некому. Сердце споткнулось, щеки запылали. Она себя чувствовала плохо, очень плохо.

Хуже не бывает.

В туалете ее вырвало в очередной раз. Во рту было противно, пищевод горел, жить не

хотелось. Она выпила воды из-под крана и присела прямо на коврик отдышаться.

- Боже мой, - послышался прямо над ней голос Гевы, - зачем ты себя так мучаешь?

- 283 -

- Что?! - с раздражением взглянула на нее Ингерда.

Сообщница Термиры смотрела на нее даже не с сочувствием, просто с непониманием,

с наивным непониманием женщины, которая была выше всех этих человеческих

страстей... или просто никогда не была беременна.

- Это называется токсикоз, - сказала Ингерда сухо.

- Это называется конфликт, - покачала головой жрица, - ты не принимаешь малыша, и

он защищается. Единственное средство от этого - любовь. Любовь к ребенку и любовь к

его отцу.

- Ты еще будешь меня учить? - презрительно усмехнулась Ингерда, - вы сделали все,

чтобы перессорить нас всех: меня, этого несчастного ребенка и его отца. И вам это удалось.

Не воображай, что я буду с тобой советоваться, Гева.

- Мне нечего тебе посоветовать, - терпеливо сказала жрица, - я служу Термире и

выполняю божественную волю.

- Оно и видно! Твой муж при тебе. И плевали вы оба на эту божественную волю...

Это замечание надменной жрице не очень понравилось. Она нахмурилась.

- Ты хоть знаешь, что твой муж не прикасался к Термире?

- Что?!

- Это ты победила, Ингерда Оорл. Ты, твоя непомерная гордыня и твой женский

эгоизм. Ты добилась своего - не будет никакого нового бога. Не будет. И никто уже не

спасет ни васков, ни аппиров, ни эту несчастную планету. Мы упустили свой шанс.

Ингерда растерянно смотрела на строгую жрицу, ей вдруг показалось, что под ними

пропасть, огромная пропасть, в которую катится вся Пьелла.

- Как это, не будет? - проговорила она недоуменно, она думала, что это вопрос

незыблемо решенный, а оказалось, что все было так шатко и неопределенно! - а как же?..

- А вот так, - холодно сказала Гева, - Алвзур Ор передумал рождаться в такой

обстановке.

- Передумал?!

Она вдруг представила, что могла бы класть детей в одну коляску, как близнецов, и

молока бы ей хватило на двоих, и любви, мальчик был бы беленький, а девочка -

рыженькая...

Ее вдруг пронзило чувство потери, невосполнимой утраты и досады на свою

чудовищную, непоправимую глупость.

- И что, уже поздно? - с ужасом посмотрела она на жрицу.

- Поздно, - обреченно сказала та, - новолуние прошло.

- Ну и что, Гева? Ведь будет еще много новолуний!

- Пойми же - это только одно из условий, их должно совпасть очень много, чтобы

сущность такого порядка могла погрузиться в наши миры. Возможно, теперь не одно

тысячелетие пройдет, прежде, чем такой расклад повторится.

- Тысячелетие?!

- Васкам, конечно, все равно во временном тупике, но ни один аппир до этого времени

точно не доживет.

Из незакрытого крана бежала тонкая струйка воды, бежала так же непрерывно и

неотвратимо, как время. Мир был все тот же: розовый коврик на полу, плитки с

разноцветными рыбками, зеркало, пузырьки с мылом... но что-то в нем произошло

роковое, он прошел ту развилочку, после которой нет пути назад. И, казалось, что ничего

еще не случилось, что все как прежде, но это уже только иллюзия.

- Значит, он не женится на Термире? - наконец дошло до нее.

- Кто? - почему-то насторожилась Гева.

- Как кто? Леций.

- Разумеется нет.

- А зачем нас тогда собрали?

- Понятия не имею.

- Там... там лишее кресло во главе стола. Я подумала, что это для Термиры.

- 284 -

- Успокойся. Термира уже на небе. Ни родить, ни даже отобедать с вашими гостями

она не сможет. . И никто там ее уже не найдет, никакой каменотес...

- Какой каменотес? Ты о чем?

Гева как будто очнулась.

- Так, ни о чем, - вздохнула она, - пойдем в зал.

