вижу. Труднее будет убедить в этом Директорию.

- Ты снова будешь меня отстаивать? - поразился Грэф.

- Буду, если придется, - вздохнул Леций, - но самое главное - это чтобы мы с тобой

договорились. Я специально вызвал тебя пораньше.

- Ну спасибо, ваше величество...

Грэф уже взял себя в руки, хотя у него еще дрожали все мышцы от волнения, он понял,

что не всё еще потеряно, что его старания и жертвы не забыты и не зачеркнуты в один

момент. Он вернулся к столу, медленно сел и отпил остывающий кофе из чашки.

- Спасибо, - повторил он, - я этого не забуду.

- Лучше быть друзьями, чем врагами, разве не так?

- Разумеется, так. Особенно нам с тобой.

- Значит, ты поможешь мне, Грэф? Можно на тебя рассчитывать?

- Можно. Никуда нам друг от друга не деться, Леций Лакон. Я нужен тебе, а ты мне. И я

рад, что ты это понимаешь.

- 386 -

На самом деле он был даже не рад, он был просто в шоке от такого великодушия. Его

переполняло чувство благодарности.

- Ну, слава Создателю, - с облегчением вздохнул Леций, - значит, меня выбираешь?

Глаза его были голубые, как летнее небо.

- Конечно, - от души сказал Грэф, - конечно, тебя, разве может быть иначе? Я бы и в

мужья тебя выбрал, ей богу...

Леций несколько удивленно, а потом с пониманием посмотрел на него.

- Ну, спасибо.

- Не за что. Мы же друзья.

Оба усмехнулись.

- Послушай, друг... может, к тебе уже в женском роде пора обращаться? А? Ты уж

предупреди.

Грэф подумал, что это будет слишком неудобно и непривычно. Хотя доля правды в этом

была. Нервная женщина сидела на табуретке за чашкой остывающего кофе, сын ее пропадал

в прошлом, дела замотали, а муж остался на далеком, диком Шеоре. Конечно, ей хотелось

поддержки, заботы и мужского внимания. Что ж она все одна да одна? Всем иногда хочется

побыть слабыми!

- Да нет, - покачал он головой и вздохнул, - не надо. Это я так, чисто теоретически.

**************************************************

Гева с ужасом ждала предстоящего заседания Директории. Леций пригласил ее, не

скрывая, что речь пойдет о Сии. Он уже все знал. Не знал только бедный Руэрто, который

бодро собирался у себя в гардеробной.

- Послушай, дорогая... может, мне хоть косынку цветную надеть на шею? Я как покойник

в этом фиолетовом!

Он был прав. Траурный фиолетовый его не красил. Лицо становилось совсем бледным,

желтые глаза в белесых ресницах тускнели.

- Косынку тебе не простят, - покачала она головой, - надень шарф и покашливай. Тогда

поймут.

- Да, это идея.

Гева смотрела на него и мучилась сомнениями: сейчас ему сказать о матери или

подождать, пока это сделают другие? До заседания оставался еще час.

- Пойду, взгляну, как там Эцо, - вздохнула она и тихонько вышла.

Эцо делали лечебный массаж. Она занялась здоровьем ребенка всерьез. Задержки в росте

были в общем-то преодолимы, если очень захотеть и приложить невероятные усилия. На это

Гева была согласна. Жрица Ская осторожно разминала крохотное тельце малыша на

массажном столе, а он довольно посмеивался, потому что боялся щекотки.

- Ничего не могу поделать, госпожа, - развела руками Ская, - он все время хохочет.

- Что ж, - улыбнулась Гева, - это хорошо, что хохочет.

В детской было замечательно. Зимний садик цвел, ручей тонкой струйкой стекал в

прозрачное озерцо с рыбками, на ветвях сидели попугаи, и бродили из угла в угол

подаренные дядей Фальгом игуаны. Малышу все это безумно нравилось.

- Мама, ты куда-то собралась? - спросил он, моргая несимметричными глазками.

- Да, милый. Мы с папой летим на заседание Директории.

- Он обещал со мной поплавать.

- Значит, поплавает. Папа всегда выполняет обещания.

- Ты очень красивая, мамочка. Тебе идет фиолетовое платье.

- Да, - кивнула она, - идет. Но лучше б его вообще не носить.

