Над ними по небу неслись сердитые тучи. Молния ударила, как язык огромного зверя, и через мгновение раздался раскат грома. Не мигая, я смотрела, как темная масса галопом приближается. Я была свидетелем множества штормов, но ни один из них не двигался быстрее, чем богини, которые жаждали мести. Это было так, как будто сама атмосфера была одержима.

Или, возможно, этот мир негодовал на своего нового обитателя и выражал свое недовольство. Это было так похоже на Гнева.

Через несколько минут мы остановили наш безжалостный марш.

— Придется обойтись этим.

Гнев снял пиджак и аккуратно повесил его на низко свисающую ветку. Я ошибалась раньше: его кинжал не был засунут в пиджак; поверх чернильной рубашки он носил кожаную наплечную кобуру, и золотая рукоять сверкала, когда он поворачивался. Он расстегнул пуговицы на манжетах, быстро закатал рукава, затем начал собирать покрытые льдом ветки.

— Что ты делаешь?

— Строим убежище. Если ты не хочешь спать в шторм, я предлагаю взять

несколько вечнозеленых ветвей и сбить с них лед. Мы будем использовать те, которые ты соберешь, чтобы лечь на них.

— Я не буду спать с тобой. — По многим причинам, самой вопиющей из которых

была моя помолвка с его братом, и — независимо от аспекта выживания — я сомневалась, что дьявол был бы доволен, если бы я прижималась к другому принцу демонов.

Гнев отломил ветку от ближайшего кедра и посмотрел на меня.

— Твой выбор. — Он взмахнул рукой. — Но я не буду ухаживать за тобой, когда ты

заболеешь. — Он пристально посмотрел на меня. — Если ты не хочешь замерзнуть до смерти, я предлагаю действовать быстро.

Не желая, чтобы меня снова проверяли на гнев или гордыню — или на любой другой грех, — я проглотила все дальнейшие протесты и отправилась на поиски ветвей. Я нашла несколько в паре шагов от того места, где работал Гнев, и сбила с них куски снега и льда так быстро, как только могла. Удивительно, но я двигалась так же быстро, как принц демонов. Через несколько мгновений у меня было больше, чем я могла унести. Что было хорошо, так как мои пальцы покраснели и окоченели от холода и сырости.

Как только я собрала целую охапку, я потащила их обратно в наш лагерь. Облака сердито кружились вокруг, и гром сотрясал землю. У нас оставались минуты до того, как упадут первые крупные капли, если нам повезет. Гнев уже создал небольшое круглое укрытие под одним из более плотных деревьев и был в середине стряхивания снега с ветвей, которые он воткнул в землю. Наружные стены были покрыты сплошным снегом, крыша — соломенными ветвями, и нам обоим, вероятно, пришлось бы лежать, свернувшись калачиком, на боку, чтобы поместиться. Я не могла представить, как переживу ночь в жилище, сделанном из подношений зимы, но Гнев, похоже, думал, что мы будем в безопасности.

Я посмотрела вверх; большое вечнозеленое дерево, возвышающееся над нами, также обеспечило бы дополнительный защитный барьер. Это было разумное место для выбора.

— Не поворачиваясь, Гнев протянул руку. — Передай их мне.

Я сделала так, как он не очень-то мягко просил, давая ему по одной ветке за раз, все время мечтая о том, чтобы ударить его ими по голове. Он разложил их в ряд, убедившись, что вся земля покрыта двумя слоями зелени.

Он двигался быстро и эффективно, как будто делал это уже тысячу раз. И он, вероятно, так и делал. Я была не первой душой, которую он украл для дьявола. Но я была его последней.

Как только он опустил последнюю ветку, он начал расстегивать рубашку, осторожно, чтобы не задеть кожаную кобуру. Мощные мускулы заиграли, когда он снял рубашку, и я не могла не уставиться на татуировку змеи, которая обвивала его правую руку и плечо. Здесь все казалось величественнее, детальнее и поразительнее.

Может быть, это было потому, что его кожа выглядела темнее, когда контрастировала с бледным фоном этой земли, и металлические золотые линии выделялись более ярко.

Я прочистил горло. — Почему ты раздеваешься? На тебя здесь тоже действует магия?

Он поднял глаза. Темные волосы у него на лбу увлажнились от пота, заставляя его для разнообразия выглядеть смертным.

— Сними корсет.

— Я бы предпочла этого не делать. — Я недоверчиво посмотрела на него. — Что, во

имя семи кругов ада, думаешь, ты делаешь?

— Даю тебе что-нибудь надеть, чтобы ты не отморозила свою задницу в этом

металле. Он протянул мне свою рубашку, но отдернул ее, прежде чем я успела схватить ее, глаза его блестели от веселья. — Если только ты не предпочитаешь спать обнаженной. Ваш выбор леди.

Мое лицо вспыхнуло. — Почему ты не можешь просто наколдовать больше одежды?

— Любое использование магии во время вашего первого путешествия по Лазу

Грешника считается вмешательством.

— Ты наколдовал плащ.

— Прежде чем мы перешли в настоящий подземный мир.

— В чем ты будешь спать?

Выражение его лица стало определенно злым, когда он поднял бровь.

«О».

