знает только Уридус, вечная ему жизнь... и чирий на задницу... Да ты не переживай,

парень. В сырой землице спокойно, никто не пристает! Все туда ляжем места хватит. И

грамота не нужна! Охота была вечно небо коптить! Давай лучше выпьем.

- А если смерти нет? - спросил Льюис на всякий случай.

- Как это нет? - заржали собутыльники, - во дурной! Ты что, покойников никогда не

видел?

- А что!, - перебил всех один тощий парень, - я когда с крыши упал, то смотрю на себя

сверху, вижу - лежу на траве, и жена рядом бегает. Кричит чего-то. А я-то лежу. И сверху на

себя смотрю.

В ответ был только хохот.

- Все! Этому не наливать больше!

Герц хохотал вместе с ними. Льюису было весело. Только Кондор оставался

серьезным, его вообще трудно было сбить с толку.

- У нас не так много времени, - напомнил он, - кончайте пьянствовать.

- Завидует, - кивнул Герц, - ему вечной жизни не положено! На-ка лучше, глотни с

горя!

Льюис понял, что бравого шеорского царя не остановишь. Он взял его под один

локоть, Кондор - под другой. Так им удалось вывести его на чистый воздух.

- Да я не пьян совсем, - уверял Герц, - что мне будет с пива-то? Придуряюсь больше.

- Оно и видно.

- А веселые ребята, правда? Смерти не боятся!

- Боятся, - сказал Кондор серьезно, - потому и пьют.

Вообще, город Благорадостный не производил впечатления счастливого. Бедные

переселенцы, изгнанные с родины ледниками, уныло обживали чужие земли и готовились

к смерти, вечной и страшной темноте в холодной могиле. У них отняли родину, отняли

веру, отняли надежду, отняли чувство единения с этим миром, с этой живой и разумной

вселенной, где ничего не происходит просто так, случайно и зря. Даже дома их были

построены одинаково, скучно, без души.

Нерафяне завидовали золотым львам. Но тех тоже обманули. Вместо вечной жизни

подсунули вечное пребывание в одной ее стадии, в телесном воплощении, которое рано

или поздно себя исчерпывает, и наступает та же скука и пустота. Эту пустоту Льюис видел

в глазах Ибрагора.

- Не будем терять времени, - сказал он, - в столице нам делать нечего. Прыгаем сразу в

ущелье Грома.

***********************************************

Дорога к ущелью была хорошо утоптана. Тысячи золотых львов прошли по ней туда-

обратно много раз. Пока еще Врата Вечной Жизни выпускали своих пленников, не

подозревающих о том, что они пленники.

Дождь кончился. Солнце позолотило осеннюю листву. Внизу, огибая разноцветные

валуны, текла быстрая речушка, в нее скатывались тонкие струйки водопадов. Красота

была просто волшебная.

Потом впереди показалась черная, словно закопченная конструкция, шпилем

устремленная не вверх, а в бок. Скоро стало очевидно, что это космический корабль,

- 326 -

неудачно или аварийно приземлившийся на крутой склон. Близко подойти к нему не

удалось. Запретная территория была обнесена частоколом и охранялась, а пропускных

грамот у гостей из будущего не было. Они спрятались в кустарнике по другую сторону

речушки.

- Ну, все ясно, - сказал Герц бодро, - кто-то плюхнулся в ущелье и наводит тут свои

порядки.

Собственно, этого и следовало ожидать. Не могли древние васки управлять временем,

они даже электричества не знали.

- Кто? - задумался Льюис, - лаклоты, ивринги или еще кто-то?

Герц пожал плечами.

- Зачем лаклотам, которые облетели всю вселенную, губить каких-то золотых львов? -

с сомнением сказал он, - не мелковато ли при таких масштабах? Ивринги больше подходят,

время - это по их части... но так мелочиться?

- Пойми, - взглянул на него Кондор, - среди них тоже могут быть Оборотни. Если

верить словам Эрибута, они были и лаклотами, и иврингами, и черт знает кем еще за

миллионы лет. Они существуют в любых доступных формах.

- Ага. И пакостят.

- Выживают.

