- Мы не можем телепортировать, Аггерцед. А прилетать сюда на дисколете, согласитесь,

некорректно.

- Соглашаюсь, - вздохнул он.

Иеогра потрясала. В центре золотом было отделано буквально всё. Великий Город сиял

под оранжевым солнцем как само преддверие рая. Сознавать же, что все это скоро сотрется с

лица земли было больно и досадно.

- У меня красивая столица, - сказал Герц своей не менее восхищенной спутнице, - она

вся вырезана из дерева как кружево... я вообще немало повидал городов, но такого... такого я

ни на одной планете не видел.

- Я тоже, - призналась Эеее, - это что-то сказочное.

Это было буйство роскоши и щедрости. Огромные столы на главной площади ломились

от угощения для всех желающих, играли музыканты, выступали артисты, плясали танцоры.

Все веселились так, как будто знали, что это в последний раз. Все были нарядны и на

удивление беззаботны. Всех их было до смерти жалко: девочку с птицей на плече, жонглера с

огненными булавами, поющих пьяненьких стариков, толстую тетеньку с булками на

подносе... Впрочем, лучше было об этом не думать.

Вино черпали прямо из бочек ковшами. Он влез без очереди, отглотнул для пробы и

предложил ей.

- Виноградное. Красное полусладкое. Попробуйте.

Ей хватило нескольких глотков.

- Спасибо. Очень вкусно.

Потом оказалось, что от этого напитка ноги заплетаются, а голова дуреет. Ему стало

весело. Ему уже никого было не жаль, и вообще плевать на то, что произойдет с этой

планетой и со всей галактикой по воле Божией или по вине лаклотов. Какая вообще разница,

что будет завтра и даже в следующую минуту?

В следующую минуту он пустился в пляс, потом отобрал яблоки у жонглера и показал,

как это надо делать. Эеее смеялась, и это вдохновляло. Потом он выпил еще полковша.

Потом ему захотелось заполучить главный приз - расшитые золотом красные башмачки для

своей дамы.

- Не надо, Аггерцед, - попыталась она его оттащить, - вы уже достаточно выпили.

- Ну и что? - он не сомневался в успехе, - все равно главный приз будет наш!

- Вы даже не расслышали, в чем заключается конкурс.

- Да какая мне разница? А в чем?

- Кто больше выпьет.

- Хо!

Он думал, что ему придется бороться или залезать на шест, а оказалось, что это проще

простого, одно удовольствие.

- Ваше величество... вино очень крепкое.

- Не крепче газированного спирта?

Она посмотрела почти с ужасом. Герц похлопал ее по плечу.

- Я скоро, дорогая! Жди меня с победой!

И пристроился в шеренгу претендентов. Желающих напиться до потери пульса было

достаточно. В основном их отличали выдающиеся животы.

- Ты приезжий? - как-то сразу определил виночерпий, разглядывая Герца.

- 460 -

Его охотничий костюм из кожаных штанов и меховой безрукавки был универсален, но

бледное лицо с голубыми глазами и пшенично-рыжая шевелюра выдавали в нем инородца.

- Точно, - кивнул Герц.

- А откуда ты?

- Из Аркемера.

- Это, наверно, далеко. Я даже не слышал.

- Да, далековато.

- А как твое имя?

- Аггерцед Арктур.

- Наш пятнадцатый участник, - выкрикнул виночерпий, - Аггерцед Арктур из Аркемера!

Потом набралось еще с десяток участников и пара сотен зрителей. Под общий хохот и

напутственные выкрики конкурсанты выпивали ковш за ковшом, а потом их задачей было

пройти по ровной дороже и попасть точно в ворота между двух шестов. Что они и делали,

поочередно отползая. Оказалось, это не так просто. Герц не сомневался в своих

возможностях, он только видел в толпе яркое, смеющееся лицо Эеее, и это его подогревало

не хуже вина.

Победа, в общем, была легкой. Когда последний конкурент не попал пузом в ворота,

Герц вышел на середину дорожки и выпил еще один ковшик просто так, на показ, под визги

восхищенной публики. Он был горд неимоверно.

