вернуть тебе ни жену, ни сына... но чужое бремя я с тебя сниму, мой мальчик. Успокойся.

- Как это?

- Одиль - не твоя проблема, а моя.

- О чем ты, папа?

- Сначала мне сказала Гева, - вздохнул Сиргилл, - потом я убедился сам. Теперь пришла

пора сказать тебе. Одиль - не ребенок, Леций. Это во-первых. А во-вторых, не ты ее породил,

а я. И это не твоя внучка, а моя дочь. Синор Тостра тут вообще ни при чем, и ты тоже. Одиль

- это Сия.

- Что?!

- 379 -

- Твоя сестра, Леций. Ты не узнал ее? Ольгерд уже давно это понял.

- Но как...

Пока Леций потрясенно молчал, Сиргилл поведал ему о третьем пришествии Сии Нрис.

Все это было чудовищно, но от одной только мысли, что это не его отродье, становилось

намного легче. Что делать с Сией он, по крайней мере, знал. И жалеть ее было не за что.

- Вы убивали ее дважды, - сказал отец твердо, - в третий раз ее убью я. Это мой долг.

- Папа...

- Знаю, это непросто. Я тоже думал, что не смогу. Я сбежал от этого на другую планету. И

что теперь? Чуда не произошло. Она снова убивает.

- Почему же все молчали? - спросил Леций с досадой, - знали и молчали! Почему?!

- Все по разным причинам, - ответил Сиргилл, - я испугался и решил оставить все так

как есть, Ольгерд считает, что ты ему не поверишь, Гева жалеет Руэрто, а Грэф, тот просто не

хочет тебя злить.

- Вот сукин сын...

Злости на этого интригана почему-то не было, скорее благодарность. Леций был просто

рад, что Одиль оказалась Сией, старым врагом, а не новым, и эта радость пока затмевала все

другие чувства.

- И Ольгерд тоже хорош, - продолжил он недоуменно, - я что, ему враг?

- Не знаю, кто ты ему, - пожал плечами отец, - но то, что ты можешь быть недоступным,

я на себе ощутил.

- Папа... - смутился Леций.

- Я тебя не виню. Да и не о том мы сейчас говорим. Нам надо решить, что делать с Сией.

- Это мы будем решать на Пьелле, папа. Вместе со всеми. Может, я и недоступен, но я

всегда выслушиваю всех.

- Что ж, это мудро. Тем более, что все равно последнее слово остается за тобой. Давай

посоветуемся, чего мы с тобой хотим? И что мы можем?

- Я хочу... - сказал Леций и задумался, как-то все было сложно и парадоксально с этим

ребенком-чудовищем, так сложно, что раскалывалась голова от напряжения, - я хочу твоего

чаю, - вздохнул он, - и вон ту лепешку с медом. Я хочу есть. И выспаться хочу спокойно, в

тишине. И побродить с тобой по лесу, и смотреть с тобой на звезды, как в детстве... а потом

уже думать о Сии.

- Ты устал, сынок, - улыбнулся Сиргилл, - конечно, отдохни. Приди в себя. Пару дней

Пьелла проживет и без Верховного Правителя.

****************************************************

Ночью, в весеннем небе Наолы звезды были яркие и голубые. Когда-то, еще мальчишкой,

он влюбленно смотрел на них с балкона, и они были ему тогда недоступны, эти далекие,

прекрасные, загадочные точки на черном своде. Где-то там месяцами пропадал отец, потом

возвращался с небес на землю и много рассказывал такого, что захватывало дух.

Да, отец был романтиком, Леций прекрасно его понимал... но его почему-то больше

волновали эти жалкие уроды вокруг, такие же, как он сам, или еще хуже. Как можно было

искать какую-то Сияющую рощу, если надо было искать спасение для аппиров!

- Я любил тебя и ненавидел, - сказал он, облокотясь на перила, - ненавидишь только тех,

кого сильно любишь. Ты всегда исчезал, ты жил какой-то своей отдельной жизнью, ты был

божественно красив, а мы, уроды, оставались с уродами. Это было слишком больно.

- Теперь ты божественно красив, - усмехнулся Сиргилл, - а я просто каменотес. Видишь,

как все меняется.

- Скажи, - Леций обернулся и посмотрел на него, на его чеканное, суровое лицо в

полумраке звездной ночи, - как ты выдержал?

