- Я еще не вышла замуж, - вспыхнула Сандра.

- Ничего, место освободилось, скоро выйдешь.

- Пока не собираюсь.

- И не надо. Это, моя лапочка, происходит внезапно...

По поводу «лапочки» она тоже что-то хотела сказать, но промолчала.

На кухне за чистым столом на облезлой табуретке сидел лучезарный Верховный

Правитель в траурно-фиолетовом костюме и в ореоле своей ровной белой энергии. Он

выглядел вполне сносно, даже хорошо, даже слишком хорошо для тех неприятностей, что на

него в последнее время обрушились. Видно, Ингерда, сумела его утешить.

«Все-таки неплохо иногда», - подумал Грэф, - «если мужчина любит только одну

женщину. . что-то в этом есть...»

- Отлично выглядишь, - бодро заявил он распахивая, плащ и довольно потирая руки, -

могу еще тебя порадовать. Хочешь? Сегодня смонтировали последний узел, всё как будто

работает, завтра начнем подгонку и отладку. Раньше срока! Можешь поучаствовать, если

энергии хватит. .

Леций как-то странно смотрел на него.

- И ещё знаешь, до чего я допер на Шеоре, пока искал эти чертовы трубки? - продолжил

Грэф, усаживаясь на табуретку, - с ума сойти! Ты только послушай: там ведь оранжевое

солнце! Оранжевый свет, понимаешь? А они, эти твари, от оранжевого света дохнут. Они

как-то связаны с Шеором, чтоб мне провалиться. Я даже догадываюсь, в чем дело. Вот

допустим...

На этом месте Леций его прервал.

- Помолчи, Грэф, - сказал он сухо, - остынь. Разговор будет не об этом.

- Как не об этом? А о чем?

- О самом важном на данный момент. Сейчас все соберутся, и будем решать, что делать.

- Что решать? - Грэф удивился, заерзав на табуретке, - и почему здесь? Один Кера

полкухни займет. Что происходит?

- Это тебя нужно спросить, - вздохнул Леций.

- 384 -

Что-то нехорошо заныло в груди, хотя Грэф не помнил за собой никакой вины. Улыбка

как-то сама собой с лица стала сползать. Меньше всего из-за всяких там недоразумений ему

хотелось ссориться с Верховным Правителем. И вовсе не из-за страха, а просто потому, что

всё самое интересное происходило тут, вокруг него.

- Меня спросить?

- Да, тебя.

Всех своих грехов было и не упомнить. Грэф смиренно кивнул.

- Ну давай... спрашивай.

Леций смотрел холодными голубыми глазами. Его поле оставалось ровным и белым, но

вид был довольно разочарованный.

- Одиль - твое произведение?

Теперь уже не то что улыбка, а как будто само лицо стало сползать на пол. Грэф прикрыл

его ладонью.

- Ё-о-о-о...

Такого поворота он почему-то никак не ожидал.

- Твое или нет?

Когда-то он этим гордился! Он никогда не думал, что всё может так измениться, что он

привяжется к этому семейству и будет жить его интересами. Он даже в шутку тогда

предположить не мог, что подружится с Эдгаром Оорлом, что проникнется благодарностью к

Ольгерду и искренней симпатией к Верховному Правителю, который всегда почему-то его

защищал.

Ладонь пришлось убрать с лица и посмотреть Лецию в глаза.

- Моё.

- Хорошо хоть не отпираешься.

Они долго сидели молча. Сандра поставила перед ними по чашке кофе и вазу с

конфетами, вздохнула и удалилась. Тоже, наверно, была в курсе.

- Нас уже слишком многое связывает, - нарушил молчание Леций, - я хочу пронять: с кем

ты? Кто ты такой? Зачем ты так упорно воскрешаешь мою сестру, нашего злейшего врага?

Одной рукой ты нам помогаешь, а другой сеешь зло. Как это объяснить?

- Это вам она - злейший враг, - сказал Грэф с горечью, - а мне - союзник и любовница. Я

не хотел вам зла. Это всего лишь длинная тень от нашей прежней вражды, Леций Лакон. Вы

сдали меня эрхам. И это после того, как я сдался вам и собственноручно вытащил вас из

прошлого. Вы меня предали. Почему я должен был думать о вашем благополучии? Да мне

плевать было на всех, кроме Льюиса...

