защищен с оценкой отлично и рекомендацией к научной деятельности... В досье сообщалось, что наукой она, однако не занялась, а несколько лет проработала редактором в книжном англоязычном издательстве „Donkey“ в рекламном отделе.