Я прокляла этот мир и дьявола, вошла в лачугу, сделанную из снега и льда, и взяла предложенную рубашку. Я быстро сняла плащ и положила его на землю. Будучи джентльменом, Гнев вышел из убежища— достаточно надолго, чтобы забрать свой пиджак — и оглядел меня, когда вернулся в небольшое пространство. Вот тебе и хорошие манеры.

Его губы дрогнули, когда я изогнулась и попыталась перевернуть дурацкую одежду, не прикасаясь к нему. Она не поддавалась. И он тоже не стал бы. Я впилась взглядом в демона, как будто мое нынешнее затруднительное положение было полностью его виной. Он, казалось, был в полном восторге от моего гнева, дикарь.

— Мне нужна твоя помощь, — наконец сказала я. — Я не могу развязать его сама.

Адский принц осмотрел мой корсет с таким же энтузиазмом, как если бы я попросила его прочитать сонет при свете полной луны, но он не отказал мне в просьбе. — Повернись.

— Постарайся не выглядеть слишком взволнованным, иначе я могу подумать, что

нравлюсь тебе.

— Считай, что тебе повезло. Моя симпатия к тебе была бы опасной вещью.

Я фыркнула.

— Почему? Ты бы погубил ради меня всех остальных принцев демонов?

— Что-то близкое.

Он улыбнулся и жестом велел мне повернуться. Его пальцы ловко скользили по лентам, пересекающим мою спину, дергая и развязывая с военной точностью.

Я придержала переднюю часть корсета, чтобы не упал, когда мгновение спустя задняя часть распахнулась, обнажив мою кожу. Морозный воздух танцевал надо мной.

Я никогда раньше так быстро не вылезала из корсета. Либо его сверхъестественные чувства помогли ему, либо у него было много практики в раздевании женщин.

Непрошеная вспышка того, как он с кем-то спит, мелькнула у меня в голове в поразительно ярких деталях. Я видела, как идеально подстриженные ногти впиваются в его спину, длинные загорелые ноги обвивают его бедра, тихие стоны удовольствия вырываются, когда он ритмично толкается.

При этой мысли меня охватило мрачное чувство. Я стиснула зубы, внезапно подавив поток обличения, и развернулась. Если бы я не знала ничего другого, я бы подумала, что это…

— Зависть. — Гнев легко уловил перемену в моем настроении.

— Перестань читать мои эмоции. — Я резко переключила свое внимание на него.

Выражение его лица было стерто начисто. Исчез любой проблеск ироничного юмора или злобы. Он стоял неподвижно, словно заставляя себя превратиться в неподвижную глыбу льда. Очевидно, мысль о том, чтобы прикасаться ко мне таким образом, была отвратительной.

— Лаз продолжит проверять тебя. — Он заметил, как румянец окрасил мои щеки в

глубокий оттенок красного, но не прокомментировал это. Его внимание ненадолго переключилось на мою шею, прежде чем он снова поднял ее к моим глазам.

— Отключите как можно больше своих

эмоции, насколько это возможно. С этого момента они будут только усиливаться. Помимо страха, этот мир процветает как за счет греха, так и за счет желания в равной мере.

— Разве желание не то же самое, что похоть?

— Нет. Ты можешь желать богатства, власти или статуса. Дружба или месть.

Желания — это более сложные хотения, чем простые грехи. Иногда они хороши. В других случаях они отражают неуверенность в себе. Этот мир находится под влиянием тех, кто им правит. Со временем это стало играть со всеми нами.

Избегая дальнейшего зрительного контакта, он отступил, снял корону и лег на край ветвей, повернувшись лицом в противоположную сторону. Даже сейчас мы спали слишком близко друг к другу. Между нами едва было расстояние в ладонь.

Зависть. О том, что он совокупляется, как свинья, с кем-то другим.

Эта мысль была нелепой, особенно после его предательства, но затаенное чувство ревности не исчезло сразу. Я выругалась себе под нос и сильнее сосредоточилась на том, чтобы взять свои эмоции под контроль. Последнее, что мне было нужно, это чтобы это царство заманило меня глубже в эти семь правящих грехов, питаясь моими чувствами.

Я бросила металлический корсет/устройство для пыток и натянула рубашку. Она была огромной для меня, но мне было все равно. Она была теплой и пахла принцем. Мята и лето. И что-то отчетливо, безошибочно мужское.

Я посмотрела на Гнева. Он все еще был без рубашки, несмотря на прохладный воздух. Помимо облегающих брюк, на нем были только наплечная кобура и кинжал. Это будет долгая, несчастная ночь.

— Ты не собираешься снова надеть пиджак?

— Перестань думать обо мне гадости и отдохни немного.

— Я должна была убить тебя, когда у меня был шанс.

Он перевернулся, чтобы изучить меня, его взгляд был медленным и блуждающим, когда он путешествовал от моих глаз по изгибу моих щек и остановился на моих губах. После долгого молчания он сказал: — Спи.

Я вздохнула, затем опустилась на землю и натянула на себя плащ, как одеяло. Небольшое пространство быстро наполнилось ароматом кедра и сосны. Снаружи завывал ветер. Мгновение спустя маленькие ледяные шарики атаковали наше убежище. Однако ничто не проникло внутрь.