уснет. Потом с обреченным видом спустился в гостиную.

- Папочка, хочешь, я сварю тебе кофе? - преданно заглянула ему в глаза Одиль.

И он отчетливо понял, что его неумолимо тянет в маленькую, ароматную кофейню, из

которой его когда-то выгнали. А потом Сандра сидела вот в этом кресле, где сейчас

устроилась дочь, смотрела на него своими холодными глазами, вся синенькая, как василек,

даже хотела помочь, но он тогда ничего не чувствовал.

- Свари покрепче, - попросил он.

Дочь радостно вскочила и убежала на кухню. Она стала такая послушная, шелковая и

притворно сладкая, что его тошнило от этой фальши. Все предлагали ему играть в эту игру:

добрый папа - прекрасная дочь, образцовая семья. Одиль включилась в нее первой, и ему

уже ничего не оставалось, как поддержать ее. Труднее всего было находиться с ней

наедине, без свидетелей, тогда он вообще не понимал, зачем это притворство нужно.

- Чивеза испекла твои любимые пирожки, - сообщила Одиль, возвращаясь с

подносом, - я ее попросила.

- Спасибо.

- С яблоками. Правильно?

- Совершенно верно.

- А где мамочка?

- Спит.

- Хорошо пить кофе под шум дождя, правда?

- Да.

Она еще что-то говорила с энтузиазмом, он односложно отвечал.

- Как же с тобой тяжело, - вздохнула она наконец совсем по-взрослому, - если б ты

знал!

- Почему? - вздрогнул он.

- Ты далекий и холодный как скала. Как ледяная глыба! Ничто тебя не радует, ничем

тебя не удивишь...

- Прости, Одиль. Я такой и есть. У меня даже тигриное имя такое - Белая Скала.

- А ты и рад!

Дочь надула губы и отвернулась. Тонкий профиль был красив и нежен, с боку в ее

лице не было той жути, которая появлялась, когда она смотрела прямо в глаза.

- Пожалуй, у меня все-таки найдется для тебя хорошая новость, - вспомнил Ольгерд, -

ты знаешь, что у нас будет в это воскресенье?

- Что? - удивленно заморгала она длинными ресницами, - что у нас будет?

- Свадьба, - улыбнулся он.

- Чья?!

- Твой любимый дядя Руэрто женится. А тебе пора сшить новое платье по такому

случаю, если хочешь...

Про платье, она, кажется, уже не дослушала. Черные глаза остекленели, нежный ротик

искривился как подкова.

- И на ком же? - хрипло перебила она его.

Ольгерд был так потрясен ее реакцией, что потерял дар речи на минуту.

- На ком?! - потребовала дочь возмущенно.

- На жрице Термиры, - ответил он, - женщине весьма достойной.

- Да? И где же он ее откопал?

- Что за слова, Одиль?

- Извини... - она уже взяла себя в руки и выправила ротик в напряженную улыбку, -

просто я знаю, что этот культ был еще у васков. Ты сам говорил. Вы что, ее на раскопках

разморозили?

- Я думаю, он тебе эту историю сам расскажет.

- Конечно, - снова зло сверкнула глазками Одиль, - и очень подробно!

- 152 -

Ольгерд никогда не думал, что это капризное дитя считает своей собственностью не

только отца с братом, но и двоюродного дядю. «Бедный Руэрто!» - посочувствовал он

старому другу.

Потом позвонил Леций и срочно вызвал его во дворец. Вид у правителя был такой

замороченный, что от него, кажется, пар поднимался. Такое случалось, когда он брался за

двадцать пять дел сразу.

- Что происходит? - поразился Ольгерд, увидев суету во дворце.

- Император Тэхрэммэрэй готовится к отъезду, - шепнул ему толстяк Гредди.

- А! Тогда понятно!

- Вряд ли вам понятно, мой прекрасный господин, - покачал круглой головой Гредди и

шустро побежал дальше с какими-то тюками подмышками.

Ольгерд прошел на половину Леция, в его янтарную гостиную, из которой правитель с

ним разговаривал, и с удивлением увидел там Кондора. Присутствие Конса с Кера его

совсем не удивило.

Янтарные стены мягко и солнечно поблескивали, за окном все еще хлестал дождь.

- Здравствуй, дядя Ол, - деловито сказал серьезный доктор.