- У всех народов цвет траура разный, мамочка. И черный, и белый, и золотой, и даже

оранжевый... Это всё условности.

- Я знаю, милый. Но траур - не условность.

- Не могу согласиться. Ты же сама говорила, что смерти нет.

- 387 -

- Смерти нет. Но боль потери есть.

- Это от недопонимания. Я считаю, надо радоваться.

- Это потому, - Гева наклонилась и поцеловала мальчика в щеку, - что ты еще не успел ни

к кому привязаться на этом свете.

- А это обязательно?

- Это непроизвольно.

- Я... - Эцо нахмурил свой огромный лоб, - я об этом подумаю.

Осталось пятьдесят минут. Сердце снова сжалось от волнения. Скоро Руэрто всё узнает.

И узнает, что она так долго скрывала от него правду. Жалела его, не знала, как сказать,

хотела, как лучше... но не оскорбит ли его теперь такое недоверие?

С такими тревожными мыслями Гева вышла из детской и мельком взглянула с лестницы

вниз, в холл. Там, легка на помине, стояла затянутая в мокрый черный плащ Сия-Одиль.

Только ее тут и не хватало! Как будто почуяла, что решается ее участь.

- Что тебе нужно? - спросила не спускаясь Гева.

- Не вас, - нагло ответила ей та, - я хочу взглянуть на Эцо. Руэрто разрешил мне.

Надеюсь, он еще хозяин в доме?

- Зачем тебе Эцо?

- Как зачем? Он все-таки мой брат теперь. Или я что-то путаю?

- Прежде всего, он мой сын. И я тебя и близко к нему не подпущу. Поняла?

- За что такая немилость, тетя? - усмехнулась Сия.

- Пошла прочь, - ответила ей Гева, ничего не объясняя, - и не смей переступать порог

этого дома.

- Ах, как вы грубы с бедной сироткой... Как будто за нее и заступиться некому!

Эта стерва не двинулась с места. Она с усмешкой поднесла браслет к губам и тут же

запищала в него жалобно, по-детски.

- Дядя! Я здесь, в холле. Тетя меня почему-то не пускает!

«Тетя» была готова ее убить. Они стояли и молча, с открытой ненавистью смотрели друг

на друга, одна снизу, другая сверху. Никакой игры между ними не было, обе даже

притворяться не могли - так ненавидели друг друга.

Руэрто скоро появился. В фиолетовом костюме и белом шарфе вокруг шеи. На бледном

лице было недоумение.

- Гева, дорогая, в чем дело? Почему ты не пускаешь Одиль?

- Потому что нам пора уходить, - сдержанно сказала Гева.

- Не выдумывай, у нас еще масса времени. Пойдем, Одиль. Я провожу.

- Эцо занят! Ему делают массаж!

- И пусть делают.

- Руэрто! Это неудобно!

- Дорогая, ты какая-то странная сегодня. Ничего страшного не случится, если Одиль

познакомится с братом. Они должны дружить.

Сия тем временем уже уверенно поднималась по ступеням. Черный плащ колыхался над

худыми икрами уродливо-длинных ног, в плоских как галоши, узконосых туфлях. Она с

торжеством и неприкрытым злорадством взглянула на побежденную Геву, как мать глядит на

неугодную невестку, не желая уступать ей ни капли своих прав. Гева ответила не менее

вызывающим взглядом. Только что молния между ними не проскочила.

- Пойдем, - Руэрто обнял свою племянницу за плечи, - ты увидишь, это совершенно

замечательный мальчишка, страшно начитанный и умный. Лично я с ним спорить не

решаюсь, честное слово!

- И сколько же ему лет?

- Вы ровесники.

- Он красивый, дядя?

- Ну, как тебе сказать...

- Ты же выбирал его!

- Красота, детка, далеко не самое главное. Тем более у нас, на Пьелле.

- 388 -

Гева шла за ними следом. Сердце ее колотилось, она чувствовала, что сейчас что-то

случится, что-то недопустимое и мерзкое, но ничего поделать с этим не могла.

Все вошли в детскую. Ская мыла руки, Эцо, совершенно голый и беззащитный, сидел на

массажном столе, свесив кривые ножки, и улыбался. Он был очарователен, Гева не замечала

его уродства, но свое первое впечатление от него не забыла. Она была тогда в шоке: как это у