способом. Это здорово.

- Да-а? И это не будет отвлекать вас от вашей работы?

- Будет, конечно. Оно и должно отвлекать.

- Теперь я понимаю, - вполне по-человечески вздохнуло Киии, - почему вас так долго

не было, спасатель.

Ему, конечно, не светило ни жениться, ни нянчить детей, ничего не светило, кроме

научной работы со сравнительным анализом. Понять свою обделенность этот лягушонок-

технократ все равно бы не смог. Льюис решил сменить тему, тем более, что пора было

возвращаться.

- А когда ваш профессор будет здесь? - спросил он сдержанно.

- 330 -

- Еще нескоро, - ответило Киии, - через месяц реального времени.

- Вы можете связаться с ним?

- Не могу. Все поломано.

«Слава Богу!» - подумал Льюис, - оно ему расскажет через месяц про какого-то

спасателя, вот и все. Конечно, останется надежда... но, возможно, их и вправду спасут.

Аварийный маяк-то работает.

- Я сообщу о вас, - сказал он лягушонку, - не ждите, что помощь придет сразу. .

- Понимаю, - усмехнулось Киии.

- И не выключайте маяк. На всякий случай.

**************************************************

Герц и Кондор сидели на бревне. Они были вполне реальны, один рыжий, другой

черный, такие разные, но оба до ужаса родные и с нормальными признаками пола А. На

них покрапывал осенний дождичек.

- Ребята! - Льюис бросился к ним, как будто не видел их сто лет реального времени.

- Во! - бодро заявил Герц, - живой-здоровый! А ты боялся!

- Я видел, что он падает.

- Там скользко, - улыбнулся Льюис.

- Здесь тоже, - Кондор развез сапогом глину, - а скоро будет совсем жидко. Небо снова

прохудилось.

- Тогда переночуем в городе. Я вам все расскажу. А утром отправимся в столицу

взглянуть на этого Уридуса. Очень меня эта тварь интересует.

В городке Благорадостном на улице Примирения они сняли комнатушку на постоялом

дворе. Одну на троих. Дождь стучал в, запотевшие окна. Герц деловито растапливал

маленькую железную печурку щепками, он это умел лучше остальных.

- Слышь, Кон! А эти ивринги прям как ты!

- Я?

- Такие же бесполые!

- Кто бы говорил, - вздохнул Кондор, аккуратно застилая свою кровать белой

простыней, - ты сам-то давно понял, какого ты пола?

- Так приходится за тебя и за себя стараться!

- Болтун ты, Рыжий...

- Хватит, - прервал их Льюис, - давайте решим, что завтра делать.

- Будет день - будет пища, - легкомысленно заявил Герц, пожимая плечами.

- Надо раздобыть костюмы, - серьезно сказал Кондор, - можно спросить у хозяйки.

- Это конечно, - кивнул Льюис, - но надо придумать повод, чтобы нам явиться во

дворец к Уридусу.

Герц снова пожал плечом.

- Тут и думать нечего. Мы же золотые львы. И хотим получить пропускные грамоты.

Пусть полюбуется на нас. А мы на него.

- Рыжий, ты гений, - с обожанием посмотрел на него Льюис.

- Не спали только всю гостиницу, гений, - ворчливо добавил Кондор.

Хозяйка выдала им кожаные штаны с сапогами, льняные рубахи и меховые безрукавки.

Все это Льюису было знакомо. Герц и подавно свыкся с такой одеждой. Зато бедный

доктор смотрелся как-то совершенно отдельно от своего охотничьего костюма. Любой

жест выдавал в нем воспитанного аристократа.

- Ну как? - спросил он слегка смущенно.

Рыжий, конечно, не съязвить не мог.

- Пациенты твои точно разбегутся.

- Я серьезно, Аггерцед.

- Серьезно? Ну... грамоту ты все равно не получишь: какой из тебя лев? Правда, Лью?

А в целом - сойдет. Только не стой так на вытяжку. Коленки согни, локти, плечи ссутуль.

Вот! И выражение лица сделай такое хищное-хищное и тупое.

- 331 -

- Как у тебя что ли?

Чем там все это закончилось, Льюис уже не помнил. Он крепко заснул на своей узкой

кровати у запотевшего окна, и снилась ему маленькая Скирни. Она осторожно заходила в

кофейную воду озера Нучар, а он смотрел на нее, сидя на зеленом остывающем песке,

смотрел, как она уходит от него все дальше и дальше и скрывается в темных,

непроницаемых волнах.

