Большинство мест боевых действий были изолированы и нахо­дились близко к морю. То тут, то там дальние разведчики “Do.17P” падали, окутанные дымом, или скрывались в облаках или в низко висящем утреннем тумане. Время от времени можно было услы­шать отдаленный шум стрельбы авиационных пулеметов — это “спитфайры” и “харрикейны” собирались убивать.

Но в 06:00 внимание операторов, работавших у радаров, было привлечено необыкновенно большим числом мерцающих точек, по­казывавших массивный перелет авиации через Па-де-Кале; такого наблюдатели не видели со времени напряженных дней битвы за Францию. Вскоре стало очевидно, что эти воздушные формирова­ния держали курс на Па-де-Кале, где в тот момент в западном на­правлении двигался конвой, охраняемый вооруженным траулером и двумя миноносцами. С аэродромов были подняты эскадрильи истребителей, в то время как резервные самолеты занимали свои по­зиции. За прошедшие две недели, пока подразделения Даудинга восстанавливались, им приходилось сталкиваться только с малыми формированиями врага, и они несли лишь небольшие потери. Но сегодняшний враг казался очень сильным.

В течение двадцати минут истребители, быстро набирая вы­соту, видели над и перед собой плотные группы Bf.109 и Bf.110, прикрывающие двадцать шесть бомбардировщиков Do.17, ко­торые выстраивались для атаки на колонну судов. Английские [106] истребители сразу же были вовлечены в яростную схватку с про­тивником, превосходящим их числом и занимавшим лучшую так­тическую позицию. Когда английские самолеты попытались доб­раться до бомбардировщиков, немецкие истребители накинулись на них сверху. Все новые и новые формирования включались в бой с обеих сторон: система радионаведения указывала эскадрильям RAF место боя, в то время как истребительная авиация Гер­мании усиливала прикрытие своих бомбардировочных сил.

Самолеты кружились по небу, словно в водовороте, опускаясь почти до уровня моря; сражение разбилось на множество мелких отдельных битв. Бомбы вспенили морскую поверхность, маленькое торговое судно внезапно появилось между поднимающимися стол­бами воды и начало тонуть. Сражение перемещалось к гавани Дув­ра, где миноносцы в гавани и орудия противовоздушной обороны открыли огонь, равным образом стреляя по своим самолетам и по врагу. Покалеченные и поврежденные самолеты падали на землю, окруженные со всех сторон парящими парашютами. Затем все стихло; противники разлетелись для дозаправки и пополнения боеп­рипасов для следующего сражения. Битва закончилась так же вне­запно, как и началась. Но это была всего лишь прелюдия к новой оперативной схеме, разработанной Кессельрингом. Атакуя корабли, он задумал втянуть самолеты Королевских воздушных сил в сраже­ние в том воздушном пространстве, которое он выбирал сам и кото­рое располагалось вблизи его собственных баз. Направляя все усилия на уничтожение “спитфайров” и “харрикейнов”, он намеревался обеспечить успех операции “Морской лев” и эффективно помешать Даудингу укрепить силы Истребительного командования после сра­жения за Дюнкерк.

Содержание и структура операций подготовительного этапа определялись не только очевидной необходимостью завоевать пре­восходство в воздухе. Они предназначались также и для того, что­бы ввести в заблуждение британскую разведку, приучить ее рас­сматривать ту или иную немецкую деятельность в водах Ла-Ман­ша или над ними, на самом деле напрямую связанную с Вторжением, как некие стереотипные мероприятия, не предве­щающие ничего особенного. Например, регулярное движение не­мецких прибрежных конвоев и перемещения транспортной авиа­ции между французскими аэродромами имитировали обычные коммерческие рейсы и организационные операции. С другой стороны, [107] интенсивность этих передвижений нарастала, причем та­ким образом, чтобы те англичане, которых не удалось ввести в заблуждение маскировкой мероприятий в портах Ла-Манша под обычную каботажную торговлю, неминуемо пришли бы к предположению о кульминации в августе.

Налеты Кессельринга на конвои и порты составляли часть хит­роумного плана. Он пытался нанести противнику максимальный вред и продемонстрировать превосходство над англичанами, но при этом избежать серьезной тревоги в их рядах, предпочитая способ­ствовать погружению врага в чувство ложной безопасности. В после­днем Кессельринг потерпел неудачу. Руководству штаба не состави­ло труда распознать смысл деятельности “Люфтваффе”, тем более что “Ультра” обеспечивала командование RAF дешифровкой едва ли не всех немецких радиосообщений. Так что отвлекающие немецкие воздушные налеты принесли пользу только Великобритании: дали ценную и очень нужную практику службам гражданской обороны, выявили несколько основных недостатков в работе организаций на местах и начали приучать население к сущности “воздушного блиц­крига” с его пока еще не самых тяжелых форм. Постепенно новиз­на ситуации исчезала, и люди начинали, к примеру, видеть достоин­ство в том, чтобы своевременно прятаться в укрытиях, а не стоять, наблюдая за происходящим.