Ингерда встала на слабеющие, ватные ноги.

- Пойдем.

В зале было тихо. На ступенях лестницы рядом с Лецием стоял тот самый мужчина из

земной комиссии, на плече которого она так позорно разрыдалась. Очевидно Верховный

Правитель затеял очередной проект с Землей и хотел посвятить в это всю родню.

- Это землянин, - шепнула она Геве с облегчением, - я его уже видела...

- Землянин? - изумилась жрица и как-то вся напряглась, как будто все земляне были ее

врагами.

- Кажется...

Землянин был одет почему-то по-аппирски: темно-синий, переливающийся

комбинезон, золотое оплечье, пояс и плащ. Леций стоял на ступеньку ниже. Кажется, самое

главное он уже сказал, и все почему-то потрясенно молчали.

- Та-ак... - первым нарушил молчание Конс, голос его дрожал от гнева, - и я узнаю это

наравне со всеми, с твоего высочайшего позволения, Леций Лакон!

- Ты считаешь, сейчас это важнее всего? - повернулся к нему Леций.

- Я считаю, что мог бы узнать об этом и раньше. Но если вы оба обо мне не

вспомнили, то и не ждите великой радости.

- Кто это? - спросил землянин обеспокоено.

- Сейчас я всех вам представлю, - ответил Леций, - а этого - в первую очередь. Узнать

его, конечно, трудно. Но характер все тот же. Это Конс.

Ингерда видела, как Гева дергает своего мужа за рукав.

- Что тут происходит, Эрто? Кто это?! Можешь ты мне объяснить?!

- Чудеса, дорогая, - усмехнулся он, - это мой дед. Представляешь?

- Кто?!

- Ну, отец моей матери, Леция и Конса. Сиргилл Индендра.

- Этот?!

Гева прикрыла рот ладошкой, глаза были почти безумные. Ингерда тоже была

потрясена, но не настолько. Ей просто, как и Консу, стало обидно, что Леций не сообщил

такую важную новость ей лично и сразу. Устроил какой-то спектакль! Впрочем, чему тут

было удивляться? Он всегда любил помпезность.

Сиргилл Индендра спокойно и царственно оглядывал своих родных. В нем

чувствовалась какая-то невероятная надежность, в его мощной фигуре, в его чеканном

лице и ласковых глазах. Наверно, поэтому она и разрыдалась у него на груди без всяких

расспросов.

- Гева, ты что? - подхватила она потрясенную жрицу за локоть, - он не страшный

совсем, очень даже добрый. Он ничего плохого нам не сделает.

- Да, - прошептала Гева подавленно, - конечно... прости меня, Господи...

9.07.00

- 285 -

. .. . *

. . .

* . .

. . *

.

) . . . . .

ВРАТА ВЕЧНОЙ ЖИЗНИ

Первые весенние лучи согревали деловой и скучноватый кабинет директора Центра

Связи. От солнца в этом просторном, современном, но довольно мрачном помещении

наконец стало уютно. Льюис не умел создавать уют. Сказывалось интернатское детство и

общажная юность. Или просто полное пренебрежение к себе.

- Что это, Нав? - спросил он, отрываясь от солнечного зайчика на приборной панели.

Навлик Ондра, маленький, кроткий аппир с висячими собачьими ушками и такими же

грустными собачьими глазами протягивал ему листок бумаги.

- Заявление.

- Да? Какое?

- Об уходе, господин Оорл.

Льюис от неожиданности чуть не подпрыгнул. Навлик был одним из умнейших его

сотрудников, специалист по временным отклонениям, один из наладчиков установки... это

не говоря о том, что любой аппир мечтал бы иметь такую работу в Центре Связи.

- Что произошло, Нав? Как это понять? Я чем-то тебя обидел?

Маленький аппир грустно улыбнулся.

- Странно, что из всех причин, вы выбрали именно эту. Вы очень добрый человек,

господин Оорл. И очень щедрый. Чересчур щедрый. Так нельзя.

- Я не понимаю, Нав...

- Это сложно объяснить.

- Попробуй. А я постараюсь понять. Ты мне нужен. Я все сделаю, чтобы ты остался.

- Вы не можете изменить природу аппиров, мой прекрасный господин. Мы должны