- Я ни о чем не думал. Я не знал, кто я, откуда я, зачем я. Я жил каждой отдельной

минутой. А из этих минут сложились годы. Вот и все.

- Трудно даже представить такое.

- Трудно было потом, когда я очнулся. Но и это уже позади.

- 380 -

- И впереди еще немало, - вздохнул Леций.

- Ну что ж, - улыбнулся ему Сиргилл, - разве мы теперь не вместе?

Да, он вернулся, и это было чудом, единственным чудом среди сплошных потерь и

смертей.

- А ты не оставишь меня больше? - спросил Леций, - не пропадешь, как тогда, на сто

лет?

- Ну что ты.

- Я не могу больше терять. Понимаешь? Просто не могу. Я и сейчас-то, если честно, не

знаю, как жить. Как мне ходить по этому пустому дворцу где нет ни Ингерды, ни Риции, ни

Герца...

- Начни всё сначала, - спокойно сказал отец, - я не раз так поступал. Женись на аппирке.

Она родит тебе новых детей. Жизнь продолжается, Леций.

Наверно, в его словах была правда. Мудрость, которую можно было понять только умом,

но не сердцем. Леций прекрасно знал, что, как бы ни длинна была его жизнь, он ничего

сначала начать не сможет.

- Папа... - напомнил он, - у меня есть жена.

- Какая жена? - с возмущением посмотрел на него отец, - которая даже на похороны

твоей дочери не явилась? Которая не смогла понять таких простых вещей? Которая убила

твоего ребенка только затем, чтобы тебе было больнее? О чем ты говоришь, Леций?

- Я сам виноват, папа.

- Ты виноват только в том, что опоздал к Термире. В этом ты действительно виноват.

Леций усмехнулся, глядя на возмущенного отца.

- И это ты мне говоришь?

Об этом они вообще не говорили. А, наверное, стоило. Термира, как черная кошка,

пробежала между ними и не принесла счастья ни одному, ни другому.

- Пойми, - с горечью сказал отец, - я был случаен, она ждала тебя, она любила тебя, она

хотела тебя, она хотела твоего ребенка, женщина, за одно прикосновение к которой можно

отдать полжизни... а ты опоздал, ты заставил ее ждать, ты заставил ее плакать, ты уступил ее

первому встречному электрику, каменотесу с Оринеи. Она и сейчас тебя любит, а ты все

ждешь свою строптивую Ингерду.

- О любви мы с ней не договаривались, - удивленно сказал Леций, он как-то иначе

представлял себе то, что там произошло, - и я ей ничего такого не обещал. Я не виноват, что

я люблю свою жену, папа.

- Лучше б ты любил Термиру, - вздохнул Сиргилл, - она, по крайней мере, знает тебе

цену. А твоя землянка, кажется, хочет, чтобы ты всю жизнь носил за ней шлейф.

Когда-то Лецию даже льстило, что богиня выбрала именно его, что он ей нравится, что

он самый достойный, но все это казалось теперь таким далеким и глупым.

- Я не могу, как ты, менять жен, папа, - сказал он обреченно, - и зачем мне какая-то

богиня? Я не романтик, я земной... к тому же патологически привязчив. Ингерда одна, и я не

знаю, сколько лет мне понадобится, чтобы забыть ее. Двадцати когда-то не хватило.

- В самом деле?

- Увы.

- Да что ты в ней такого нашел, сынок?

- Я был счастлив с ней. Меня вполне устраивал ее характер. Она ведь бывает разная,

папа. Ты просто не знаешь.

- Я знаю одно: что в трудную минуту ее нет с тобой рядом. Что тут еще можно добавить?

Это уже не жена, Леций. Это по-другому называется.

Выслушивать все это было горько. Молчать об этом тоже больше не было сил.

- Наверно, ты прав, - согласился Леций, - я и сам это понимаю. Эдгар звонил ей, Она

даже разговаривать долго не стала. Погасила вызов. Похоже, мы все ей осточертели.

- В следующий раз женись все-таки на аппирке, - покачал головой Сиргилл.

- Непременно. Лет через сто...

- 381 -

А ночь была все такая же звездная и ясная. Мироздание не тревожили их мелкие

проблемы и обиды, оно было невозмутимо и безмолвно, и только теплый запах весенней