- Здравствуй, - ответил Ольгерд, - я думал, ты на Земле.

- Нет. Мы с Грэфом оба здесь. У нас очень важные новости.

- Это он тебя доставил?

- Я сам.

То, что сын Конса просто увиливает от своих обязанностей, давно всем было ясно. Не

ясно было, что его подвигло на такие перемены.

- Наконец-то! - усмехнулся Ольгерд, - сподобился!

- Грэф убедил меня, - ответил Кондор кротко.

- Грэф его убедил! - фыркнул Конс возмущенно, - меня он слушать не хотел! Леция

тоже!

- Папа, - повернулся к нему Кондор, - я до сих пор считаю, что прыгать вредно, и

вообще играть с такими энергиями очень вредно. Просто обстоятельства изменились. У

меня выбора нет.

- Все верно, - хмуро сказал Кера, - выбора у тебя нет.

Ольгерд выслушал жуткую историю о том, как мадам Рохини пыталась соблазнить

некую зернистую структуру в образе Эрнста Мегвута, Советника Президента.

- Ничего удивительного, что они распадаются на глазах, - заявил доктор, - по

отдельности каждая частичка обычным глазом не видна. Мы только причины распада пока

не определили. Оба случая, которые мы знаем, совершенно разные.

- Так что, - спросил Ольгерд потрясенно, - император тоже зернистый?

- Да! - нервно ответил ему Леций, - этот чурбан еще и зернистый! Смотри, как он

засуетился, наверняка почуял неладное.

- В таком случае - ну и чутье у него!

- Или ему просто доложили, что Кондор вернулся на Пьеллу.

- Выходит, Оборотни знают, что Кондор их видит?

- Знать они не могут, но подозревают наверняка.

Ольгерд посмотрел на Конса. Тот был еще бледнее, чем обычно.

- Береги своего сына. Грэф научил его прыгать, а ты учи его защищаться.

Конс хмуро кивнул.

- Это уж непременно.

В бою он был самым виртуозным, хотя у него и не было мощи Кера. Вряд ли кто-то

мог обучить парня лучше.

- Это бесполезно, - заявил Кондор, - с Оборотнями придется бороться интеллектом и

хитростью, а не энергией. Вы так привыкли к своей силе, что все упрощаете. Они не

отличаются высокой энергетикой, даже вампирят, телепортировать не могут, зато сидят на

самых высоких постах по всем планетам.

- Про все планеты мы не знаем, - поправил его Леций.

- 153 -

- Да. Но на Земле, на Тевере и на Вилиале. Остальные придется проверить. Я не

исключаю, что эти зернистые структуры способны принять любой облик, не только

гуманоидный.

- Что за дрянь!, - поморщился Азол Кера, - и как давно эта нечисть завелась в нашем

мире, хотел бы я знать!

- Я думаю, недавно, - посмотрел на него Кондор, - как видишь, у них случаются

проколы. Мы давно бы это заметили, появись они раньше.

- Не уверен.

- Я тоже ни в чем не уверен, дядя Азол, кроме того, что нужно получить о них как

можно больше информации. Грэф этим сейчас и занимается.

- Грэф? - Кера снова поморщился, - он сам как Оборотень, этот мерзавец! Не поймешь

даже, какого он пола.

- Он нам помогает, - раздраженно сказал Леций, - неужели ты до сих пор не понял?

- Помогает он только сам себе.

- Прекрати, Азол. - для большей убедительности Верховный Правитель вышел на

середину, - я сам его просил разобраться с Мегвутом. И он это сделал наилучшим образом,

уверяю тебя.

- А здесь что он делает?

- В данный момент он беседует с Сандрой. Я думаю, ему, то есть мадам Рохини, она

расскажет гораздо больше, чем нам, как женщина женщине.

Тут Ольгерд наконец очнулся и даже подскочил.

- С Сандрой?!

- Ну да, - пожал плечом Леций, - что ты так взорвался?

- Да сколько можно мучить женщину только потому, что у нее на глазах распался

какой-то хмырь!

- Так ты не знаешь самого главного.

- Чего я не знаю?

- Что ее бывший муж - Эрнст Мегвут. И это уже не какой-то хмырь, а Советник

Президента.

- Муж Сандры - Оборотень?