ее божественного мужа может быть такой исковерканный ребенок?! Теперь этот шок

предстояло испытать надменной Сии Нрис.

Все было спокойно. Ручей журчал, попугаи покрикивали в кустах, Эцо с доверчивым

любопытством смотрел на вошедших. Его хотелось схватить скорее, прижать к груди и

спрятать ото всех.

- Папа, ты простыл?

- Нет, сынок. Просто выпендриваюсь.

- Зачем?

- Странный вопрос... да сам не знаю!

- Тогда я тебя не понимаю.

- И не надо. Лучше познакомься. Это Одиль, моя племянница. Одиль, а это - наш Эцо.

Улыбаясь Руэрто обернулся. Длинная жердь в черном плаще шагнула на середину

комнаты.

- Это?!

Она была даже не в шоке, она была в неудержимой ярости, как будто ей нанесли самое

великое в мире оскорбление, лицо ее было ужасно, просто перекошено отвращением и

злостью.

- Вот это?! - сказала она потрясенно, - это твой сын, Руэрто Нрис Индендра?!

- Одиль... - оторопел он.

Наконец-то с нее слетела слащавая маска обиженной девочки. Руэрто даже попятился от

такого внезапного перевоплощения.

- Молчи! - рявкнула она с ненавистью, - ты совсем с ума спятил! Этот писклявый урод,

размером с игуану - твой сын?! Вот этот кочан капусты на кривых ножках - это теперь твой

наследник ?! Чем ты думал, когда выбирал его?! Или у тебя тоже капуста вместо головы?!

Такого урода еще поискать! Да я...

- Заткнись! - крикнула Гева, вставая между ней и мальчиком, - замолчи сейчас же, тварь!

Только открой мне еще свой ядовитый рот, и я спалю тебя как щепку!

- Это все ты! - по змеиному зашипела на нее Сия, - ты навязала Эрто такого упыренка!

Сам бы он не додумался! Старая ведьма, родить не можешь, сама выжила из ума, и другим

теперь жизнь отравляешь?!

- Что?!

- Кто вспомнит через год, что этот выродок приемный? Вся галактика будет думать, что

Прыгуны вырождаются! Схоронили придурочную Рицию и тут же завели умного рахитика!

Хороши, нечего сказать!

Она еще что-то говорила без остановки и без стеснения. Всем досталось: и Лецию, и

Консу, и даже Сиргиллу Индендра. Такого потока грязи не ожидала даже Гева. Она чуть дар

речи не потеряла от возмущения. Руэрто же стал белее своего шарфа. Он подошел к Одиль

лицом к лицу, тоже молча, и вдруг резко влепил ей пощечину, звонкую пощечину, от которой

та переломилась пополам и упала на пол.

Стало тихо, как-то пронзительно тихо, как будто само время остановилось в этой

комнате. Даже попугаи смолкли. Сия долго не шевелилась, припав к полу лицом, потом

медленно стала подниматься.

- Всё. Комедия окончена... мне надоели ваши подачки. Вы никогда меня не любили.

Никто.

Что-то в ее голосе изменилось. В нем не было больше ярости, одна бесконечная

усталость и отчаяние.

- Неправда, - проговорил Руэрто сдавленно.

- Правда, - усмехнулась она, - разве я была бы тебе плохой дочерью? Разве бы плохо нам

с тобой было? Но ты выбрал эту старуху, и этого урода. Не меня...

- 389 -

- Ты не можешь быть моей дочерью.

- Мне все равно кем быть при тебе, хоть тенью... но ты не оставил мне места. Мне даже к

дому твоему запрещено подходить. И теперь я вижу, на кого ты меня променял.

- Не лукавь. Ты никогда бы не стала моей тенью. Ты хотела мной владеть. Целиком. И до

сих пор этого хочешь.

- Это и есть любовь.

- Любовь?

-Да! Та что сильнее разума, сильнее жизни и сильнее смерти. Я сильнее смерти, потому

что люблю и ненавижу. А вы никто не умеете любить. Только притворяетесь. Да что с вами

говорить...

Сия встала. Затянула пояс черного плаща на талии.

- Всё. Хватит. Ты больше никогда меня не увидишь, Эрто, - сказала она мрачно, - и никто

не увидит. Вы все мне надоели. Я устала от вашей нелюбви. А Сиргиллу скажи, что кукол

мне дарить поздно. Я уже выросла.

