— Насыщенная, да?

Я подняла взгляд, увидела, как Зак шел ко мне, его лицо было нейтральным, без следов насмешливой ухмылки.

— Можно привыкнуть к такой энергии, — спросила я, глядя на воду, — или всегда будет казаться, что я вибрирую изнутри?

— Ощущения немного притупятся, но жизнь близко к этой реке не будет уютной.

Он прислонился к перилам рядом со мной, Я разглядывала его. Он снял боевое снаряжение, но не скрывал татуировки на предплечьях — одни были испорчены шрамами, другие были заново наполнены дарами фейри.

Я кивнула на его правую ладонь, где появилась черная руна.

— Лаллакай дала тебе оружие?

Он замкнулся, повернулся к реке.

— Да.

— Я думала, ты пытался получить новые дары фейри, не полагаясь на нее.

— Таким был план, но сражение с Баллигором, а потом Дюллаханом заставило меня передумать.

— Почему?

— Плохая идея — быть без летальной магии. Например, тот меньший дракон, — он стиснул зубы. — Жаль, что пришлось его убить.

— Ты жалеешь опасных монстров?

Он фыркнул.

— Нет, но если бы мы лучше управляли нашими аурами, он не стал бы охотиться на нас и остался бы жив.

— Наши ауры?

— Уже любопытна жизнь друида?

— Нет, — рявкнула я.

Он уперся локтями в перила.

— Почему ты против того, чтобы быть друидом? Разве ты не передумала, узнав больше о своих родителях?

— С чего бы? Они умерли, потому что были друидами, — я шаркнула носком ботинка по решетке. — Я все время была в чьей-то власти — тети, МП, надзирателя. Если я буду друидом, я могу попасться любому сильному фейри на моем пути. Я никогда не буду свободной.

— Но и быть во власти Рикра — не свобода. Это самодельная беспомощность.

Я скрипнула зубами.

— Ты будешь ужасной ведьмой с ножом и без силы, чтобы достичь то, чего хочешь. Навеки.

— Я справляюсь, — прорычала я.

— Запугиваешь фермеров, которые плохо обращаются со своим скотом? Освобождаешь черепах из неводов? — он повернулся ко мне. — Тебе хватит маленькой жизни и маленьких побед?

— Иди ты, — я оттолкнулась от перил.

Он поймал меня за локоть и развернул к себе. Я не успела вырваться, он сжал мои руки выше локтей, удерживая меня на месте.

— Насколько глубока твоя жажда справедливости? — проурчал он.

— Недостаточно глубока, или я уже распорола бы тебя, — я вырывалась из его хватки. — Отпусти меня.

— А скалолаз? Тот, чья грудная клетка была вскрыта, а органы съедены?

Я скривила губы.

— Моя жажда справедливости не касается идиотов, которые рискуют собой.

— Даже невинных идиотов, которые не знают о фейри? — он впился в меня взглядом. — А твои родители, которые не были идиотами, а умерли так же?

Я напряглась.

— Это было в отчете МП, — мрачно продолжил он. — Это необычный стиль убийства. Многие фейри или съедают мясо — все мясо — или поглощают энергию жертвы, а не тело. Я не собирался говорить тебе подробности смерти твоих родителей, но их мог убить тот же фейри, что и этого скалолаза.

Фейри, который убил моих родителей, раскрыл их грудные клетки и поглотил их органы? И этот фейри еще был там и убивал?

Я опустила ладони на грудь Зака и толкнула. Он позволил мне создать брешь между нами, но не отпустил меня.

— Уверена, — тихо и напряженно спросил он, — что ты хочешь быть бессильной ведьмой?

Его слова дрожали во мне, сплетаясь с дикой энергией реки внизу. Как и десять лет назад, когда он знал, что я имела в виду, когда спрашивала, думал ли он убить «их», я знала, о чем он спрашивал меня.

Хотела ли я быть бессильной ведьмой?

Или я хотела убить фейри, который убил моих родителей?