- Ну... в общем...

- Знаете, ко мне стала прилетать большая белая птица. Сядет на сарайчик и смотрит на

меня. Ест с руки, - Скирни усмехнулась, - охранников от меня отгоняет.

- Да?

- Мне кажется, это она.

- Кто она?

- Она, - Скирни посмотрела заговорщески и сказала почему-то шепотом, - моя

собачка.

Льюис ничего не ответил. Он уже устал тут удивляться. Почему бы руке Дрода, побыв

собакой, не стать птицей, если ей все равно кем быть?

- Давай еще выпьем, - предложил он.

Скирни протянула тонкую, дрожащую ручку. Он подал ей бокал.

- Это хорошо, что она теперь птица.

- Конечно! - девушка явно обрадовалась, что он ей верит и не считает ее слова полным

бредом, - птицы ведь летают!

- И охранников твоих гоняют, - добавил он.

- Я, когда умру, тоже стану птицей, - заявила она, - летать буду высоко-высоко, выше

всего этого... а женщиной - ни за что, никогда.

Льюису-то как раз нравилось, что она женщина. И нравилось, что он может что-то для

нее сделать.

- А сейчас хочешь полетать?

- Как?! - изумилась она.

- Пока без крыльев, - усмехнулся он, - на хозяйской машине.

- На заколдованной жабе?

- Почему бы нет?

- Ох... - только и вымолвила она.

Ей было и страшно, и интересно, и бог знает, как еще.

- Не бойся, - улыбнулся он, - эти жабы не кусаются.

Интересно было наблюдать за ее лицом, где страх сменялся надеждой, потом снова

отчаянием, потом снова надеждой и любопытством.

- Да, - наконец решилась она, - хочу. Очень хочу!

Путаясь в длинных полах халата, она шла за ним по темному двору к стоянке.

Охранник почтительно пропустил их. Если бы он этого не сделал, Льюис испепелил бы

его на месте. Он уже тихо ненавидел всех этих тупых скотов, которые прикасались к ней.

Пульт у него был. По рассеянности или нарочно, но Тегус не вспомнил про него.

Льюис подсадил девочку в кабину и включил индикацию. В полумраке она изумленно

смотрела на светящиеся шкалы приборов.

- Это отсчет высоты, - объяснил он, - это - скорость, вот - траектория полета

относительно точки старта, по ней можно вернуться обратно. А можно задать прямой

маршрут. Куда мы с тобой полетим? А?

- Мне все равно, господин. Я дальше нашего рынка нигде не была.

- Тогда летим на озеро Нучар. Ты когда-нибудь видела озеро?

- Нет. Говорят, оно огромное как небо.

- Чуть поменьше.

- А это что?

Пальчик ее полз по вертикальной шкале температуры в салоне.

- А это, - Льюис осторожно взял ее руку, - это чтобы мы с тобой не замерзли.

- Все будут завидовать мне, - сказала она тихо, - особенно Априс.

- 304 -

- Ну что ж, - кивнул он, - пусть завидуют.

И нажал на вертикальный старт. Жаба медленно стала набирать высоту. Потом

послушно рванулась вперед. Скирни закрыла глаза и прижалась к его плечу, не столько со

страхом, сколько с безграничным доверием. Он вдруг почувствовал себя в ловушке. Как и с

угощением. Хотел как лучше, а на самом деле только дразнил бедную девочку. Каково ей

будет потом, снова на этом мерзком дворе?

Он опять обругал себя, но при этом только крепче сжал ее руку.

- Мы уже летим, Скирни. Смотри в окно.

Для нее это было что-то запредельное. Ни восторга, ни страха уже не осталось, одно

немое изумление. Звездная ночь была светлой, с изумрудными полосами по горизонту. Они

догоняли закат, ленивое зеленое солнце, садящееся в песчаные дюны. Слева остался оазис

Гротталия, справа - Кортос. Они едва мерцали огнями. Озеро раскинулось впереди

отражающей звезды темной гладью.

Для Льюиса все это было обычно. Мало ли он видел озер и планет! Девушка

волновала его куда больше: таких он еще не встречал.

