Иван проследил, как разматывается вторая бухта, увидел, как резко, рывком натянулся шнур, на секунду став похожим на струну, и затем вновь ослаб. Можно было подумать, что шнур оборвался, но Иван знал, что это не так... Он чувствовал, что смерть, которую он готовил этому человеку, уже наступила...

Иван отстегнул карабин от ручки двери и вышвырнул в раскрытую дверь... Пора было подумать и о собственной безопасности... Как только найдут разорванное пополам тело аркадия, и установят, что он – пассажир с трансевропейского экспресса, перед Иваном возникнут вежливые, по сравнению с российскими, австрийские полицейские, получившие информацию от своих венгерских коллег, и пристанут с расспросами о попутчике.

Вопросы полиции мало беспокоили Ивана, доказать, что он причастен к этому убийству, невозможно. Если бы не оружие в сумке, он тронулся бы с места. В конце концов полиция еще должна будет доказать, что это именно преднамеренное убийство, а не несчастный случай и не удавшаяся попытка лично свести счеты с жизнью...

Но, как бы там ни было, оставаться в поезде больше было нельзя... Иван понимал, что покидая поезд. Он облегчает задачу полицейским. Именно его и будут теперь они искать... Но, с другой стороны, у них не будет уверенности, что он, Иван, остался в живых... Может быть его тоже убили, а труп выбросили в реку? Разве такого не могло случиться? Запросто!..

Полиция непременно начнет искать его труп в реке. Конечно, возникнет версия, что он покинул поезд и скрылся. Но за это время поезд пройдет немало... Поверка документов будет только на границе. До нее еще добрая сотня километров. Чем раньше Иван сойдет с поезда, тем больше у него будет шансов, что его не сумеют найти... Даже – профессионалы. Потому, что и сам он – профессионал...

Все это промелькнуло в голове Ивана механически. Главным же аргументом было то, что если его возьмут под подозрение, начнут проверять, кто он, настоящие ли у него документы, на это уйдет уйма времени. И хотя с документами у Ивана все было в порядке, стоять на подозрении у полиции ему очень не хотелось. Хотя бы потому, что его ждал Крестный... Вернее, это он нетерпеливо ждал встречи с Крестным и задерживаться из-за всякой ерунды, вроде убитого им человека, просто не мог...

Иван выпрыгнул с поезда примерно через километр после моста, скатившись вниз по насыпи, поросшей травой. На безлюдной окраине ночного Дьёра никто не заметил его темную фигуру, вскоре полностью растворившуюся в точно такой же ночной темноте...

Для того, чтобы сориентироваться в незнакомом городе, вовсе не нужно расспрашивать прохожих или добывать его карту... Достаточно разобраться в транспортных потоках... Ивана интересовало крупное шоссе, ведущее на запад, в сторону Австрии.

Пешком ему пришлось пройти километра три, не больше. За время этого пути навстречу попались трое мужчин с проститутками и двое пьяных. На Ивана никто из них не обратил внимания... Один раз ему пришлось спрятаться в подъезде многоэтажного дома от показавшегося вдали полицейского патруля... Дольше никто ему не мешал...

Движение на ночном шоссе нельзя было назвать оживленным, но каждую минуту по нему проходила, как минимум, одна машина, обдавая Ивана брызгами света и шелестом шин об асфальт...

Выбрав место подальше от случайных глаз и полицейских постов, Иван за пять минут нашел машину, водитель которой согласился везти его до Вены. Это было не слишком далеко, а плату Иван предложил хорошую. Деньги, как всегда, оказались решающим аргументом...

Водитель оказался австрийцем, возвращающимся домой в Зальцбург. Звали его Франц-Иосиф, и он был очень горд, что носит имя, которым назывались несколько императоров Австро-Венгрии. Работал он в Венгрии, на нефтяном месторождении под Сегедом специалистом-консультантом по контрольно-измерительным приборам австрийского производства на нефтепроводе Сегед-Секешфехервар... Три недели работы – неделя дома... Отличный график!

Все это он сообщил Ивану на первом километре пути. Иван помалкивал, присматриваясь к водителю... Его интересовала проверка на границе...

