меня, что хочешь жениться, я даже поверила... Ты обманул меня, Эдгар Оорл... и ты

страшен в гневе. Правда, страшен. Мне жаль, что все так закончилось.

- Ты думала, что мы поженимся? - криво усмехнулся Эдгар.

- Я могла бы быть идеальной женой для тебя.

- Что?!

- Мы Оборотни, - усмехнулась Сирена, - так вы нас называете? Мы можем всё.

От мысли, что эта зернистая тварь всерьез собиралась за него замуж, ему совсем стало

тошно.

- Я всегда знал, кто ты, - сказал он, - не заблуждайся. Я тебя просто изучал.

- Жаль, - повторила Сирена смиренно, - а я тебя полюбила...

- Что?! - чуть не подскочил он от возмущения, - что ты несешь? В кого ты опять

играешь? Как ты можешь меня любить? Ты! Ты вообще никто, просто маленькая присоска

одного большого спрута, который к тому же угрожает моей матери! Она меня полюбила!

Слыхали?!

Сирена встала, отошла от него к столу и налила в бокал вина.

- Не я угрожаю твоей матери, - сказала она, - когда-нибудь ты это поймешь. У меня

нет своей воли. Не я решаю, где мне жить, что делать, кем становиться... у нас ни у кого

нет своей воли. Есть только жесткая иерархия на всех уровнях снизу доверху. Если я

взбунтуюсь, тут же выйдут из-под контроля уровни внутри меня. Рука не захочет держать

бокал, а ноги вообще расхотят быть ногами. Как тебе это понравится? Я распадусь на

части. Нхои Сирены больше не будет. Эдгар Оорл, я не могу сопротивляться высшей

воле... но это не значит, что я ничего не чувствую.

Эдгар еще не мог понять, дурачат его или говорят правду.

- Как же вы докатились до такой жизни? - усмехнулся он.

Ответила она вполне серьезно.

- Не знаю. Это знает только Лаорм, наше целое.

- Кондор предположил, что вы из какой-то другой вселенной, с другими константами.

Это похоже на правду?

- Никогда не думала об этом.

- Да неужели? Откуда же вы такие взялись?

- Мы есть как данность и должны быть всегда. У нас нет начала и не будет конца.

- Это догма. Все откуда-то берется и потом исчезает.

- Мы не исчезнем. Мы бессмертны.

- Понятно. - вздохнул Эдгар, - Кондор раскусил вашу тайну и покусился на вашу

великую догму. Вы за это его закупорили в прошлом?

Сирена покачала головой.

- Мы не трогали Кондора. Я уже говорила тебе, что это не мы. Мы не прикасались к

установке. Мы вообще не смогли пока проникнуть в Центр Связи.

- Тогда кто?

- Откуда мне знать? Разве у вас нет других врагов?

Он встал. Он совершенно уже запутался.

- Послушай, Сирена... я ведь тебя уже не пытаю. И ничего с тобой не сделаю. Мне

дорога моя мать, и я признаю, черт возьми, что с вашим подлым спрутом надо ладить...

зачем тебе врать, когда все очевидно? Какой в этом смысл?

- Никакого, - с вызовом посмотрела на него Сирена, - я просто говорю правду.

- 360 -

********************************************

Ольгерд вернулся домой под утро, после разговора с Герсотом. Тот ничем его не

обрадовал, но помочь не отказался, обещал собрать группу. Никому ничего не говоря, даже

не раздеваясь, Ольгерд упал на кровать и проспал так до обеда.

Ему снился Льюис, совсем еще юный, с пушком на щеках и детским румянцем Льюис,

ветхий домик Элгиры, чисто подметенный двор, свежераспиленные доски...

- А вы много планет видели?

- Не особенно

- А какая самая красивая?

- Земля.

- Земля?

- Конечно. Ничего нет прекраснее.

- Почему же вы живете на Пьелле?

- А черт его знает. .

Голова болела. Волосы пахли дымом. Ольгерд долго стоял под душем, сначала под

горячим, потом под ледяным. Он не представлял, как сказать Скирни такую новость.

Все три женщины сидели на кухне. Невестка кормила аккуратно причесанную и

ухоженную Рицию, а заодно и своих собак. Одиль просто пила кофе.

- Как долго ты спишь, папа!

- Вы уже знаете, что случилось? - спросил он подавленно.