Он выпрыгнул на песок, потянулся, вдохнул влажный воздух, пахло прибоем. В

общем, ничего особенного в этом не было. Скирни же ступала как по облаку и с волнением

озиралась вокруг.

- И здесь никого нет?!

- Ни души.

- А это - озеро Нучар?

- Да.

- Удивительно, - сказала она, - обычно бывает наоборот: людей много, а воды мало.

Льюис сел на песок. Тот был еще теплым. Скирни, путаясь в халате, бродила по

берегу, разглядывая пальмы и прибрежные валуны. Он просто сидел и смотрел на нее, на

ее тихую радость и изумление. И ему было хорошо.

- Я хочу искупаться. Можно?

- Скирни, я не знаю, какая тут вода.

- Вы не понимаете... я никогда в жизни не купалась в таком большом озере.

- Тогда в чем же дело? Все озеро твое.

- А вы... а вы отвернитесь.

- Хорошо, я не буду смотреть.

Он опустил голову, но соврал, как все мужчины. Конечно, он смотрел на нее, искренне

полагая, что ничего плохого ей от этого не будет. Хуже стало только ему. Ее хрупкость его

пронзила. Ее ножки, будто невесомые, ступали по песку, она вся была невесомая и

неземная, словно фея облаков. Только вместо благоговения это вызывало почему-то

сильное желание. Наверное, вино было слишком крепким.

Когда она выходила, он честно отвернулся. Скирни зябко закуталась в халат, села

рядом с ним и доверчиво прижалась к его плечу. Было тихо, как на краю вселенной, в

черном зеркале отражались зеленые звезды. Льюис снова чувствовал себя в ловушке.

Внутри у него вовсе не было так спокойно и умиротворенно, как вокруг.

- Ты думаешь, я добрый дядя? - спросил он с раздражением на себя самого.

Она опустила голову, мягкие волосы скользнули по его плечу.

- А вы думаете, что я ребенок?

Потом звездная сфера куда-то опрокинулась, озеро тоже исчезло. Был только зеленый

песок, ее черные волосы на этом песке и ее прелестное, как у Риции, личико с

полураскрытыми губами. «Ну значит, так тому и быть», - подумал он в последний раз, и

больше ни о чем уже не думал.

Конечно, она не была по-взрослому страстной. Разве могли ее насильники разбудить в

ней чувственность? Скорее наоборот. Но она была немыслимо ласковой и нежной. Иногда

ему казалось, что она гладит его, словно свою собаку, большую преданную собаку, которую

немножко жалко. И ему даже нравилась эта жалость, и представлялось, будто это мама

прикасается к нему своей рукой. А когда он сам сжимал ее хрупкое, неопытное тельце в

объятьях, то вспоминалась Анастелла... в общем, голова шла кругом...

- 305 -

К полудню он проснулся и долго не мог понять, что же это с ним такое было? Они

были все в песке, купались, бродили по берегу, летали, целовались на лету, потом пили тут

вино, он болтал ей что-то про другие планеты и вселенную... на рассвете она ушла из его

постели, а он даже не заметил.

*********************************************

Голова слегка побаливала. Дрод как будто это почувствовал. Он предложил Льюису

пройтись по саду и побеседовать. Они бродили по тенистым аллеям, наступая на зеленые

тени, полутени и четвертьтени от густой листвы.

- Мы гораздо древнее вас, юноша. И лучше знаем, на каких законах держится мир.

Иерархия необходима. Она во всем, начиная с микромира и кончая макрокосмосом. Вы

даете недопустимую свободу единицам. Особенно некоторые из ваших цивилизаций.

Предрекаю вам: они скоро развалятся.

- Жесткие империи, тирании и деспотии тоже разваливаются. Даже еще быстрее.

- Просто вы не достигли совершенства в жесткости.

- А вы?

- А нам, как видите, это удалось.

- И у вас не бывает разногласий?

- Никогда.

- А бунтов?

Дрод остановился и хмуро посмотрел на него.

- Это просто немыслимо, то, что вы говорите.

- Я просто спрашиваю, - пожал плечом Льюис, - я видел, как дерутся части вашего

сородича.

- Это именно потому, что он выпал из общей иерархии. Вы же его изолировали.

- А со свободным нхои этого не может случиться?