первый раз это зрелище шокировало, но потом перестало даже удивлять.

Сирена, Руфина, Анекта и Оттия деловито, без всякого шика разделись, то же самое

проделал и Советник Президента. Все-таки он был у них главной частью, потому что

девушки подходили именно к нему по очереди и сливались с ним в одно целое. Впрочем,

это были уже не девушки, а нечто обтекаемое и бесформенное.

Грэф наблюдал все это, наверно, в десятый раз. Он видел, как образовался из пяти тел

один большой, шевелящийся шар грязно-зеленого цвета и перекатывался из угла в угол

просторного зала виллы «Мечта». Часа два можно было на это не смотреть и переключить

запись на то время, когда они уже одеваются. Там они о чем-то говорили.

Разговоры были сугубо деловые. Чувства этим зернистым монстрам были неведомы.

Руфина обещала устроить им встречу в ближайшие две недели, Оттия сказала, что купила

новый дом в пригороде с зеркальными окнами, а Сирена заговорила почему-то про

Вилиалу.

Грэф сконцентрировался. Она спрашивала, будет ли земной Президент поддерживать

Тургенвааля, и что передать Куратору.

- Зачем же нам Турген? - усмехнулся Мегвут, - передай Арбриваалю, чтобы не

волновался.

Грэфа в свое время заинтересовала только политическая подоплека этого разговора.

Тургенвааль был из молодых и честных идеалистов, который во времена своей юности

застал культурное процветание Вилиалы и страстно хотел все это вернуть. Десять лет,

после убийства Проконсула оказались сущим бардаком. На Вилиале сменилось больше

дюжины правителей, они мелькали как в калейдоскопе. Тритай снова отделился, угрожая

военной мощью, правящая верхушка погрязла в заговорах и интригах, и почти все

культурные связи с другими цивилизациями были порваны.

За эти кошмарные десять лет все крупные акулы, рвущиеся к власти, перегрызли друг

друга, и вдруг оказалось, что Проконсулом вполне реально может стать честный романтик

Тургенвааль. Землю это вполне устраивало, это не устраивало Эрнста Мегвута и, очевидно,

его сородича, Оборотня Арбривааля, Куратора Космической Дружбы.

«Передай Арбриваалю, чтобы не волновался». Грэф удивился тогда, как это Сирена

что-то передаст Куратору на Вилиале? Не полетит же она туда с таким поручением! Он

тогда решил, что у Оборотней есть свои ходы на Станции космической связи. Но в таком

случае было непонятно, как они зашифровывают информацию. Ведь скрыть такое

межзвездное сообщение невозможно!

Теперь было ясно, какой связью они пользуются. Оставалось только проследить за

Сиреной и не спугнуть ее при этом.

Он вспомнил все, что знал о ней. Черноволосая красотка, весьма способная,

дисциплинированная, безупречная. Клиенты были ею весьма довольны. Хотя лично у него

она никакого желания не вызывала - кукла она и есть кукла.

Грэф досмотрел всю запись до конца, вслушиваясь в каждое слово. «И Дроду скажи,

что с грузом пока заминка. На таможне смена состава, не успел договориться».

- 223 -

Кто такой этот Дрод, Грэф не знал. Где он, на какой планете? Под лисвиса он

подделывается или под какую другую расу? На всякий случай это имя пришлось

запомнить.

Под утро он все-таки заснул, хотя возбужденный мозг так и кипел идеями. Он

одновременно думал, как запустить временную установку, как скрыть это от Леция и

полпреда, и как выследить Сирену.

- Вставайте, мадам, - заглянул к нему Льюис, - я уже сварил вам кофе.

- Ты? Мне?

Он был свеженький, гладко выбритый, румяный, без своего черного свитера, в ярко-

красной домашней футболке. Любоваться на него такого было одно удовольствие.

- Я подумал, дядя Рой... раз уж я здесь, может, на лыжах покатаемся?

- Может, - тут же согласился сонный Грэф.

Он не раздумывал. Он не мог упустить ни одной возможности побыть с Льюисом

подольше.

День получился волшебный и закончился в уютном баре маленькой горнолыжной

гостиницы. От свежего воздуха кружилась голова, усталость расслабляла, сладко ныли

синяки по всему телу.