- Вот Льюис-то вряд ли тебя простит.

- А он-то за что? Он обожает Одиль, она его тоже. Что тут плохого?

- Только то, что она - убийца, а не милая малышка. И ты не мог этого не знать.

- Льюису она не сделала ничего. И никогда в жизни не сделает. .

- А кто, по-твоему, спалил установку?

- Что?!

- Только Сия знала ее устройство и схемы защиты. И только она могла подслушать

разговоры Льюиса. Мы думали на Оборотней. А эти оборотни среди нас, далеко ходить не

надо.

- Ты что, с ума сошел? - не поверил своим ушам Грэф, - кого угодно она могла кинуть в

прошлом, но только не Льюиса. Она любит его!

- И что? - пожал плечом Леций, - в прошлый раз она проделала это со своим сыном и с

Ольгердом, уже не говоря о нас, братьях. Где бы мы все были, если бы ты нас не вытащил?

Ей никого было не жаль. Ей вообще не жаль того, кому она хочет отомстить. Ее ненависть

сильнее.

Вообще, это было на нее похоже. От одного только предположения, что это Сия спалила

временную установку, которую он теперь в таких муках восстанавливал, Грэфу захотелось

свернуть ей ее детскую шейку, а потом еще долго стучать ее головой об стену. Конечно, если

это действительно так.

- Черт возьми, - сказал он сквозь зубы, - а Льюис-то тут при чем?

- 385 -

- Наверно, при том, что он женился, - ответил Леций.

- Тогда она, скорее, убила бы эту Скирни.

- Она и хотела убить Скирни... а убила Рицию.

- Что?..

Холодно глядя ему в глаза, Леций повторился, хотя ему, наверно, тяжело было

произносить эти слова.

- Сия убила мою дочь. Риция упала не сама. Это я знаю наверняка.

В ушах еще долго звенело. Грэф понял, что это конец. Такое уже не прощается. Герца,

потерянного в прошлом, правитель ему простил, потому что была надежда. Здесь надежды

не было никакой.

- Я этого не хотел, - сказал он обреченно, - правда, не хотел. Прости, если сможешь...

Леций молчал. Черный кофе остывал в белых чашках. Яркие конфеты поблескивали на

пустом сером столе. Грэф думал о том, что не мог не воскресить Оливию, потому что сам ее

убил, вынужден был убить, его заставили эрхи. Это был вопрос принципа. Он перехитрил их,

он победил их, он всё равно все вывернул по-своему и очень этим гордился. И вот теперь

остался ни с чем: ни сына, ни друзей, ни дела...

- Ты хотел понять, кто я, - усмехнулся Грэф в отчаянии, - я дерьмо. Я просто дерьмо,

которое болтается в проруби. Ни в чем не могу дойти до конца: ни в любви, ни в подлости.

Не могу выбрать что-нибудь одно.

Слова его как будто повисли в воздухе, в пустом кубе этой бело-кафельной кухни. Стало

тихо как в склепе, и только последняя фраза все еще звенела в гулкой тишине. «Что-нибудь

одно...»

- Мы должны избавиться от Сии, - сказал Леций, - чем скорее, тем лучше. Ты поможешь

нам?

- Я?!

Грэф поразился, что на него еще рассчитывают, а не гонят взашей, но сказать уже больше

ничего не мог, в горле появился ком. Он смутился от такой своей слабости, вскочил и отошел

к занавешенному окну. Смотреть там было не на что. Просто отошел, чтобы взять себя в

руки.

- Тебе пора уже выбрать, в чем ты пойдешь до конца, - сказал Леций у него за спиной, - в

любви или в подлости. Мне бы, конечно, хотелось, чтобы ты выбрал первое. Я ценю тебя,

Грэф, я не хочу с тобой враждовать... и я уже слишком многим тебе обязан.

- И ты сможешь простить меня? - обернулся Грэф.

- Не ты убил Рицию, - взглянул на него правитель, - ты верно сказал: это длинная тень

нашей прежней вражды. Это так.

- Еще какая длинная. Хотелось всё исправить - и сам же всё испортил. Так мне и надо,

идиоту. .

- Успокойся. Мы тоже не всегда были правы. Зачем нам разматывать этот бесконечный

клубок, если важно сейчас только одно: с кем ты? С ней или с нами? Впрочем, я и сам это