- Молчат. Сидет, - повторил лысый, - еда принесу.

- Но мне холодно!

- Аппир живуч.

- Но пол железный!

- Сидет!

Злой гуманоид вышел и закрыл за собой дверь. Она снова осталась в полной темноте.

Но это хотя бы не было железным ящиком! Алеста взяла себя в руки и стала размышлять,

что же все это значит?

Она попала в руки каких-то жестоких существ. Это было очевидно. Проблемы ее

комфорта их не волновали вовсе. Еду обещали принести, значит, жизнь ей хотели

сохранить. Ужасную, но жизнь. Зачем же она им понадобилась? И кто они такие?

Она стала вспоминать всех гуманоидов, про каких слышала. Земляне? Нет, не похоже.

Армины? И подавно нет, они слишком высокоразвиты для такой жестокости. Лисвисы?

Нет, этот был не зеленый. И не серый, как теверг. Накане? Откуда у них корабли?

Алеста почему-то не сомневалась, что она на корабле. На Пьелле никто не посмел бы

так обращаться с невесткой правителя. Да и гул этот говорил сам за себя.

Шеорцы? Нет, нет. Там правит Аггерцед! Драгарвы? У них нет дипломатических

отношений с Пьеллой, они даже близко не могли туда подлететь. Сумлане? У них

петушиные гребешки на голове, а этот лысый... Кто же это тогда?!

Неизвестный гуманоид принес ей миску с едой и сунул как собаке под ноги.

- Скажите, - снова нарушила она его запрет и заговорила, - долго мне тут сидеть?

- Долго.

Она вздохнула.

- А спать на чем?

- На пол.

- Но пол холодный. Я простужусь, заболею и умру. Точно умру.

- Аппир нужен одеял?

- Да. Два!

- Ладно. Я принести.

- А пить? - не унималась она, - вода будет?

- Часто пить? - спросил этот странный тип, как будто сам никогда не пил.

- Три раза в день. Иначе я умру.

- Вода быть.

Алеста продолжила борьбу за жизнь.

- А... а туалет? Не в углу же мне садиться?

- Часто туалет? - тупо спросил гуманоид.

- 206 -

- Часто, - заявила Алеста, - каждые три часа.

- Аппир не жить пустынь, - покачал головой ее тюремщик.

Он принес два одеяла, кувшин с водой и ведро с крышкой. Последнее, видимо, вместо

биотуалета. Она решила покориться пока судьбе, напилась, съела несоленую бурду в миске,

завернулась в одеяло и легла на пол. Ей оставалось только лежать в полной темноте, под

равномерный гул звездолета и ждать, чем же все это кончится.

Сколько прошло дней, она не знала. Все они были тоскливы и ужасны. Только

врожденный оптимизм заставлял ее цепляться за жизнь и на что-то еще надеяться.

Она была жутко худа, когда ее вывели из трюма, и почти ослепла. В ангаре корабля ее

со связанными руками затолкнули в посадочный шлюп неизвестной конструкции и

пристегнули к креслу. В иллюминатор она видела только удивительный свет зеленой

звезды.

Потом была жаркая пустыня. Бескрайнее море зеленоватого песка, где барханы

вздымались бирюзовыми волнами до самого горизонта. Немыслимая красота этого места

была безнадежно тоскливой, да и оценить ее Алеста не могла, она еле стояла и почти не

открывала глаз, ей казалось, что она вышла из могилы.

Ее тюремщик и еще несколько точно таких же мелких и лысых гуманоидов с грубыми

лицами расхаживали вокруг шлюпа по песку и всматривались в небо, видимо, ожидая

летательный аппарат. Он не замедлил скоро появиться, бескрылый модуль вычурной

формы, похожий на летающую жабу.

- Куда вы меня везете? - с трудом шевеля языком, снова спросила Алеста.

Ответ не поразил новизной.

- Мочат, аппир, - сказали ей.

Из модуля вышли двое таких же, маленьких и лысых, только почти голых мужчины в

драпированных набедренных повязках или юбочках. Они с деловым любопытством

взглянули на пленницу. Один даже пощупал у нее руки, ноги и шею. Это было

отвратительно. Потом они все о чем-то говорили на чужом, очень грубом и жестком языке,

каждое слово произносилось прерывисто, почти без интонаций.