С этими словами она исчезла. Только запах остался от ее резких духов. Гева стояла

потрясенная и не знала, к кому ей кинуться: к сыну или к мужу, обоих было ужасно жалко.

- Какой кошмар, - прошептала она.

- Разве можно бить женщин, папа? - спросил Эцо недоуменно, но вовсе не обиженно, -

мы же не теверги, правда?

- Эта женщина слов не понимает, - ответил ему Руэрто, - только силу.

- Она так глупа?

- Она слишком переполнена обидой и ненавистью. Это очень опасная женщина, сынок.

Он взглянул на Геву.

- Ты поняла, кто это?

- Руэрто...

- Я всегда знал, что она где-то рядом! Я чувствовал ее присутствие! Я даже с тобой ее

перепутал... но чтобы так изувечить девочку! Как ей это удалось, не представляю!

- Девочки никогда не было. Всегда была Сия. Я самого рождения.

- Вот так даже?

- Я понимаю, тебе это трудно сразу осознать.

- Мне-то ладно... Надо срочно сказать Ольгерду!

Муж потянулся к браслету. Гева остановила его руку.

- Подожди. Не нужно. Ольгерд знает.

- Как? - изумленно посмотрел он на нее.

Пришлось наконец признаться. Она вздохнула.

- Все уже знают. Тем более Ольгерд.

- Ты знаешь, все знают. . Гева, как это? Почему ты молчала?!

- Прости. Я не знала, как тебе сказать.

- Почему? Я что, нервный мальчик?

- Нет. Просто все слишком чудовищно. Она - твоя дочь. Не Ольгерда, твоя. Биологически

это так. И она же твоя мать. Она - твоя тень. Это она точно сказала.

- Моя дочь?!

- Я объясню тебе потом. По дороге. Нам уже пора вылетать.

- Я и забыл.

Эцо смотрел на них, растерянно моргая глазками. Ская робко стояла в углу у раковины и

не смела подойти.

- Я могу его одеть, госпожа?

- Да, через минуту.

Гева подошла и взяла малыша на руки. Он был легкий как котенок и горячий и ароматно

пах массажным кремом.

- Ты прекрасно держишься, дорогой. Совсем как взрослый. Я тобой горжусь.

- Она не сказала ничего нового, мамочка. Я и так знаю, что я урод. Ну и что?

- Да ты самый красивый ребенок на свете! Самый замечательный! Поверь мне. Я так

много прожила, что уже вижу истинную красоту.

- 390 -

Эцо заморгал растроганно и обнял ее обеими ручками.

*****************************************************

- Никакой пощады этой Горгоне, - сказала Алеста, провожая Эдгара.

Он, хоть и не свыкся еще с этой мыслью, но кивнул.

- Разумеется. Никакой.

Впрочем, Одиль всегда была далека от него, а Сию он не знал вообще. Эдгара Оорла

больше волновали дела Оборотней. Сирена возвратилась на Землю, Эрнст Мегвут мелькал во

всех новостях, всё как будто вернулось на места, но у него было ощущение плетущегося

заговора. Прыгунам же было сейчас до всего, кроме этого.

Алеста была бледненькая.

- Тебя не тошнит? - спросил он на всякий случай.

- Нет, - пожала она плечом.

- А когда тебя начнет тошнить?

Она усмехнулась.

- Может, и никогда. Я на редкость здоровая женщина.

Он помнил, как мучилась мать и с Герцем, и с Ассоль. И как портился от этого ее

характер. Алеста же только расцветала.

- Тогда я умею выбирать жен, - сказал он гордо.

- А мы еще и не женаты, - напомнила она.

Теперь им мешал траур. Всегда что-то мешало.

- Мы все женимся в один день, - заявил подумав Эдгар, - все Оорлы: я, Ольгерд и Льюис.

Здорово я придумал, а?

- Как в сказке, - улыбнулась она.

Щечки ее округлились, измученная худоба исчезла, она даже стала переживать, что

располнела. Ему-то как раз нравились цветущие женщины.

- Иди, - легонько оттолкнула она его после долгого поцелуя, - а то опоздаешь.

- Иду, - вздохнул он, с неохотой от нее отрываясь, - мне еще этого нужно прихватить,

каменотеса твоего.

Алеста посмотрела с упреком, но больше ничего не сказала.

Сиргилла Эдгар не любил. Просто не переваривал. Когда он видел этого чеканнолицего