“Люфтваффе” систематически сменяли свои боевые подразде­ления, чтобы как можно большее число эскадрилий могло приобре­сти опыт в том деле, для которого немецкие воздушные силы не были предназначены, — стратегических бомбардировках. Интен­сивность атак увеличивалась тем быстрее, чем больше соединений начинало действовать с только что захваченных аэродромов. [108]

Самолеты Третьего воздушного флота Шперле прекратили под­держивать операции наземных сил (битва за Францию заканчи­валась) и заняли позицию на левом фланге Второго воздушного флота — в районах Бреста и Шербура. В это же время Пятый воздушный флот начал прощупывать северные районы Британии, действуя со своих отдаленных баз в Норвегии,— предполагалось, что это отвлечет часть английских истребителей на защиту Шот­ландии и Оркнейских островов.

Налеты на район Дувра, начавшиеся 19 июня, распростра­нялись на все большую и большую территорию, пока они не охватили целиком южное и восточное побережье. В это же вре­мя небольшие группы самолетов по ночам пробирались в глубь Британских островов, дабы разрушить ключевые промышлен­ные предприятия, являющиеся звеньями в технологической це­почке самолетостроения, такие, например, как завод двигате­лей “Роллс-Ройса” близ Дерби.

Быстрое нарастание операции вызвало острое беспокойство Даудинга. Во второй половине дня 19 июня немцы снова атакова­ли тот же конвой, который понес потери утром, и совершили дополнительный налет силами двенадцати Ju.88 на конвой из Ньюхэвена, двигавшийся в восточном направлении. Вечером, ког­да этот второй конвой вошел в пролив, он был полностью уничто­жен. В каждом из этих случаев истребители Королевских воздуш­ных сил были вовлечены в сражение в неблагоприятных для них условиях, над морем.

Истребители Bf.109 и Bf.110 управлялись очень опытными пилотами. Их заданием была так называемая “свободная охота”, когда истребитель самостоятельно ищет себе цели, лишь косвен­но поддерживая свои бомбардировщики. “Спитфайры” и “харрикейны”, атакующие строй бомбардировщиков, сталкивались с немецкими “охотниками” и вынуждены были принимать бой в тактически невыгодной позиции. В тот день потери Королевских воздушных сил составили 12 самолетов, все — истребители, но только 2 пилота было убито. ВВС Германии потеряли 15 самолетов, [109], но лишь восемь были истребителями (один летчик был убит), оставшиеся же силы представляли из себя разномастную коллек­цию разведывательных самолетов, бомбардировщиков и единствен­ного гидросамолета, который случайно сбили во время ночной миссии по установке мин. Такие потери были явно не в пользу Королевских воздушных сил.

{83}

“Битва конвоев”

20 июня с рассветом, сразу после обычных налетов и разведыва­тельных миссий, крупными силами бомбардировщиков была атако­вана колонна транспортных судов из Норт-Фоленда, и в этот раз с более неприятными последствиями, чем днем раньше. Сначала дей­ствовали пикирующие бомбардировщики Ju.87, потопившие два торговых судна и миноносец. Несколькими часами позже, еще боль­шее количество Ju.87 вместе с горизонтальными бомбардировщика­ми атаковали другую колонну судов из Портленда, и опять с некото­рым успехом. Английские перехватчики атаковали немецкие само­леты, но, в свою очередь, были обстреляны немецкими истребителями. Потери возрастали. Стала вырисовываться сравнительная эффективность воздушной техники сторон. “Спитфайр” и Bf.109 мало отлича­лись друг от друга в бою, “стодевятка”, однако, превосходила “харрикейн”, который, в свою очередь, был лучше Bf.110. Из немецких бомбардировщиков Ju.87 был легкой добычей (ВВС Германии [110] потеряли 8 таких самолетов в тот день), a Do.17 и He.111 (которые появлялись над Портлендом) были очень уязвимы, если действовали без прикрытия. Впрочем, и лучший из немецких бомбардировщиков, Ju.88, был слабо защищен от вражеских истребителей.