- Садис, аппир, - указали ей на летающую жабу, - быстра.

Алеста так изнывала от жары, что немедленно бросилась под крышу. Внутри тоже

оказалось жарко, хотя зеленое солнце и не так пекло. Связанными руками она, как смогла,

вытерла пот со лба. Лицо пылало.

- Скажите, где я? - спросила она своих новых тюремщиков, когда оказалась высоко

над песками, - пожалуйста, объясните мне, куда меня везут?

Один молча продолжал сжимать штурвал, второй обернулся.

- Ты на самый счастливый и самый красивый планет, аппир. Тебе повезти, аппир.

Алеста невольно посмотрела в окно. Они летели над все той же бесконечной,

изумрудной пустыней. Ничего прекрасного в этой мертвой красоте не было.

- А как называется планета? - спросила она, - могу я узнать?

- Оринея.

Название было слишком поэтичным для грубого языка этих существ. Она бы

удивилась, если бы были силы. Эдгар ей ни про какую Оринею не рассказывал, а он знал

про обитаемые планеты все. Это значило только одно - что он не сможет найти ее на

планете, о которой даже не слыхал. На это можно было не надеяться.

- Ну зачем я вам?! - чуть не взвыла она с отчаяния.

Ответа не последовало. Она вздохнула и безнадежно уставилась в окно. Через час или

больше на горизонте показался оазис, город-крепость, спрятанный от песчаных бурь

высокой стеной. Он был большой и действительно красивый. Встречались роскошные,

утопающие в садах и фонтанах дворцы, но в основном это были низкие каменные домики,

выстроенные ровными квадратами вдоль прямых улиц. Убежать из-за этих стен было

невозможно. Да и некуда!

Возле одного из дворцов модуль опустился. Они снова вышли на жару. Алеста

заметила, как из-за кустов цветущей зелени и из окон на нее поглядывают любопытные

лица слуг. Она стояла со связанными руками, все в том же синем халатике Сандры и ее

- 207 -

тапочках, худая, высокая, белокурая и бледная и, видимо, представлялась смуглым

оринянам полной уродиной.

Из парадного входа по ступеням спустился еще один мужчина в набедренной повязке,

но по нему сразу было видно, что это кто-то из хозяев. Он был идеально сложен, хотя и

невысок, черные, кудрявые волосы взбиты в высокую, женскую прическу, темные глаза

обведены жирным контуром. При одном только его взгляде Алесте развязали руки.

- Следуй за мной, Алеста, - сказал он на идеальном аппирском языке, - скоро ты все

поймешь.

- Хотелось бы, - пролепетала она, теряя сознание от слабости.

Во дворце было прохладно. Пройдя много коридоров и залов, они оказались перед

застекленной дверью с позолоченными ручками.

- Заходи, - сказал хозяин, - здесь ты будешь жить.

Она зашла вслед за ним. Цветные витражи окон и резная мебель не привлекли ее

внимания. Посреди комнаты стояла широкая кровать, и на ней крохотным комочком лежал

Сьюлли. Сердце зашлось, колени подкосились, ей показалось, что он мертвый.

- Ох... - только и промолвила она.

- Твой сын слишком слаб, Алеста. Мы решили, что ему нужна мать. Ты будешь жить

здесь с мальчиком и ухаживать за ним.

- Он жив?

- Да. Но слишком слаб. Мы не можем его использовать в таком виде.

Эта фраза ей совсем не понравилась, так же как и безразличный тон этого надменного

типа.

- Объясните мне, что происходит! - потребовала она, - зачем вам мой сын?!

- Для связи, - жестко ответил он.

- Для связи?! Какой связи?! Зачем?!

- Успокойся, нервная аппирская женщина, - презрительно сказал оринянин, - ты все

равно ничего не можешь изменить. Твои эмоции здесь никого не волнуют. Выхаживай

своего ребенка. Он нам нужен живым.

Спорить с этим было бы глупо. Если эти мерзавцы украли детей, а потом ее, то нечего

было надеяться на их милосердие. Алеста смирилась, кусая губы.

- А где мой второй сын, Джаэко? - спросила она.