Проснулся он почему-то с тоской в сердце. Подумал вдруг, что зря он ее оставил одну,

что не переживет, если с ней что-нибудь случится. Нельзя допустить, чтобы с ней что-то

случилось, она и так в жизни натерпелась.

- Ты что, Лью? - с сочувствием спросил его Кондор, - испугался чего-то?

- Боюсь за Скирни. Тревожно как-то на душе.

- Не бойся. Раз мама за нее взялась, она ее вылечит. Вернешься, а она уже и подросла,

твоя малышка.

- Она, наверно, тоскует без меня.

- Она же не одна. Одиль с ней поиграет.

- Одиль?

Льюис вспомнил, как странно смотрела сестра на Скирни, что-то в ее черных глазах

было не то. Удивительно, что он тогда не обратил на это внимания, как будто не хотел

замечать.

Ничего он говорить об этом больше не стал, тем более, что Герц уже звал завтракать,

как всегда веселый и неотразимый со своей желтой косичкой меж лопаток.

- Ну что, Льюууу Оооо? Ты проснулось? Нас ждут великие дела!

- Это точно, - усмехнулся Кондор, - особенно побриться вот этой железякой. Кажется,

я уже порезался.

Рыжий посмотрел на него с презрением.

- Настоящие воин-охотники бреются раз в неделю.

И тут же получил ответную реплику.

- Ты со своим рыжим пушком можешь вообще не бриться. Никто и не заметит.

- А ты лучше свои черные антенны сбрей на макушке, а то на робота-приемника

смахиваешь!

Льюис засмеялся над ними и уже с легким сердцем взял пирожок с подноса. Мало ли

что приснится!

Днем в столице они увидели наконец господина Уридуса. Для этого им пришлось

выстоять очередь в приемной. Народу было много, но входили и выходили все очень

быстро, одни довольные, с грамотами, другие, хмурые – без грамот. Очевидно, профессору

было довольно одного взгляда. Он видел энергетику и сразу определял, кто перед ним.

Дворец был как дворец. Каменный. Мрачноватый. Роскошный быт был оставлен и

забыт в Нерафе. Здесь, в Навлании, переселенцам пришлось все начинать сначала. Льюис

волновался, Кондор тоже. И только Рыжий глядел на все вокруг весело, как на обычное

кино.

- Бессмертный господин Уридус ждет вас, - наконец объявил секретарь, не без зависти

глядя на очередных кандидатов в бессмертие.

Они, все трое, вошли. Зал был большой, стол стоял далеко. За столом, развалясь в

кресле, сидел румяный, чернобородый великан в вышитом камзоле нараспашку. Белая

кружевная рубаха обтягивала округлый, эпикурейский живот.

- Ближе, ближе! - насмешливо сказал, точнее, прогромыхал он своим сочным

баритоном, - что вы там застряли, львятки? Я вас не съем!

Такого Льюис никак не ожидал. Он уже представлял некую сушеную воблу в пенсне и

с лысиной.

- Оно - мужик, - шепнул ему Герц в самое ухо.

- Сам вижу, - буркнул Льюис себе под нос.

Профессор Деклооо оказалось мужчиной, к тому же преобаятельнейшим.

- 332 -

- Ну что же вы, львятки, - насмешливо и в то же время ласково продолжил он, - что же

вы так долго ко мне шли? Боялись что ли старика Уридуса? Что ж меня бояться, я не

кусаюсь! Вы из какой деревни?

- Из маленькой, - первым заговорил Льюис, - Лисьи Норки называется.

- Не слыхал о такой.

Сердце остановилось на мгновенье: деревеньку ведь давно уж забросили, и следа не

осталось!

- Хотя... - наморщил лоб Уридус, - что-то припоминаю. Дибрагор у вас староста?

- Да, - подивился Льюис его памяти: триста лет прошло! - но он давно ушел в Долину

Жизни.

- Это я знаю, - не без удовольствия заявило это существо, - а теперь и вам пора. Вы все

трое львы. Я вижу. Правда, вот ты, черноглазый, - он посмотрел на бледного Кондора, - не

чистых кровей. Матушка твоя согрешила с иноземцем, не так ли?