Льюис смотрел за частокол. Охрана явно была местного происхождения, вооруженная

мечами и луками. Жили они в домах-сарайчиках, готовили пищу на костре, одеты были в

кожу и шкуры. А охраняли, по всей видимости, два черных столба, врытых в землю на

расстоянии двух метров друг от друга. Столбы чисто символически отделяли границу этого

времени от параллельного. Сами же ворота наверняка создавались полями звездолета, не

зря он тут торчал, на этом склоне.

- Пора посетить эту консервную банку, - сказал Герц, словно читая мысли, - снаружи

все равно ничего нет. Всё там.

- Внутри кто-то есть, - сказал Кондор прищуриваясь, - какой-то биологический объект.

Не Оборотень. Есть мозг и кровеносная система.

- Один? - уточнил Льюис.

- Один.

- С одним я справлюсь.

- Что значит, я? - сразу нахохлился Герц.

- Это значит, что я прыгну один, - сказал ему Льюис твердо.

- Это почему это?!

- Потому что мы не можем рисковать все вместе. Мало ли какие там поля и механизмы

защиты. Кто-то обязательно должен вернуться и рассказать все Грэфу.

- Вот ты и рассказывай. А я осмотрю звездолет!

- Лучше я, - вмешался Кондор, - я вижу лучше вас.

- Вот именно! Сиди снаружи и подстраховывай!

Льюис сам не понял, как ему удалось заткнуть их обоих. Все-таки он считал себя

старшим в этой экспедиции, хотя никто его не назначал. Это было ошибкой. Надо было

сразу договориться, кто здесь главный, не пришлось бы столько спорить. Все привыкли

только командовать: он - директор Центра Связи, Кондор - главный врач, и уж тем более

Герц, который слушался только Леция, да и то через раз.

- Ждите меня здесь, - строго сказал Льюис, - никуда не уходите. Кон, я надеюсь, ты

увидишь, если что со мной случится... и в любом случае в назначенное время кто-то

должен быть на установке. Давайте еще раз сверим часы.

Он накопил энергию. «Белое солнце» набиралось медленно, волнение только мешало.

Он боялся этого прыжка в неизвестное, в древний корабль, застрявший на Пьелле сорок

тысячелетий назад. Но страх не был главным его чувством. Главным был интерес, живое,

неистребимое любопытство и жажда приключений. Все-таки в душе он оставался

ребенком.

- 327 -

Он наврал Скирни, что отправляется на неделю на Землю по своим делам. Он наврал

и отцу. Он всем наврал, чтобы по-мальчишески прыгнуть в это неизвестное, совсем не

зная, стоит ли оно того.

Утром Скирни обнимала его со всей своей нежностью и бесконечным доверием. А он

даже любил ее чуточку меньше, уже поглощенный предстоящим приключением. А она, это

маленькое чудо, конечно, все чувствовала, но не показывала вида.

- Но ты ведь вернешься, Льюис?

Черные глазки смотрели и с тревогой, и с надеждой.

- Конечно, - усмехнулся он, - куда же я денусь? Здесь мой дом.

- Хорошо. Я буду ждать.

При прыжке он не учел, что звездолет стоит наклонно, а пол оказался гладким. Льюис

с грохотом прокатился до самой стены, что-то опрокидывая на пути. Света не было. Потом

он вспыхнул, такой тусклый сиренево-малиновый свет от круглых ламп на скошенном

потолке. В дверях стояло существо гуманоидного типа, неопределенного пола и возраста, в

чем-то металлически-сером и совершенно лысое. От неожиданности и от волнения Льюис

даже разглядеть его как следует не мог.

- Что это значит? Вы кто?

Голос был тонкий и неприятный, каких-то резких тембров. Вопрос он понял и

лихорадочно соображал, на каком из языков это создание с ним разговаривает. Потом

оказалось, что это язык золотых львов, местный.

- Из-звините за вторжение...

- Кто вы? - повторило существо недовольно, почти агрессивно.

- Льюис Оорл. Это мое имя.

- Странное имя... как вы сюда попали?

Придумывать на ходу он не умел. Ну попал и попал.

- Из будущего, - сказал он честно.