- На Земле.

Эдгар искал его на Тевере!

- Зачем?!

- Для связи, глупая женщина.

Она молча смотрела на своего тюремщика, которого, как потом оказалось, звали Дрод.

- Аппиры - уникальный народ, - усмехнулся он, - придумывают всякую технику,

создают центры связи, и не используют собственные возможности...

- Какие возможности?

- Твои дети прекрасно чувствуют боль друг друга. На любом расстоянии. Такое

встречается среди ваших мутантов, если они братья и сестры. Мы используем боль и

отсутствие боли как двоичный код и получаем мгновенную межзвездную связь. Поняла?

У нее чуть разум не помутился от этих слов.

- И вы мучаете моих детей?

- Такова их участь.

- Вы ублюдки! Это же дети, а не приборы! Они живые!

- Твое возмущение не имеет смысла. Лучше следи за своим уродцем. Если он умрет,

второго тоже никто выхаживать не будет. Кому он там нужен, на Земле?

- Ублюдки, - проговорила она в бессильной ярости, - вы хоть знаете, что я жена

Прыгуна?

- Чья ты жена, мы знаем, - усмехнулся Дрод, - уж кто нас совершенно не волнует, так

это твой муж.

***********************************************

- 208 -

Наверно, в этой жизни привыкаешь ко всему. Даже к тому, что твоего ребенка каждый

день забирают на мучения. Алеста не видела, что там происходит, в этой лаборатории.

Знала только, что Сьюлли плакал каждый раз, когда его уносили, и лежал без памяти, когда

его приносили. Ей казалось, что она попала в кошмарный сон, от которого никак не

очнется.

Хозяин, как выяснилось, был не один. Хозяев в этом доме было пятеро, и она так и не

поняла, кто из них главный. Слуги подчинялись им беспрекословно, являясь, видимо,

рабами. На этой «самой красивой и счастливой» планете процветало самое обыкновенное

рабство, и ей тоже пришлось смириться со своим положением и безропотно подчиняться.

Алеста даже расспросить никого не могла о том, что здесь творится, потому что не

знала языка оринян, только самые основные слова. Обо всем приходилось догадываться.

Она предположила, что пять мужчин-хозяев, должно быть, братья. Что все они

жестоки и надменны, но Дрод - самый главный и самый жестокий из них. Она догадалась,

кто из слуг за что отвечает, кого о чем можно попросить, кто сочувствует ей, а кто нет. . но

одного ей было совершенно не понять - зачем этим утопающим в роскоши оринейским

рабовладельцам такая связь с цивилизованной Землей?

Кроме слуг-рабов во дворце были еще охранники, такие же грубые и лысые, что

привезли ее сюда. Они вели себя нагло, особенно с женщинами. Алеста не раз видела, как

бедняжки покорно удалялись с ними по первому требованию. Ее тошнило от такого

скотства, но удивляться она уже перестала: каковы хозяева, таковы и их опричники.

Кормили слуг ужасно. Лично ей и Сьюлли приносили все, что они пожелают, да и

жили они в господских апартаментах, но остальные явно недоедали. Особенно ей жаль

было девочку Скирни, которая кормила своим скромным ужином собак, а сама голодала и

была такая тоненькая, что щемило сердце.

Как-то на закате Алеста увидела ее на заднем дворе, сложила в миску остатки ужина и

спустилась. Ей позволялось иногда выходить во двор и даже прогуливать ребенка в саду.

Во дворе горел большой костер, хмурый дворник Молчун не спеша сжигал всякий

мусор, иногда чересчур вонючий. Она сначала удивлялась, почему такую гору мышц

держат дворником, а не телохранителем, например, но потом поняла, что он туповат и

совершенно безобиден.

Скирни сидела на ящике и смотрела на огонь.

- На, - Алеста села рядом и протянула ей миску.

Там были кусочки ветчины, куриная ножка, пирожок с повидлом, персик и половинка

котлеты. На запах тут же прибежали все три собаки.

- Поешь сама, детка, - умоляюще взглянула на нее Алеста, - ты такая худенькая!

