Стелла удивленно глянула на мужа.

- Неудовлетворенность? - переспросила она. - Но мы...

- Речь идет не о нас с тобой, - оборвал Питер. - Говоря тебе о причинах развода, я упомянул несовместимость. Да, Нора была не особенно хороша в постели. Может, она и не возражала заниматься сексом с человеком, от которого рассчитывала что-то получить, но со мной делала это без удовольствия, без огонька. - Муж нахмурился, уставившись в полупустой стакан. - После того как мы занимаемся любовью, мы долго лежим рядом, ласкаем друг друга и целуемся, а Нора тут же вставала и прямиком направлялась в душ. Ей не нравился запах секса.

- Ей хотелось быть безупречно чистой?

Питер грустно улыбнулся.

- Ты угадала... Мне всегда хотелось иметь детей. - Он немного помолчал, потом продолжил:

- Когда я увидел Алекса и понял, что мой брат породил такого прелестного мальчугана, но при этом не захотелось взглянуть на сына, я дико разозлился, но при этом позавидовал брату. А теперь... - Внезапно мужу изменило самообладание и в глазах блеснули слезы. - Дорогая, у нас будет ребенок. Наш ребенок, - сказал он дрогнувшим голосом и замолчал, пытаясь успокоиться. - Это замечательная новость. Я так счастлив.

Она улыбнулась.

- И я.

Запрокинув голову, Питер осушил стакан.

- Может, завершим этот переполненный событиями день, вместе приняв ванну?

При этих словах вся радость Стеллы мигом улетучилась. Несмотря на то, что она испытала огромное облегчение, узнав, что Питер не любит Нору Сноу, основная проблема так и осталась нерешенной. Пусть муж доверяет ей и радуется тому, что у них появится ребенок, но он так и не сказал, что любит ее. Так что, если Стелла вновь простит его и сделает вид, что все прекрасно, ей светят годы сердечных мук.

- Или ты опасаешься, что Алекс узнает, что мы вместе принимаем ванну, и расскажет ребятам в школе? - спросил Питер, увидев ее замешательство. Он улыбнулся и приложил палец к губам. - Я не буду шуметь. Клянусь.

- Нет, меня беспокоит другое, - сказала Стелла, поплотнее заворачиваясь в кимоно. - Я знаю, что ты сдержишь слово и наш брак не расстроится, даже если ты будешь периодически пропадать. Не могу не отметить, что ты чрезвычайно щедр и напрасно считаешь меня неблагодарной. Я весьма признательна тебе, поскольку всегда все замечаю. Ты прекрасный друг, с тобой очень весело... - Она поняла, что отвлекается, перевела дыхание и резко выпалила:

- Но я хочу развода!

9

Питер в изумлении смотрел на жену.

- Развод? Но ты ведь носишь моего ребенка.

- Да, и я знаю, что ты был бы очень хорошим отцом. Я также знаю, что ты думаешь, что я идеалистка, что я слишком самонадеянна, - говорила Стелла, и, если поразмышлять, так оно и есть, но...

- Ты все еще любишь этого парня, твоего студента?

Жена покачала головой.

- Это было просто увлечение юности.

- Но я считал, что он был твоей единственной настоящей любовью, заметил Питер.

Она нахмурила лоб, вспоминая один из их предыдущих разговоров.

- Когда ты упоминал, что настоящая любовь встречается не часто, ты имел в виду его? - поинтересовалась Стелла.

- Да, а также когда сказал, что можно продолжать любить человека, как бы сильно он тебя ни обидел.

- На этот раз именно ты ошибался, - заметила Стелла и с тоской посмотрела на мужа. - Да, он мог стать моей настоящей любовью...

Она задумалась. Гамму чувств отразило ее лицо - радость, печаль, страдание, боль и, наконец, облегчение. Облегчение, ибо наконец-то можно было рассказать все близкому человеку.

- Помнишь, я говорила, что мы с сестрой воспитаны в строгости - для родителей и для нас семья, брак, любовь были не просто словами, а преисполненными глубокого смысла понятиями. Я уверена, что это непреходящие ценности любой цивилизации, разница лишь в упаковке формальностей.

Стелла улыбнулась, унесясь в светлые воспоминания юности.

- Как-то мы были на свадьбе на маленьком островке Полинезии. Так вот, весь обряд бракосочетания заключался в том, что старейшина обводил жениха и невесту три раза вокруг костра. Тогда это показалось мне забавным, но потом я поняла, что главное в любви - глубина искренности и доверия отношений. Стелла замолчала.

- И что, твой студент обидел тебя недоверием? - нарушил гнетущую тишину Питер.

- Да, ты угадал. - Стелла подошла к окну и зябко поежилась. Но мужу было ясно, что это не от свежего утреннего бриза. - Все получилось как бы из-за Алекса, но теперь, повзрослев, я уверена, что это был повод, а не причина. Мы как раз собирались на дипломную практику - плыть в кругосветку почти на год, когда пришла телеграмма от сестры. "Студент", скажу честно, мне даже сейчас больно назвать его по имени, уплыл. Дальнейшее ты знаешь мне пришлось перекраивать все планы, да и жизнь, как оказалось, тоже. Алекс три с половиной месяца лежал в инкубаторе, я экстерном закончила учебу диплом у меня по моллюскам Тихого океана, отсюда и любовь к ракушкам да раковинкам... - Она иронично прибавила:

- Работаю, как видишь, почти по специальности.

Стелла понурила голову.

- Переписываться, естественно, не было ни времени, ни сил. - Она снова поежилась, перед ней, как наяву, появился загорелый и обветренный студент.

- Знаешь, какие были его первые слова, когда мы наконец встретились?

Питер задумался, но, как назло, ничего не приходило в голову.

- Наверное, он спросил, как ты жила без него с малышом...

- Нет, его первый вопрос был: "А это мой ребенок?". Естественно, я сказала "нет", ожидая второго вопроса, а его не последовало. Он решил, что я ему изменила, забеременела и не поехала на практику, чтобы все скрыть, да что-то сорвалось. Я даже не успела сказать, что это сын Тины... "Ты избавишься от него, если хочешь остаться со мной, - сказал он жестко. Чтобы в следующий мой приход его не было. Я не спрашиваю, кто его отец!" рычал он тогда. Я умоляла его: "Спроси хоть, кто его мать". "Я не хочу оскорблять тебя", - заявил он, резко развернулся и вышел, хлопнув дверью. Малыш, помню, проснулся от стука и расплакался...

- Потом, конечно же, он узнал от однокурсников, что это мой племянник, но, как ни странно, у него не было ни чувства вины, ни тени смущения - он продолжал настаивать, чтобы я отказалась от ребенка. Он не мог принять мотивы моего поведения. А ведь мне казалось, что мы с ним родственные души, половинки затерявшегося во Вселенной целого. Это чудовище заявило, что, раз малыш не родной сын, тем более его место в детском доме, откуда его быстро заберут и усыновят.