как вещь, выкупил за половину своей жизни. За чудовищную получасовую муку, которую и

сейчас жутко было вспомнить, он выкупил себе право мучиться бесконечно - владеть

женщиной, которая ни капли тебя не любит. Конечно, сейчас он знал несравненно большее

счастье любви взаимной, но та старая боль так и не утихла.

- 421 -

Он не ответил девушке. Он просто встал и подхватил акваланг.

- Пойдем, Леда. Ночь коротка.

Они долго, около часа брели по песку вдоль берега. От пяти или шести лун было

довольно светло, все камни и коряги отбрасывали загадочные тени в разные стороны. За это

время он узнал, где она училась, чем увлекалась, и каким ветром ее занесло на Эгваоо.

Наконец одна из бухточек показалась ей подходящей

- Здесь! - устало выдохнула она, - вон, видите, риф торчит, а тут два камня. Всё. Буду

нырять.

- Отдышись сначала.

Они присели под камень. Волны тихо плескались в зеленоватом лунном свете. Бал на

вершине горы продолжался. Музыка звучала где-то далеко-далеко, как будто из другого мира.

- Как на краю вселенной, - восторженно сказала Леда... но ошиблась.

Сверху, справа послышались шаги. Кто-то спускался по неведомой тропинке с вершины

вниз. И не один. На берег вышли сразу пятеро. Судя по одеждам - лисвисы.

- Тихо, детка, - шепнул Конс, - молчи, что бы ты ни увидела.

- Но что...

- Ничего не бойся. Я с тобой.

Он обнял ее, уже догадываясь, что тут произойдет. Девочке лучше было бы вообще на

это не смотреть. Да и ему самому тоже. Лисвисы сняли свои тоги. Трое мужчин и две

женщины. Статные, атлетичные мужчины и соблазнительно фигуристые женщины. Они все

сблизились тесным кружком.

- Ну надо же! - возмутилась Леда, - нашли место!

- Тише, - Конс зажал ей рот на всякий случай, - пожалуйста.

Дальше было как в кошмарном сне. Один мужчина слился с другим. Они стали терять

очертания. Медленно и жутко они проникали друг в друга, превращаясь в одно целое и

бесформенное. Потом это целое поглотило, можно сказать, пожрало по очереди обеих

женщин, превратившись почти что в шар. В заключение в этот шар вступил и последний

лисвис - Куратор Арбривааль. И все это в полной тишине.

Леду трясло мелкой дрожью. У нее стучали зубы. Наверное, подлунный мир уже не

казался ей таким романтичным.

- Что это, господин Миджей?! Что это было?!

- Не знаю... По-моему, это еще не конец.

Он оказался прав. Очень скоро море всколыхнулось. Большая волна залила берег. Потом

вторая. Что-то огромное поднималось со дна бухты на поверхность. Конс сам содрогнулся,

когда увидел всплывшую студенистую тушу.

- Это она, - прошептала Леда, - Мать-Медуза.

- Видишь, и нырять не пришлось.

- Лучше б я нырнула, чем смотреть на такое. Как я теперь спать буду?

Мать-Медуза вывалила часть своей туши, то ли ногу, то ли щупалец, на берег, остальное

осталось в воде. Шар подкатился к щупальцу. Соитие произошло. Точно так же как шар

поглощал лисвисов, чудище поглотило его самого. Зрелище было не самое эстетичное, но

уже не такое мерзкое. Потом берег опустел.

Тут только они заметили, что вымокли от набегавших волн. Слов не было. Конс не знал,

имеет ли он право что-то объяснять этой девушке про Оборотней, и если нет, то как ее

успокоить? Она же дрожащими руками выливала воду из кроссовок.

- Я хотела узнать, чем она питается. Да! Но мне и в голову не могло придти, что

лисвисами! Может, я брежу?

- Понимаешь, это не совсем лисвисы. Это псевдолисвисы.

- Как это?

- Ты же видела, они как пластилин.

- Б-р-р-р...

- Леда, никому пока об этом не рассказывай. Хорошо?

- Да мне никто и не поверит!

- Хочешь, я отнесу тебя обратно в гостиницу?

- 422 -

- Так сразу? Я еще не видела, где она живет!