- Даже в «Корке апельсина» не было никого, кто бы мог меня перепить, - заявил он

самодовольно, но вряд ли они что-нибудь слышали про «Корку апельсина».

Под общий гул ему вручили башмачки, а он вручил их своей даме, точнее, посадил ее на

стол и тут же их примерил. Ее изящная ножка так и осталась в его руках.

- Не малы?

Она улыбалась, качая головой, и смотрела совершенно влюбленными глазами.

- Вы еще и пьяница?

- И не только, - сказал он, мягко гладя ее щиколотку.

- Ну... это я давно поняла.

- И что? Я не заслужил даже поцелуя?

- Вы пьяны, - посерьезнела Эеее, спрыгивая со стола, - чересчур пьяны. И забыли, где вы

находитесь и когда. Да и я с вами обо всем забыла. Это непростительно.

- Я помню, - сказал он, тут же мрачнея, - прекрасно помню. Я только не понимаю, что

мы нарушаем? О каком будущем вы так беспокоитесь, профессор? Его нет! Его просто нет. .

ни для этой планеты, ни для вас, черт возьми!

Он был пьян. Он ошалел от праздника, от золотого блеска, от барабанных ритмов, от

необычной красоты этой огненноволосой женщины с вишневыми глазами. Он совершенно

не мог быть сдержанным и тактичным.

- Это только предположение, - сказала она бледнея.

- Какое там предположение! Планету уже трясет! Я могу вам сказать, во что превратится

этот золотой город, хотите?!

- Аггерцед!

- Здесь будут леса! Огромные деревья, которые выдерживают натиск бешеных ветров. И

жители, которые прячутся по дуплам. Вот так!

- Замолчите! Я не должна ничего об этом знать! Это информация из будущего!

- Почему не должна? От этого и твоя жизнь зависит!

- Какая жизнь?! Если мне суждено погибнуть, я погибну вместе со всеми. Вот и всё.

Замолчите, ради бога!

***********************************************

Он замолчал. И надолго. Они вышли из шумного города назад к реке. На берегу было

тихо и тепло, коричневые волны темнели под теплыми, оранжевыми лучами заката. Всю

дорогу он думал о том, как ему быть? Что делать?!

- 461 -

Смерти нет. Это не конец. Даже если ей суждено тут погибнуть, он не может забрать ее

отсюда, ничего не нарушая. У нее своя дорога, которая случайно пересеклась с его дорогой.

Вот и всё. Она умерла давно, давным-давно, десять тысяч лет назад! А дома жена, дети и

прочая родня. Там тоже ничего нарушать нельзя. Ни шага в сторону. . Значит, что? Просто

наплевать на всё и отправиться домой? И гори тут все синем пламенем?

- Ну что? Протрезвели? - спросила Эеее, присаживаясь на пригорок.

Огненные волосы были в цвет заката. Она встряхнула ими и опустила голову. Она

казалась совершенством. Он всё знал наперед, но какой-то ребенок внутри него никак не мог

понять: почему эта красивая игрушка должна разбиться? Почему вообще всё не так, как он

хочет?

- Нет, - ответил он подавленно, - надо умыться.

Разделся по пояс, разулся, вошел по колено в мутные волны. Теплая вода совсем не

освежала. Он заставлял себя думать о том, что все это исчезло бездну времени назад: и эта

река, и эти берега, и эти капли, что стекают с пальцев, и эта женщина, и ее голос, и ее

красные в золоте башмачки, и ее огненные волосы, и ее глаза, восхищенные и строгие...

Он обернулся, он увидел, что она смотрит на него, и что ее волосы вдруг разбрасывает

внезапным порывом ветра, как вспыхнувший костер. Широкая юбка на ней взвилась, травы

полегли, деревья вдоль дороги мигом согнулись. Это продолжалось всего секунду или две, а

потом снова стало тихо.

- Боже, что это? - спросила она, тревожно озираясь.

- Похоже на вечерний Увувс, - объяснил Герц подавленно, - так он обычно налетает.

- Увувс?

- Да. Самый страшный ветер в Аркемере.

- Значит. . и здесь началось?

- Я вам об этом и говорил.

- Да, - нахмурилась она, - и ваши пророчества сбываются слишком быстро.