Скирни замерла, пряча руки в карманы фартука. Хорошая была девочка, добрая,

скромная, не ленивая и уж точно не избалованная, все слуги ее сразу полюбили.

- А что случилось, господин Оорл?

Одиль спокойно пила из чашки.

- Льюиса мы теперь долго не увидим, - сказал он.

Девочка смотрела на него лучистыми вишневыми глазками. Жаль было огорчать ее,

она и так ничего хорошего в жизни не видела.

- Долго? - болезненно вытянулось ее личико, - почему?

- Понимаешь... он не на Земле. Это неправда. Он в прошлом. В далеком прошлом. А

установка сгорела. Вот так, Скирни. Так иногда случается.

- Он... он вернется?

Одиль громко звякнула чашкой.

- Лет через сто. Ты не доживешь, не надейся.

И Ольгерд вдруг на какую-то долю секунды увидел такую ненависть на ее детском

лице, что у него все похолодело в груди от жуткой догадки. Только Сия знала схему

установки, только она могла проникнуть в Центр незамеченной... но чтобы она так

ненавидела Льюиса? Хотя, чему тут удивляться? Она и собственного сына отправила туда

же не задумываясь и, как ей казалось, навсегда. Желание раздавить эту гадину усилилось

до предела.

- Не слушай ее, Скирни, - сказал он, скрипя зубами, - через год соберем новую

установку, а там видно будет.

Одиль только пожала плечом и взяла с подноса самое большое пирожное с розовой

розочкой. Она даже притворяться перед ними не хотела. Здесь ведь не было ни Леция, ни

Конса, ни бабушки Ингерды, ни заботливой тети Флоры. Спектакль был ни к чему.

Скирни застыла со скорбным личиком. Риция проглотила свою манную кашу и

заморгала ресницами. На глазах выступили слезы. Ольгерд был поражен, что она тоже что-

то понимает.

- Все будет хорошо, - заявил он, - не плачьте. Льюис обязательно вернется. А один год

мы подождем. Что такое один год?

Солнце было высоко. Оно растопило ночные льдинки на лужах. Повеяло теплым

весенним ветром.

- 361 -

- Хочешь, - Ольгерд взял Скирни за плечи, - полетим с тобой в долину Лучников?

Льюис говорил, ты любишь летать?

- Люблю, - потупилась она.

- Одевайся. Я не хочу оставлять тебя одну.

- Спасибо, господин Оорл.

- Термостат надень. Там ветра холодные.

Девочка собралась быстро. С ней вообще почему-то не было никаких хлопот. Если бы

он заказывал себе дочку, он бы такую и выбрал. Может быть, это был последний подарок

ему от Льюиса. Ольгерд подумал об этом, и сердце снова сжалось.

- Идем, малыш, - сказал он, обнимая ее, - развеешься немножко.

Одиль прыжками через три ступеньки слетела вниз.

- Куда вы?!

- По делам, - сказал он сухо.

- Каким еще делам?!

- По своим, - он все еще обнимал Скирни за плечи, чувствуя, как бесится от этого

чудовище в облике его дочери, - а ты займись своими, Одиль. Или тебе нечего делать?

- Есть, - сверкнула она черными глазами, - я без дела сидеть не буду. Не сомневайтесь.

Суть угрозы он понял. Скирни как будто тоже съежилась и прижалась к нему крепче.

- Как ты с ней ладишь? - спросил он в модуле.

- Спасибо, хорошо, - кротко ответила она.

- А на самом деле?

- Одиль странная... но я ко всему привыкла. Я со всеми умею ладить.

- Что ж, это хорошо. Но знаешь, что я тебе скажу... только не удивляйся...

Модуль взмыл в голубое небо. Девочка вопросительно смотрела на него.

- Я теперь всегда буду брать тебя с собой: на работу, на встречи, на заседание

Директории, куда угодно. И спать ты будешь с нами, со мной и с Рицией, в нашей спальне.

- У вас так принято? - удивленно спросила Скирни.

Ему очень не хотелось ее пугать, просто хотелось, чтобы она осталась жива.

- Да. У нас так принято.

- Хорошо, - она опустила глаза, - не волнуйтесь. Я Льюиса дождусь. Я даже не взгляну на

другого мужчину.

Бедная девочка! Если б она знала, сколько лет ей придется ждать!