Но контрольно-пропускной пункт сразу за Мошонмадьяроваром они миновали без единой задержки, видно тело разодранного пополам Аркадия еще не обнаружили, а если обнаружили, то не выяснили еще, что пропал его попутчик с билетом до Берна...

Едва миновали австро-венгерскую границу, Иван предложил Францу-Иосифу довести его до Зальбурга, увеличив, соответственно, плату. Общительный австриец, изголодавшийся во время своего дежурства на нефтепроводе по людям, согласился без колебаний... Не просто попутчик, а еще и деньги заплатит, фактически, за то, чтобы ему было кому рассказывать бесконечную историю его жизни, к которой сводились все его рассказы...

Петр (документы у Ивана были на Петра Привалова, который ехал на отдых и лечение в Люцерн и Невшатель) обязательно зайдет к нему в гости и познакомится с его Линдой... Франц-Иосиф подмигивал Ивану и смеялся... Видно было, что по своей Линде он тоже изголодался... И голод его становился все острее, по мере приближения к дому и дрожащей от предвкушения Линде...

Несмотря на приличный возраст, старенький «фольксваген» Франца-Иосифа мчал по шоссе весело и бодро. Они проехали уже Санкт-Пёльтен, Линц и Вельс, до Зальцбурга оставалось рукой подать, когда Иван сделал своему спешащему домой водителю предложение, которое поставило того в тупик... Иван предложил отвезти его в Цюрих или в Базель... Заплатит Иван сумму, которую Франц-Иосиф получает на своем нефтепроводе за месяц... Сумму Франц-Иосиф сам назовет. Иван верит ему на слово – сколько назовет, столько Иван заплатит. Нисколько не торгуясь...

Разговорчивый австриец помрачнел и надолго замолчал... Думать и разговаривать одновременно, он, наверное, не умеет, решил Иван. Поэтому и делает это по очереди, чтобы мысли не путались со словами и наоборот...

Когда уже переехали мост через Зальцу и по сторонам замелькали аккуратные домики-коттеджи на окраине Зальцбурга, Франц-Иосиф выдал что-то непереводимое на своем немецком австрийского розлива языке. Из его тирады Иван разобрал только, что там упоминались гром и молния, какая-то «дурацкая голова», чья-то мать, а закончилось все словами «еще раз»...

Из чего Иван заключил, что Франц-Иосиф согласен... И не ошибся. Австриец попросил только об одном – чтобы Иван согласился его подождать, пока он заедет домой – поздороваться с женой...

– Фюнф минутен! – твердил Франц-Иосиф. – Фюнф минутен!

«Быстрый ты мужик, – подумал Иван. – За „фюнф минутен“ хочешь домой забежать жену трахнуть! Ну, что ж, забеги на свои пять минут, трахни... Мне совсем не нужно, чтобы ты нервничал за рулем... Придется пойти тебе навстречу, Франц-Иосиф...»

Иван положил австрийцу руку на плечо и сказал понимающе:

– У тебя есть полчаса, чтобы поздороваться с женой... Надеюсь, твое рукопожатие будет крепким и понравится Линде... Через полчаса я ухожу и не заплачу тебе за предыдущую дорогу, если ты опоздаешь...

Водитель обрадованно закивал головой и нажал на газ. Машина помчалась по улицам Зальцбурга, явно нарушая сразу несколько пунктов правил дорожного движения этого тихого австрийского городишки, первым из которых наверняка было превышение скорости...

Полчаса Иван курил и думал о Крестном... Он, наверное, надеется, что Иван его не найдет, а если найдет – то не достанет...

Он думает, что надежно спрятался за этими Швейцарскими Альпами, и спокойно смотрит на свое отражение в воде Женевского озера... Посмотрим, куда денется его спокойствие, когда рядом возникнет отражение Ивана.

Крестный сам выбрал страну, в которой останется навечно... Иван еще не знал, когда это случится и при каких обстоятельствах, но Крестного он утопит, это он знал наверняка... И раз уж это будет в Лозанне – значит утопит в Женевском озере, на берегу которого она находится... Швейцария – так Швейцария, какая, собственно говоря, разница! – подумал Иван.

Восторги вернувшегося ровно через полчаса, минута в минуту, Франца-Иосифа по поводу его Линды Иван слушал вполуха, представляя, как он приедет в Лозанну и встретится с Крестным...