- И не надо, Леда. Это не медуза. Это совсем другое существо. Если оно тебя увидит, то

убьет не задумываясь. У них жалости нету.

- У кого это у них?

- Есть такие твари на белом свете.

Поневоле, ему пришлось все-таки рассказать ей про Оборотней. Раз уж она стала всему

свидетелем. Потрясенная Леда долго сидела тихо, а в это время началась третья серия

фильма ужасов. Серия, которую Конс уже не ожидал.

Море снова всколыхнулось. Волна хлынула на берег. Медуза выпростала кусок своей

туши на песок, а потом все произошло в обратном порядке. От щупальца отделился шар. Он

откатился и медленно распался на пять частей. Части превратились в лисвисов - трех мужчин

и двух женщин. Все так же молча они подобрали одежду, задрапировались в нее и спокойно

двинулись по тропинке вверх как ни в чем не бывало.

****************************************

Под утро всех гостей развезли на катерах обратно, псевдолисвисов тоже. Конс уже не

следил за ними, проверил только через очки их зернистую структуру. Глаза сразу заболели.

В номере и он, и еще более уставшая от праздника Таис просто рухнули на кровать,

каждый на свою подушку, и отключились. Очнулись только к обеду.

- А вы не храпите, - заметила она потом удивленно, причесываясь перед зеркалом.

- Я не курю, - ответил он.

- А это уж совсем невероятно!

- Ты забыла, что у меня два доктора в семье.

- Господи, вы просто какой-то идеал, господин Конс! Не курите, не храпите, не

веселитесь, портрет жены на тумбочку поставили... Где берут таких мужей, не скажете?

Наверно, с Эдгаром ей было бы тут веселее.

- Не ищи идеал, Таис, - посоветовал он, - ищи свою половину. Это гораздо интереснее.

- Не у всех столько возможностей для поиска, - усмехнулась Таис, - кажется, свою

половину вы нашли на Земле. А моя, может быть, на том конце галактики!

- Есть и другие галактики, и другие скопления галактик.

- И не говорите! Как тут выйти замуж красивой, умной женщине?

- Не знаю, Таис. Я никогда не был красивой умной женщиной.

За окнами стало совсем бело от яркого полдня. Океан стал бирюзовым. Музыка и флаги

напоминали о том, что сегодня великий праздник Возрождения. Мать-Медуза, наверно, уже

подплывала к побережью, чтобы показаться своим «детям» во всей красе. Празднество

начиналось строго по расписанию в четыре часа по полудни. Конс и Таис должны были

встроиться в колонну, пройти торжественным маршем к заливу Бодрости, получить

священный планктон и занять свои места на трибуне, вделанной прямо в скалу. Потом

предполагались ночные гуляния с купанием, катанием, нырянием и фейерверком.

Обед принесла другая горничная, мараженка. Фартучек на ней был такой же беленький и

кружавчатый. Длинные волосы завивались вокруг прозрачного, круглого лица. Конс подумал,

что начинает уже привыкать к ним. Особенно после предыдущей ночи.

Таис есть не стала. Ее тошнило после вчерашнего. Он же проглотил все, что положено,

взял бутылку Меримоффо и отправился проведать Леду. Ее состояние вызывало у него

беспокойство. Она слишком много вчера узнала и увидела.

Леда уныло сидела на кушетке. Как он ее оставил, так и сидела, как будто не спала вовсе.

- Меня увольняют, - сказала она, пожимая плечами, и вздохнула.

- Как увольняют? - не понял он, - за что?

- Наглоталась снотворного и проспала на работу. Вот и все. Тут с этим быстро

разбираются. Желающих на мое место полно. До вечера надо освободить помещение.

- Хочешь, я поговорю с администрацией?

- Зачем? Что мне тут делать? Вся моя диссертация - сплошная липа. Два года коту под

хвост. .

- 423 -

- Леда...

- Я так хотела работать на станции у профессора Фоллинга! Он обещал взять меня, если

я опишу гигантскую медузу. А это вовсе не медуза. Это черт знает что.

- Ну и отлично, - заявил Конс не раздумывая, - организуешь свою станцию. На Пьелле.

Нам позарез как нужны гидробиологи. Особенно с зелеными глазами.