- Спасибо.

Скирни улыбнулась и взяла персик. У нее была родинка на щеке и ровные белые

зубки. Хрупкий, заморенный подросток мог бы расцвести в прелестную девушку, если бы

его нормально кормили.

- Ешь мясо, Скирни.

Собаки облизывались, но девочка, видимо, поняла, что такая пища не для них.

- Отдай Молчуну, - сказала она, - он большой, ему много надо. И так жалко его... а я

все равно не расту.

Алеста хотела возразить, но Скирни уже позвала дворника.

- Эй! Молчун! Иди сюда, иди. Еда! Еда, Молчун!

Как животное, он сначала принюхался, присмотрелся, потом подошел и сел перед

ними на корточки.

- Ешь, - улыбнулась Скирни, протянула ему миску и погладила его черные, спутанные

космы, - нас угощают.

Она обращалась с ним как со своими собаками. Он молча ел, а она гладила его по

волосам.

- Не бойся его, Алеста. Он только с виду такой грозный. Молчун хороший.

- А что с ним? Почему он такой?

- 209 -

Девочка потупилась и ничего не ответила. Молчун съел все мясо, закусил пирожком,

ничего, естественно, не сказал и поплелся жечь свой мусор.

- Завтра принесу еще, - заявила Алеста, - тебе самой нужно есть.

- Всем нужно есть, - взглянула на нее девочка невинными черными глазками и

улыбнулась.

Более сложную мысль Алеста выразить на чужом языке не могла. Она просто

задумалась, глядя на огонь. Неужели здесь, на этом заднем дворе, ей придется провести

остаток жизни? Ее жизнь сладкой никогда не была: дети болели, муж сидел на шее, потом

вообще бросил ее и сбежал с режиссершей на Землю. И ей тогда казалось, что хуже не

бывает. Оказалось, бывает. Какие-то мерзкие ориняне решили, что могут вмешиваться в ее

судьбу и в судьбу ее детей.

И кто они такие вообще? У них допотопный быт и рабство. При этом они летают на

кораблях и по воздуху, никакого производства явно нет, а компьютеры она в хозяйских

покоях видела.

Похоже было, что в историческое развитие оринян вмешалась какая-то другая раса со

своими научно-техническими достижениями. Загадок было много, ответов не было

никаких, а надежда едва теплилась в душе и только на чудо.

Тем временем совсем стемнело. Костер почти догорел, лишь несколько робких

язычков облизывали черные поленья. В небе зажглись яркие, незнакомые звезды. Алеста

смотрела на небо и думала, что свобода только там, не за стенами этого оазиса, не в

зеленой пустыне, не на плоскости, а там, в далеком и недоступном звездном пространстве.

- Вставай!

На нее из темноты смотрел голоногий охранник в набедренной повязке. С небес она

вернулась на землю и похолодела от ужаса. Она почему-то думала, что к ней это не

относится.

- Вставай, пошли.

Скирни тут же вскочила, закрывая собой Алесту.

- Не ты. Та, белая.

- Я?! - Алеста вся сжалась в комок, - я никуда не пойду!

На тупом лице охранника проступило явное недоумение. Потом он просто схватил ее

за волосы и потащил за собой. От боли она не могла даже вырываться и только истошно

кричала по-аппирски, совершенно забыв весь запас местных слов. Охранник волок ее куда-

то за сарай с инструментами, а звезды сияли все те же, прекрасные и недоступные.

Она уперлась коленками в траву и получила такой удар под ребро ногой, что дыхание

остановилось. В голове помутилось от боли. В эту секунду он пожалела, что не умерла.

Почему-то в голове осталась только одна мысль: «Со мной такого не может быть! Это же

я! Со мной не может такого случиться!»

И такого не случилось. Случилось чудо. Охранник вдруг оказался где-то высоко над

землей, а потом отлетел в темноту между сараев. Огромный Молчун наклонился и подал

ей руку. В этот момент бедный тупой дворник показался ей богом, сошедшим со звездного

неба. Она бросилась к себе, упала на кровать, обняла Сьюлли и долго дрожала от