- Несусь по привычке, - комментировал он свои частые падения, - а тело-то другое.

- А я уже привык, - пожал плечом Льюис.

- К чему?

- К твоему новому образу.

- Я красивая дамочка, правда? - усмехнулся Грэф, - и со вкусом.

- Но в душе ты ведь мужчина?

- Конечно! О чем речь? Я родился мужчиной и восемьсот лет был мужчиной. А это

только одна из эпизодических ролей.

- Вы там тоже рождаетесь? - удивленно спросил Льюис.

Очевидно, такой вопрос ему в голову никогда не приходил.

- Мы скорее возникаем. Никакого отношения к родам этот процесс не имеет. Правда

для этого нужны две личности противоположного пола и их абсолютное желание слиться.

Лично со мной такого никогда не случалось.

- Но ты был ребенком?

- У нас нет детей.

- Как это?

- Очень просто. Сливаются двое, а распадаются уже трое. Третий уже наполнен общей

информацией по самые уши. Он обучается очень быстро. Так что заботы о потомстве у нас

нет. Это чисто ваше.

- Да-а... - протянул Льюис задумчиво, - странно у вас все.

- Да у нас-то все просто, - возразил Грэф, - это у вас все запутано. Ваша привязанность

к детям - самое больное ваше место. Любой уязвим.

«Даже я», - хотел он добавить, но промолчал. Прекрасный Льюис сидел напротив,

никуда не торопился, тянул коктейль через соломинку и смотрел вполне дружелюбно.

- А помнишь, мы лазили на пик «Дураков»? Ты, я и Олли?

- Это когда ты ботинок потерял?

- Было дело!

- Мне потом влетело от спасателей. А я, знаешь, нотаций не люблю. Телепортировал у

них из-под носа. Уж и не знаю, что они подумали?

- Как что?! Что вредно столько пить на работе.

Они смеялись и, видимо, чересчур громко.

- Боже мой, мадам Рохини! - тут же узнала его знакомая дамочка, глупая богатая жена

одного из его клиентов, - это вы? Какая встреча!

С женами приходилось быть особенно любезным.

- Добрый вечер, - сладко улыбнулся Грэф, - мир тесен!

Эта идиотка без приглашения уселась к ним за столик, так и пожирая Льюиса глазами.

- Какой у вас красивый кавалер, Рохини...

- 224 -

- Это не кавалер, - Грэф улыбнулся еще слаще, - это мой сын.

Льюис спокойно промолчал.

*******************************************

Эдгар вышел из модуля возле зарешеченного дома полпреда. Иргвик тут же виновато

сообщил, что ни того, ни другого хозяина нет дома. Господин Ольгерд на работе, а

господин Льюис на Земле.

- Знаю, - сказал Эдгар, - мне нужна мать.

- Тогда проходите, мой прекрасный господин.

Ингерда сидела в маленькой гостевой комнате на втором этаже. Окна ее тоже были с

решетками. За ними тоскливо простирался заснеженный и пустынный зимний пейзаж.

- Мама, - посмотрел он на нее, бледную и безразличную, - ну в чем дело?

Мать очень похудела. Короткий махровый халатик открывал ее узкие голые коленки,

на ногах были полосатые вязаные носки, небрежно спущенные до самых щиколоток. Она

была бы совсем как девочка, если бы не постаревшее, заостренное лицо без всякой

косметики.

- Перестаньте меня мучить, - нервно сказала она, - такое иногда случается - жены

уходят от мужей! Я же ничего не прошу, мне ничего от него не нужно. У меня, слава богу,

есть брат. Да и сама я кое на что еще гожусь!

- Мама... - вздохнул Эдгар.

Он не знал, что сказать. Он не думал, что все так серьезно. Родители так часто

ссорились и мирились, что ничего другого он и не ожидал.

- Ты уже взрослый, - сказала она, - Герц тоже. Я никому ничего не должна. Понятно?

- Да понятно, - вздохнул он, - просто мне плохо. Плохо, как никогда в жизни. А тебя

нет рядом.

- Я плохая мать, - согласилась Ингерда, - меня никогда нет рядом, когда тебе плохо. И